Няня его мечты - Серганова Татьяна - Страница 4

Судя по уголкам губ, которые дернулись в слабой попытке улыбнуться, господин Браун обо всем догадался.

– Вы понимаете, что не имели права привозить Мелоди к себе домой? – поинтересовался мужчина.

– Понимаю. Отлично понимаю. Но я не могла позволить отвезти её в приют. Вы себе не представляете, как там тяжело, – быстро затараторила я.

Сложнее всего было не повышать голос. Мелоди спала и поднимать ее казалось преступлением. Поэтому говорили мы тихо.

– А вы, значит, представляете? – тут же спросил он.

Его взгляд будто проникал в мою голову, считывая мысли, просачиваясь в самые дальние и опасные воспоминания, которые я не хотела открывать.

Перед глазами все неожиданно потемнело и по позвоночнику пробежали неприятные мурашки. Я будто вновь оказалась в холодном, промозглом, обдуваемом всеми ветрами чердаке, где меня так часто запирали другие девочки.

– Это личное, господин Браун, – сдавленно прошептала в ответ, судорожно сжимая шаль у горла, словно нечем было дышать.

И снова пронзительный понимающий взгляд.

Пришлось напомнить себе, что чтение мыслей, как и любое ментальное воздействие на чужое сознание строго запрещено и карается смертью.

– Я могу забрать свою дочь? – спустя несколько секунд, которые показались мне вечностью, спросил господин Браун.

– Конечно, – неловко произнесла я и отступила в сторону, прячась за небольшой столик. – Ее саквояж здесь.

Со своего места я смотрела на то, как Дэвид Браун присел на диван, который жалобно заскрипел под его весом и слегка прогнулся. Потом осторожно провел по золотистым волосам малышки, коснулся щеки, опустился на плечо, слегка его сжимая. Мелоди тихо вздохнула и завозилась, просыпаясь.

Со своего места видела, как она захлопала ресницами, пытаясь сфокусировать взгляд, как озарилось радостью ее хорошенькое личико. Как громко взвизгнув, Мелоди бросилась на шею отцу и что-то быстро зашептала ему на ухо. А тот нежно обнимал в ответ.

Мне даже стало стыдно за свои мысли. Видно же как сильно они любят друг друга. А то, что забыл оплатить месяц учебы, совсем неважно. В моей группе были девочки, за которых всегда платили вовремя, но при этом очень редко навещали или вообще словно забывали, спихнув все на учителей пансиона.

Пока Мелоди одевалась, господин Браун встал и подошел ко мне. Бежать было глупо, поэтому я мужественно осталась стоять на своем месте. И даже рискнула поднять на него взгляд.

– Я должен извиниться, госпожа Форест, – застыв от меня в паре метров, произнес мужчина и убрал руки за спину.

– Должны, – не стала отрицать я, теребя край шали, которая укрывала плечи.

– А еще должен поблагодарить за то, что вы спасли Мелоди и не позволили отдать ее в приют.

– На моем месте так бы поступил каждый.

– Нет, – покачал головой господин Браун и взгляд его грозовых туч стал будто светлее, или мне показалось, но синеву в их глубине рассмотреть смогла, – лишь вы.

Как-то сразу стало тепло и уютно от его слов. Даже захотелось улыбнуться и расправить плечи. Хотя никаких комплиментов, ненужных слов или пустых обещаний сказано не было. Просто три слова, но как много они значили.

– Это было ради Мелоди, – тихо ответила ему.

– Знаю. И это очень ценно, – серьезно кивнул тот.

Через каких-то пару минут девочка оделась и собралась.

– Попрощайся с госпожой Форест.

И то, каким тоном он это произнес, сказало мне о том, что Мелоди я больше не увижу. После всего, что произошло, мужчина больше никогда не отвезет свою дочь в Верлок-холл. И винить его за это я точно не собиралась. Даже понимала.

– До свидания, госпожа Форест, – присев передо мной в реверансе, произнесла девочка.

Не удержавшись, я шагнула вперед, присела на корточки и крепко ее обняла, прошептав на прощание:

– Прощай, Мелоди. Прощай и будь счастлива.

После их ухода в комнате вновь стало тихо и как-то пустынно. Закрыв дверь на замок, я сбросила шаль и присела на диван. Провела ладонью по подушке, которая еще сохранила детский аромат.

