Фиктивная жена Артефактора (СИ) - Гольдман Сима - Страница 18

— Здравствуйте, господин ректор, — графиня, низко присела перед ним, явив свое глубокое декольте от чего мне стало ужасно стыдно.

Олеан стояла в сторонке. Бледная, красноносая с припухшими губами и носиком. Она выглядела очень беззащитной и ранимой. Аргейл это сразу заметил. Понятное дело, что он сразу понял, зачем его сюда пригласили, но странно, что не отказался от визита.

— Рад приветствовать Вас, графиня Абертан, снова, — мягкий баритон лил мед матушки в уши. — Госпожа Грантербер, Вы, как и в нашу прошлую встречу, прекрасны.

Но меня было сложно обмануть этим ласковым и льстивым тоном. Чуйка подсказывала, что оба друга не просто так встретились перед тем, как прийти сюда. Хотелось затащить Эрика в укромный уголок и допросить с пристрастием, но пока приличия не позволяли бросить гостя у порога.

— Прошу Вас, проходите, — мама покраснела как неопытная девица.

Интересно, она мужа для Олеан подбирала или для себя?

Мой воинственный настрой не скрылся и от мужа. Он стрельнул глазами и подмигнул. Настроение было у него преотличное, словно откопал где-то клад.

Мама увела гостя, за ними семенила сестра, а я вцепилась в локоть Эрика и сквозь стиснутые зубы, хоть и с улыбкой, процедила:

— Любимый, нам нужно поговорить.

Муж не растерялся, взял меня за руку и запечатлел поцелуй на ладошке.

— Дорогая, у нас будет вся ночь впереди для разговоров, и не только.

— Но я так соскучилась, — скорчила рожицу, чем вызвала взрыв хохота супруга.

— Не знал, что ты такая ненасытная.

— Да я и сама не догадывалась.

Но мы привлекли внимание Сматса и Барни. Они переглянулись, но тут же ретировались, чтобы не мешать молодоженам. Утащить в укромный уголок мужа не получилось, оставалось мучиться в неведенье до вечера, который обещал быть долгим.

За столом уже заняли свои места и Ксандр Аргейл и мама с Олеан. Графиня метала загадочные взгляды в сторону гостя, а я могла только наблюдать за этим. Эрик отодвинул мне стул и помог сесть, чтобы приземлиться рядом. Его близость меня успокаивала. Нервное напряжение, скопившееся за день, грозило вот-вот вырваться на свободу, но, когда муж находился поблизости, мне становилось легче даже дышать. Неужели такое вообще было возможно? Вот, что значит доверие и понимание выше всякой любви.

— Я так рада, что Вы пришли к нам, господин ректор. Кто бы мог подумать, что такой потрясающий мужчина и вдруг один, — матушка перешла в наступление.

Мы с Эриком даже подавились вином от неслыханной наглости с ее стороны, но и высказать ничего при госте я не могла. Воспитание не позволяло. Оставалось только беззвучно беситься, метая в нее молнии взглядом.

Но Аргейл этого словно не заметил. Он отставил столовые приборы и улыбнулся. По-настоящему приветливо и широко.

— О, поверите мне, это никакая не проблема.

— Я слышала, что Вы были помолвлены, — продолжила она прощупывать почву.

— Верно, — мужчина немного напрягся.

— Много раз.

— Тоже верно, — разговор перестал его забавлять, но привлек мое внимание и Олеан, ведь жертвенным агнцем планировалось предъявить именно ее.

Мне не хотелось бы, чтобы ее приносили в жертву ради тщеславия матушки, что и ее младшая дочь стала женой уважаемого человека. Если она вообще станет его женой.

— Но как же так сложилось, что Вы никак не женитесь?

— Хрупкие здоровьем девушки меня больше не привлекают. Они слишком болезненны и слабы. К слову сказать, я планирую в ближайшее время пойти по стопам своего друга, господина Грантербера, которому досталось настоящее сокровище, — мастак умело перевел тему на нас с Эриком.

Но и матушка не растерялась. Графиня славилась своей находчивостью.

— Да, в нашей семье исключительно сильные девушки рождаются. Это они в меня пошли, — мама, как всегда, была на высоте.

