Няня его мечты - Серганова Татьяна - Страница 2

Три девушки в разный период времени написали почти одно и то же. И их вариант дальнейшего развития событий понравился мне больше всего.

Поблагодарив девочек за помощь, я убрала планшет в карман, отправилась в крыло, которое занимала моя группа. Оно состояло из пяти учебных комнат, большой общей спальни, душевых, туалета и моего личного кабинета.

Я уже почти подошла к своему кабинету, когда увидела Мелоди. Одетая в темный костюмчик, украшенный белым кружевом, поверх которого был наброшен красный плащик, в симпатичной шляпке с короткими полями и в черных лакированных ботиночках с блестящими заклепками, она сидела на стуле и ждала меня. Пока я разговаривала с директрисой, девочку уже подготовили к отъезду. Даже вещи собрали. Небольшой саквояж из кожи горчичного цвета стоял рядом со стулом.

"Оперативно они сработали", – с досадой подумала я, застыв на месте.

– Я готова, госпожа Форест, – поднявшись со своего места, произнесла Мелоди.

Никакой злости, отчаянья и обиды в голосе не было. Ярко-голубые глаза смотрели открыто и прямо. Девочка понимала, что ее ждет впереди, но не собиралась устраивать сцен и закатывать истерику, плакать и рыдать. Такая маленькая, а такая гордая. Настоящая аристократка.

У меня, глядя на нее, в который раз сжалось сердце и от чувства стыда и несправедливости загорелись щеки.

– Хорошо, Мелоди. Ты большая молодец. Не переживай, я сама отвезу тебя… в другое место. Только надену плащ и возьму свои вещи. Подожди меня здесь, пожалуйста, – ответила ей, направляясь к своему кабинету.

Мне понадобилось пару минут, чтобы выдохнуть и успокоиться.

Сейчас нельзя показывать свои эмоции и сомнения. Здесь в Верлок-холле даже стены могли предать. Госпожа директриса обожала ставить везде и всюду магические шпионские штучки. Незаметные для других, они записывали все, что творится в академии, и передавали своей хозяйке.

Конечно, это были всего лишь слухи. Насколько мне известно никто никогда не находил подобные штучки. Но как иначе объяснить то, что госпожа Уинфер всегда все про всех знала?

Мамина подруга, госпожа Шейла сразу предупредила, чтобы я никогда никому ничего не говорила. Особенно по секрету. И даже предостерегалась разговаривать сама с собой.

– Не верь никому, Дженнифер. Даже мне…

Вот и сейчас я с непроницаемым лицом подошла к столу и спокойно сложила вещи в ридикюль. Щелкнув замком, подошла к зеркалу, взбивая платиновые локоны. Провела пальцами вдоль нижней губы, поправляя помаду. В общем, всем своим видом показывала свое равнодушие к сложившейся ситуации.

А в голове уже созрел и сформировался план дальнейших действий. Весьма опасный план. Если кто-то узнает… я могла лишиться не только работы. Но и шанса на счастливое будущее. Потому что после всего работу мне просто не найти.

Хотя… какая разница? Если подумать, то я всю свою жизнь вынуждена скрывать правду о своем происхождении. Ведь, если кто-нибудь узнает… тогда я лишусь не только работы, но еще и свободы. А может даже и жизни. Слишком много религиозных фанатиков развелось в последнее время.

Так что спасение Мелоди – это не самая страшная ошибка, которую можно было совершить в своей жизни. И, несмотря на все опасности, я готова была рискнуть ради этой голубоглазой малышки. Она не заслужила всего того, что могло на нее обрушиться.

Надев темный плащ, бросила взгляд на свое отражение – истинная магичка должна всегда выглядеть прекрасно, – а потом взяла ридикюль и вышла из кабинета.

– Ты уже попрощалась с девочками? – надевая тонкие перчатки, спросила у Мелоди.

– Да, госпожа Форест, – кивнула она с самым серьезным видом.

– Тогда пойдем. Я сама возьму твои вещи.

Нагнувшись, подхватила саквояж, а потом взяла Мелоди за руку.

На улице было довольно прохладно. И это несмотря на то, что началось календарное лето. Но весна все еще отказывалась сдавать свои позиции, по вечерам налетая прохладным ветерком и обрушиваясь мелким дождем.

