Хомячок на лезвии - Дэвлин Джейд - Страница 4

Надо, как отсосу все черное, подыскать ему подходящую хламиду. И чехлы на ботинки.

Зачем мне все это нужно? Да как же ж! А куцыр? А вещи? Врет же про склад, значит, там вполне могут еще быть всякие ништяки. И другие куцыры.

Я ему помогу, потом и он мне поможет, потому что должен будет. Ну или просто проговорится. Раз, другой, а там, глядишь, и я пойму, где искать.

Под эти мысли и чернухины поцелуи веселей сосались. А потом этот чудь маленько оклемался и выдал:

– Я думаю, справлюсь сам. Если покажешь, как этой вещью управлять. – Он посмотрел на меня оценивающе. Уф, а глаза как два зеленых фонаря, слишком яркие и странные. Будто он куда-то сквозь смотрит, прям на душу.

– Не. – Я помотала головой, подталкивая его в плечо, переворачивайся, мол. – Это ты поздно придумал. С пуза сам бы отсосал, а с задницы как? Взялась помогать – доведу до конца. Не боись, не укушу. Вон твой куцыр проследит. – И пихнула локтем шумно нюхавшую воздух зверюгу, чтобы подвинулась и не мешала.

Парень снова просканировал меня глазами и зачем-то посмотрел на мои руки. Причем настолько явно заострил на них внимание, что я даже сама посмотрела на собственные перебинтованные ладони.

– Чего? – удивилась. – Не-не, лапать за попу тоже не буду. У меня хоть мужика и нет постоянного, но не настолько еще оголодала, не боись.

– Мне этого точно не стоит бояться, – как-то невесело ухмыльнулся он, поворачиваясь спиной.

– Вот и я говорю… хотя задница у тебя что надо! – не удержалась. Ну дык я всегда такая, что на уме, то и на языке. Воспетка в питомнике по башке била-била, а не помогло ни фига. С другой стороны – я сама по себе, живу как хочу, с какой стати за язык себя ловить каждый раз? Зря, что ли, столько лет угробила, чтобы репутацию наработать?

Правда, этот гладкий про мою репутацию вряд ли знает. И вообще, странный он. Вот притащила в нору, ладно. На куцыра его позарилась. И в своем доме могу говорить и делать, что хочу. Но все равно… все равно.

Чуйка, что ли? Ни фига он не шушпанчик, глазюки злые и настороженные. Мне б и самой поберечься, особенно учитывая куцырьи зубы.

А не получается. Вот чую, что именно сейчас они оба безопасные. Ну а дальше – разберемся. Кто песчаных бурь боится, тот из бункера не выходит и богачеств не имеет!

– Что это за приспособление? Сама собрала? – Тем временем парень лег на мою постель, вроде как доверчиво подставляя спину. На первый взгляд. А у самого жилки на запястьях натянулись, словно у песочного кошара перед броском. Что, правда решил, что щас лапать начну? Или нож воткну в спину? Вот дурак. А зачем я его до этого спасала и вообще домой тащила?

– Сама, – кивнула, пристраивая шланг на последний черный поцелуй, чуть ниже ямочек на пояснице. – Поживи с мое в Перепечках, и не такое соберешь. Тут кругом чернух – что песчинок в бархане. Куда ни плюнь… Вот зачем ты полез в самую большую? Я по следам посмотрела – мог утечь, если б головой думал. А ты поперся в ее рукав, как в родной питомник.

– У них есть рукава… – задумчиво пробормотал парень в мою подушку. Жилки на запястьях расслабились – передумал кидаться.

– Ну, так называется ее замануха – когда она типа в стороны раздается, путь открывает. Сама. Дык это путь в ее пузо. А ты сам туда и пошел. То-то чернуха удивилась и обрадовалась.

– Умные твари. Не знал, что они придумали что-то новенькое. – Он снова сверкнул на меня зелеными фонарями через плечо.

Я только хмыкнула. Ну да, ну да. Из какого ж бункера он вылез? Точно со времен владычества артефактов запечатанный сидел. А может, вообще спал? Я читала книжку, еще в питомнике. Там было про анабиозные камеры. Вроде как свежатину в дальний путь хозяева брали, чтоб непоистаскавшихся жрать, молоденьких.

– А чего вообще в Перепечках забыл?

– Ищу кое-кого, – хмуро ответил он.

– А, так ты в город, что ли, шел? И заблудился? – Я сама дала подсказки и с любопытством ждала: воспользуется, нет?

– Не знаю, в город ли. Мы со зверем шли по следу, – не стал скрывать он, медленно поворачиваясь ко мне лицом и поводя плечами.

