Злодейский путь!.. Том 10 (СИ) - Моргот Эл - Страница 21

— Что ж, разрешите откланяться.

Он пытался сделать вид, что вовсе не собирается бежать вслед за Шеном. Естественно, такая неловкая попытка не могла никого обмануть. Шиан хотел в тот же миг броситься следом, но Лунг Рит задержал его, ухватив за предплечье.

— Что ты делаешь?! Отпусти! — разозлился тот.

— Глава ордена, это опасно, — настойчиво возразил Лунг Рит. — Старейшина Шен сейчас себя явно не контролирует!

— Это не твое дело! — зло воскликнул Шиан и вырвал свою руку.

Он зашагал прочь, ощущая такое бешенство, что почти молился, чтобы Лунг Рит больше не вмешивался — лишаться талантливого старейшины пика Духовного щита не хотелось, но тот рискует почить смертью храбрых.

Лунг Рит задержал его всего на несколько десятков секунд, но Шиан опоздал. Он закричал. Из его глотки вырвался животный рев, в котором ярость смешивалась с отчаянием.

Дождь хлестал землю, деревья и фигурку заклинателя, шаткой походкой направляющегося к мосту. Однако, к тому времени, как тот добрался до него, почти прекратился.

Шен не отдавал себе отчета, от чего именно бежит и куда направляется. Он пошел по мосту, не думая, как далеко отсюда пик Черного лотоса. Он с трудом шел вперед, но не решался остановиться.

Он почувствовал накатывающую дурноту, голова закружилась, его повело в сторону, и он споткнулся о низкие перила моста. Сердце успело екнуть, но в следующее мгновение его словили и потянули обратно, заключая в объятия.

— Ты чуть не свалился с моста! — воскликнул Муан.

Он думал, что Шен начнет возмущаться и вырываться, но тот лишь сильнее ухватил его за отвороты одежды и прижался к груди.

— Это было так больно! — из глаз Шена потоком полились слезы, соединяясь с дождевой водой на одежде Муана. — Так больно!

Муан вздрогнул и сильнее обнял его, ощущая дрожь. «Больно? — подумал он. — Но я ничего не почувствовал!»

Его охватила ярость. Кто бы ни причинил боль Шену — он заслуживает смерти!

Мгновение он медлил, а затем обхватил его поудобнее и управляющим жестом заставил меч вылететь из ножен.

— Тебе не нужно сегодня возвращаться в черный замок, — произнес Муан, вставая на меч вместе с Шеном. — Переночуешь на пике Славы.

В своей комнате Муан усадил Шена за столик и высушил его и свою одежду с помощью талисманов огня. Шен выглядел так, будто с трудом отпустил его и отчаянно хотел вновь оказаться поближе, но сдерживал себя. Он сейчас был очень уязвимым, Муан это чувствовал.

— Я… — начал Шен, но голос дрогнул, и это его разозлило. Он замолчал, сжав кулаки.

Тихо потрескивала свеча на столе. За окном капли дождя срывались с крыши и размеренно стучали по земле.

— Иди сюда, — произнес Муан, и сам приблизился к нему. Он потянул его вверх, а затем вместе с ним подошел к кровати. — Ложись.

Шен опустил взгляд на широкую кровать.

— Я не хочу спать.

— Я не говорил тебе спать, я сказал тебе лечь, — мягким, но непреклонным тоном произнес Муан.

От этого тона Шену расхотелось спорить, и он молча опустился на кровать, сложив на животе руки. Муан неплохо отвлекал его, и он даже не сразу вспомнил, как вновь и вновь нож вспарывал его внутренние органы.

Муан оказался рядом и упер руки в подушку как раз в тот момент, когда Шену захотелось сбежать. Он наклонился и поцеловал его в лоб, затем в глаз, второй глаз, нос, в щеки, а затем, наконец, накрыл нежным поцелуем его губы.

«Дай мне посмотреть, — мысленно произнес Муан, целуя его. — Я заберу с воспоминаниями всю твою боль».

Дождевые сумерки сменились густой ночью, свеча догорела и потухла.

Этой ночью он целовал его, почти не останавливаясь. Иногда спускался вниз по шее, к ключицам, и вновь припадал к губам.

Шен растворялся в этих поцелуях, передавая воспоминания Муану. Из глаз продолжали течь горячие слезы, путаясь среди ресниц. Губы Шена пылали, а тело горело. Он никогда не ощущал себя настолько защищаемым и оберегаемым. Муан касался его так бережно, словно боясь навредить неловким движением. Он просто целовал его, но эти поцелую стирали все страхи и всю боль.