Нам с сестрой оставалось только переглянуться. Конечно, Олеан не была мягким и пушистым зайчиком, зубки мела очень даже внушительные и разящий язычок, но она ни сколько не походила на маму, но всей душой нуждалась в ней, а по сему стремилась повторять ее. Это было просто одиночество, с которым я смирилась, а она стремилась завоевать любовь матери.

— Они очаровательны, — Аргейл поднял бокал, и мы повторили за ним.

Я посмотрела на мужа. Он не сводил взгляда с друга. Они точно что-то замышляли.

Ужин подходил к концу, и женщинам полагалось покинуть мужское общество, но муж и ректор не спешили нас выпроваживать.

— У вас так много старинных вещей, — заметил гость. — Признаться честно, последние годы я увлекся произведениями великих мастеров своего дела и скупаю почти всё, что заслуживает внимания.

Эрик тут же встрепенулся и подхватил настрой.

— О, друг мой, я давно тебе говорю, что пора уже открыть собственную галерею. Поверь мне, этот дом, просто кладезь многих занятных вещиц!

В жизни бы не поверила, что так оно и было. Если у нас и есть что-то ценное, то это украшения матери. Всё. Мы, по сути, нищие, несмотря на титул и родовое древо.

— Возможно, ты прав. Я подумаю над этим, — улыбнулся ректор.

— Мы с Витори можем провести тебе небольшую экскурсию, если графиня Абертан не станет возражать!

Все взгляды переметнулись к матушке. Она замешкалась на минуту. Конечно же, понимала, что, заинтересовав знатока и любителя ценностей Аргейла она может попробовать через это пробиться к нему в "друзья". Но, с другой стороны, мама не была глупой и прекрасно знала, что у нас нет ничего интересного во всем особняке.

— Почему бы и нет, — пожала она плечиками. — Но позвольте, Олеан составит вам компанию, пока нам накроют стол для чаепития.

Ректор и Эрик переглянулись и синхронно кивнули, чем подтвердили мою догадку. Оставалось выяснить, что они задумали.

27

Сестра выглядела смущенной от столь настойчивого внимания матушки. Ей было бы приятно мужское внимание, но в совершенно иной ситуации. Я это видела и понемногу закипала. Жару добавлял что-то задумавший Эрик.

Я сверлила его взглядом, пока Олеан вдруг не спохватилась.

— Нам нужно поговорить, — шепнула она мне.

— Прямо сейчас?

— Я сомневаюсь, что потом отважусь признаться.

Она опустила взгляд в пол, но я уже догадывалась, что она хочет обсудить. Конечно же, тут было все вполне закономерно. Скорее всего это сестра испортила мой багаж. Зависть? Чувство несправедливости? Кто его знает, но это неважно.

— Олеан, — устало выдохнула я, — Что бы ты не хотела сказать, это может подождать. Давай проведем нашему гостю экскурсию, а затем сядем с чашкой чая и поговорим. Что бы ты не сделала, поверь, я всё пойму. На то мы и сестры.

Девушка понуро опустила голову. Это меня несколько озадачило, но я не поняла в чем дело.

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Пошли.

Она открыла первую попавшуюся дверь, которой оказалась ее спальня, и затащила меня туда. Было видно, что она старается подобрать правильные слова, но они никак не шли.

— Может быть нам стоит отложить разговор? — я поняла, что этому не суждено сбыться сегодня, а по сему, лучше вернуться к Эрику и господину Аргейлу, чтобы делов не натворили.

Сестра замерла в нерешительности, открыла уже рот, чтобы что-то сказать, но склонив голову, принялась теребить край кружева рукава. Что-то мешало ей, понять бы что именно.

— Однажды я подслушала приватный разговор родителей... Ты знаешь, меня всегда удивляло, почему в семье такое к тебе отношение. Маменька была готова в лепешку расшибиться ради меня и моих нужд, которые порой бывали просто смешными, а ради тебя даже не стала устраивать бал в честь совершеннолетия. Ты никогда не задавалась вопросом, почему?

Олеан прошла к окну и откинула шторку. Ее лицо было сосредоточено как никогда, морщинка пролегла между глаз, а я не совсем понимала к чему она клонит. Не хочет же сказать, что она более любима, а я первый неудачный оладушек — комом.