Вот и сейчас, стоило нам выйти, как начал моросить дождик. Промокнуть под ним было сложно, но он доставлял некий дискомфорт, вызывая легкую дрожь по телу. Накинув капюшон, я поправила одежду Мелоди. Не хватало, чтобы она простудилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Теперь предстояло осуществить следующую часть своего плана. Для этого мне надо было избавиться от кеба пансиона. Наш кучер господин Кауст был слишком болтлив и любопытен. И он обязательно расскажет о том, что я отвезла Мелоди не в приют, а в совершенно другое место. Разумеется, я не могла этого допустить.

– Все готово, госпожа Форест, – произнес мужчина, открывая дверцу кеба, широко улыбаясь.

Кучер уже много лет был женат на нашей поварихе. Госпожа Кауст обладала аппетитными формами, шикарно готовила и ревновала своего мужа к каждому столбу. Но это совершенно не мешало мужчине флиртовать со всеми учительницами пансиона.

– Спасибо, господин Кауст, но я отвезу девочку сама. На общественном транспорте. Госпожа директриса не хочет тратить лишние деньги и силы на отправку и запретила брать кеб, который может пригодиться ей самой. Тем более, что погода сейчас ужасная. Так что мы доберемся до приюта сами.

– Как скажете, госпожа Форест, – разочаровано вздохнул он, закрывая дверцу кеба.

Как я и думала, оспаривать решение директрисы никто не собирался.

Остановка омнибуса располагалась совсем недалеко от пансиона. Нам повезло, стоило только подойти, как рядом остановился нужный нам омнибус, который везла на себе тройка крупных лошадей. В газетах писали о новом изобретении – паровых омнибусах, их обещали запустить в столице уже этой осенью. Но пока это были только разговоры. На паромобилях, что выпускали в воздух грязные клубы дыма, распугивая лошадей и случайных прохожих, ездили лишь весьма обеспеченные господа, коих было не так много.

Оплатив проезд, я пропустила Мелоди вперед, дав ей возможность расположиться у окна, и села рядом, положив ее саквояж себе на колени. Девочка тут же отвернулась, изучая проплывающие мимо дома и улицы, давая понять, что не настроена вести светские беседы. И я могла ее понять. Мало того, что отец пропал в неизвестном направлении, также из пансиона выгнали. А она прожила в нем более двух лет, привыкла к такому образу жизни, обзавелась друзьями. И этого ее лишили.

Я не стала ее беспокоить. Хватит того, что именно мне выпал жребий сопровождать девочку в дальний путь. Испытывала ли я сожаление о том, что собралась делать? Нет, скорее гордость. Да, я рисковала. Но счастье этой малышки стоило всего.

Ехали мы около получаса. Мелоди сильно устала и перенервничала, что задремала, убаюканная шелестом дождя, который мягко падал на крышу. Малышка положила голову мне на плечо, едва заметно хмурилась во сне и тяжело вздыхала, ни на мгновение, не забывая о том, что за испытания ждали ее впереди.

– Мелоди, нам пора, – произнесла я, осторожно касаясь ее румяной щечки.

Девочка протерла глазки, окончательно просыпаясь.

– Да, госпожа Форест, – произнесла она, осторожно осматриваясь.

Когда мы вышли на остановке, дождь почти закончился. В темных глянцевых лужах на мостовой отражались тусклые огоньки газовых фонарей.

– Тут недалеко, – сообщила я, перехватывая саквояж поудобнее, и вновь взяла девочку за руку.

Район здесь был тихим и считался довольно благополучным, но я не хотела рисковать, отпуская Мелоди от себя.

Нужный нам дом находился практически в самом конце тупиковой улицы. Это было трехэтажное здание, построенное из красного кирпича, которое почти полностью было скрыто за зелеными зарослями вьюна и несколькими деревьями с ветвистыми кронами. Лишь несколько огоньков за небольшими узкими окнами говорили о том, что здесь кто-то живет.

Достав из ридикюля ключи, я открыла калитку, пропуская малышку вперед.

– Заходи, Мелоди.

Девочка послушно шагнула вперед, с любопытством осматриваясь.

– Разве это приют?

– Нет, – открыв тяжелую дверь вторым ключом, я вновь взяла девочку за руку и повела в сторону лестницы. – Это не приют. А мой дом. Точнее я здесь снимаю квартиру. Побудешь у меня в гостях, пока твой папа не найдется.