Шен не помнил, когда провалился в сон. В его сне Муан продолжал целовать его и бережно прижимать к себе.

То, что он увидел в его воспоминаниях, заставляло Муана чувствовать животную ярость. Гнев, словно зверь, поднимался внутри него, крича и воя от невозможности прямо сейчас, в этот же самый момент уничтожить того, кто причинил Шену боль. Ярость почти не давала дышать, но важнее мести было сейчас защитить дорогое существо, доверчиво уснувшее в его объятиях.

— Тебя не будут мучить кошмары, — прошептал Муан, наклонившись к его виску. — Я позабочусь об этом.

Пение варакушки ворвалось в его сон, Шен зажмурился, чувствуя яркие солнечные лучи на лице. Порыв свежего ветра пронесся по комнате, чуть приподнимая сложенные на комоде бумаги и бодряще воздействуя на старейшину пика Черного лотоса. Тот зевнул и открыл глаза.

Муан стоял снаружи, положив локти на подоконник только что распахнутого им окна. Теперь переливы варакушек стали звучать еще отчетливее.

— Доброе утро, — тихо произнес Шен, не делая попыток вылезти из-под одеяла.

— Доброе утро. — Муан продолжал смотреть на него, и в этом взгляде была только нежность.

Шен, ожидающий и не желающий видеть в нем беспокойство, и возвращаться к «насущным проблемам», наслаждался этим взглядом, ощущая наполняющее грудь счастье.

Так они и смотрели друг на друга, пока издалека не донеслось:

— Мастер Муан!!

Знакомый голос…

Старейшина пика Славы скривился так, будто ему в рот сунули лимон, а Шен подскочил на кровати, только сейчас вспомнив, что обладатель сего голоса теперь учится на пике Славы. Несколько секунд у него было ощущение, будто сынок застукал отца за какими-то непотребствами. Он стал судорожно поправлять одежду, но затем замер, а мгновение спустя рассмеялся.

Шен вновь упал на кровать, широко раскинув руки. Память подкинула ему воспоминание, как он впервые оказался в этой комнате. В его волосах застрял гребень, и сам он был весь на взводе, а Муан просто преследовал его, выполняя все его прихоти. Казалось, это было так давно… Все его поведение показалось таким несуразным, что Шен накинул на себя одеяло и закрутился в него, словно гусеничка, спасаясь от самого себя.

Именно в этот момент в комнату вошел Муан и увидел лежащий на кровати рулон из одеяла, из которого торчат ноги.

— Прячешься? — предположил он. — Ал бы сюда все равно не вошел. И если ты думаешь, что надежно скрылся…

Он подкрался ближе и ткнул в рулон пальцем. Рулон дернул ногами. Муан ткнул пальцем еще раз. Рулон раскрутился, а Шен, чуть не свалившись с кровати, уселся на самом краю, делая вид, что так и задумывалось.

— Та-да! — заявил он, широко разведя в стороны руки.

Муан улыбнулся, сдерживая желание повалить его обратно на кровать, и произнес:

— Позавтракаем?

За все время завтрака они лишь заигрывали взглядами, словно только начавшая встречаться парочка, и почти ни о чем не говорили, но под конец, убедившись, что Шен съел все, что ему было предложено, Муан решил оговорить серьезную тему:

— Ты ведь не собираешься идти к Админу?

— Конечно, нет, я не самоубийца, — беззаботно отозвался Шен, потянувшись к десерту.

— Но его ультиматум…

Шен отложил десерт и посмотрел на Муана.

— Я не святой и не мученик, чтобы добровольно приносить себя в жертву. Я не пойду.

Он отказался очень решительно. Поэтому Муан ему не поверил.

— Хорошо, — сделав вид, что ответ Шена его успокоил, произнес он. — Я рад, что ты понимаешь, что не можешь отвечать за всех тех людей. Админ просто играет с тобой.

— Я знаю, — отозвался Шен, уткнув взгляд в десерт. — Аппетит пропал.

— Хочешь, еще поцелуемся? — предложил Муан.

Шен широко улыбнулся.

— Хочу, но… У меня такое чувство, будто бы я что-то забыл… — Он надолго задумался, пока, наконец, до него не дошло: — Я оставил Рэна в черном замке и даже не принес из подвала кровать!