– По следу? – вот теперь я удивилась. Села на свою кровать рядом с ним, скинула сапоги. Покосилась, потом отняла одну подушку и откинулась на нее, заложив руки за голову.

Куцыр посмотрел на нас и с тихим мурлыканьем устроился на полу, поджав под себя длинные лапы. Он тоже слушал разговор и даже пытался участвовать.

– Да, по энергетическому следу. Хотя сейчас я уже не уверен, что он верный. – Странный гость вздохнул и прикрыл глаза. Тем не менее я прекрасно видела, как дрожат его ресницы.

– Не знаю, что ты за след на песке нашел, но если он и был, то чернухи все поели, они любую энергию слизывают, даже с костей. Вполне могла одна такая где-то на другом краю Перепечек подлизать, а потом ходить вонять твоими следами. Во, так она вас и заманила, получается. – Я зевнула, благовоспитанно прикрыв рот ладонью, и загордилась собой: ишь ты, помню еще, чему в питомнике учили. Эх, надо бы запчасти разобрать и разложить по местам. Но лежать так хорошо… даже несмотря на то, что половина моей не слишком широкой кровати занята гладким гостем. Спихнуть его к куцыру спать? Лениво… и тепло, что ли. Еще и сам куцыр подлез поближе, пристроил башку между моими и гостевыми ходулями, так что ступни ног стали утопать в его густых перьях. И надышал горячим на коленки.

Дурее не придумаешь – спать с неизвестным хмырем под боком. Была бы в своем уме – сама от себя убежала бы с воплями. Ну дык на то я и бешеный хомяк. Ненормальная девка и вот это все. Чую я. Спать надо. И можно.

Завтра разберемся, сколько куцыриц мне должны эти двое…

А сторожок-то я поставила, не окончательно еще сдурела.

Глава 5

– Накормил? – Как только пульс аборигенки стал стабильно медленным, я открыл глаза и посмотрел на зверя. Тот издал тихий довольный рык и победно поднял крапчатый хохолок на затылке. – Успокаивай дальше, я пойду пока осмотрюсь.

В самом логове не должно быть ловушек, а вот полезных вещей можно отыскать предостаточно. Взять хоть тот странный пылесос.

Нет, красть я не собираюсь. Но понять, как и из чего оно сделано, просто обязан. Возможно, смогу воспроизвести или приобрести. Тем более рядом есть местный город. Хотя соваться туда рано. Все упирается в катастрофический недостаток информации.

– Ур-р-р, – отрицательно замахал головой зверь, опрокидывая меня обратно на постель.

– Почему нельзя? – Я сразу воспринял его предупреждение серьезно. – Все-таки ловушки?

– Р-р-р, – фыркнул сэвен мне в ноги и снова прижал меня к постели. А потом и вовсе положил голову сверху, почти придавливая меня своим весом.

– Лежать с ней? – не понял я. – Зачем?!

– Фр-р-р, – тяжело вздохнул зверь, даже не пытаясь что-то прояснить. Ладно, лежать так лежать.

Спать не хотелось. Я и так долго отдыхал в отключке, тело, можно сказать, выспалось. Если нет возможности исследовать помещение, то как минимум видное мне окружение – вполне. И самым явным объектом для изучения была моя странная спасительница-аборигенка. Тем более пока она просто спокойно лежит, а не трещит без умолку, не задает миллион вопросов, не хмыкает и не брыкается.

Ржи бы, конечно, эта настороженная и явно битая жизнью… малолетка (прародители, опять малолетка!) меня так близко подпустила. И тем более уснула в одной постели с незнакомцем. Если бы не сэвен, который с самого начала потихоньку, украдкой, воздействовал на ее энергию, внушая тепло и доверие.

Минус тут один: теперь звероящер не даст навредить девчонке, если она сама не сделает что-то явно мне во вред. Ладно, разберемся.

Нос курносый, рот большой, полногубый и насмешливый. Губы потрескались – сухо здесь. Веснушки на щеках. Выгоревшие рыжеватые пряди волос разметались в разные стороны. Хм, первое несоответствие с Горгонзолой – там мы все, независимо от пола, старались патлы обрезать покороче. Даже шлюхи в борделях. Хорошая шевелюра – роскошь, которая говорит о том, что есть возможность ее отрастить, уберечь и более-менее нормально за ней ухаживать. Так что вывод очевидный: как минимум еды, а главное, воды у нее достаточно. Хотя по пути сюда я не заметил ни одной даже самой захудалой лужи. Не говоря уже об озере или реке.