Уснуть этой ночью я так и не смогла, хотя пыталась. Забравшись в постель, укрылась одеялом, но стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором появлялся сероглазый темноволосый маг. Сердце бухалось об ребра с такой силой, что я шумно вздыхала и уснуть точно не могла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Да что же это такое? – шептала, глядя в потолок.

Поняв, что уснуть не получится, я попыталась сесть и почитать форум. Нашла даже несколько интересных тем для обсуждения. Кто-то спрашивал о том, сколько раз в неделю можно делиться кровью с подопечными вампирами. Кто-то спрашивал о том, как бороться с линькой у деток оборотней.

А одна девушка интересовалась, как убрать в комнате своего подопечного подростка-дракона, который заявил, что это его личная сокровищница и развел самый настоящий бардак, на все просьбы плюясь огнем.

Особенно мне понравилась тема с интересным названием: Мышку жалко!

«По дурости обмолвилась при воспитанниках, что очень боюсь мышей. И пары часов не прошло, как обнаружила у себя на подушке мерзкое красноглазое создание. Попросила владельца замка дать доступ к семейному кладбищу, подняла одного из питомцев их пра-прабабушки. Кот оказался чудесным крысоловом, но… Мышку жаа-а-алко! Пришлось и ее поднимать. Так теперь эти два поганца гоняют друг-друга по всему поместью! (уточнения: не дети, а мышь с котом. Дети гоняют только меня)».

Пока читала, я даже пару раз рассмеялась, живо представив все происходящее.

Я знала, что существует множество миров с самыми разными расами. И читать про их порядки было очень и очень интересно. Тем более, что моя жизнь на их фоне казалась скукой смертной.

Так прошло еще несколько часов. Пора было уже собираться на работу.

Выпив чай и отказавшись от бутербродов, я переоделась в темно-лиловое платье, которое отлично подходило к моим платиновым волосам и фиолетовым глазам. Погода сегодня обещала быть яркой и солнечной, поэтому я достала из коробки шляпку в тон, украшенную красивыми искусственными цветами.

До пансиона я добралась довольно быстро. Утро было раннее и народа в омнибусах было еще мало, так что даже получилось сесть.

У входа в пансион меня встречал дворник.

– Вы сегодня рано, госпожа Форест, – произнес он, когда я проходила мимо.

– Не спалось, вот решила поработать, – улыбнулась в ответ.

Зайдя в кабинет, занялась просмотром документов. Надо было изучить план обучения на неделю и внести необходимые правки. Подготовиться к празднику, до которого оставалось чуть больше двух недель. А еще прогнать все воспоминания о Мелоди и ее таинственном отце.

Но сделать все запланированное я не успела.

Лишь только часы пробили девять раз, как в мой кабинет вошла директриса. Это было так неожиданно, что я даже растерялась. За все годы своей работы госпожа Уинфер ни разу не заходила в мой кабинет. Я была уверена, что она даже не знает о том, где он находится.

Ей даже говорить ничего не надо было, одного взгляда в ее глаза, которые сверкали от ярости, было достаточно, чтобы сразу понять – ничем хорошим этот визит не закончится.

– Форест, – сухо произнесла она, плотно закрывая за собой дверь.

В тишине моя фамилия прозвучала как приговор. Я медленно поднялась со своего места и застыла, сжимая край стола. Прямая спина, развернутые плечи… если выслушивать приговор, то с гордо поднятой головой.

– У тебя есть полчаса, чтобы собрать свои вещи и уйти отсюда, – ледяным тоном произнесла директриса, руки которой даже слегка дрожали от ярости. – Надеюсь, тебе не надо объяснять причины моего решения?

– Нет, – тихо ответила ей.

Неожиданно мое спокойствие и показательное равнодушие ее задело.

– То, что ты совершила – недопустимо! Ты позоришь честное звание учителя, Дженнифер Форест! И я лично сделаю все, чтобы всем стало известно о том, что ты совершила, – прошипела она. – Обещаю, что ты не найдешь работу в столице и ее окрестностях. Для тебя будут закрыты двери во всех учебных заведениях крупных городов. Твой предел отныне – жалкая учительница в какой-нибудь забытой всеми деревушке. Так что собирай вещи и езжай как можно дальше!