Приговор - Байерс Ричард Ли - Страница 75

– Вижу. Снимите с нее капюшон. Я хочу видеть ее лицо, – послышался глубокий задумчивый голос откуда-то сверху.

Ее конвоиры скинули с нее капюшон, предоставив Халисстре жмуриться в ярких огнях красивого зала из сияющего серебристого дерева. По столбам и балкам вились цветущие лозы, у одной из стен в большом очаге пылал огонь. Несколько бледнолицых эльфов бдительно следили за ней – явно стража, в серебристых кольчугах, с мечами на поясах.

Лорд Дэссаэр оказался высоким полуэльфом с золотистыми волосами и светлой кожей с легким бронзовым отливом. Крепкий для мужчины, почти как Рилд, он был в сверкающем золотом нагрудном доспехе и богатом платье.

– И кляп вытащите тоже, – велел эльфийский лорд. – Иначе она вряд ли сможет говорить.

– Осторожнее, мой господин, – предупредил один из ее конвоиров, и Халисстра узнала чернобородого человека, с которым сражалась в лесу. – Ей ведомо искусство бардов, и может быть, она сумеет произнести заклинание и со связанными руками.

– Я приму все возможные предосторожности, Курнил. – Хозяин зала придвинулся ближе, задумчиво глядя в кроваво-красные глаза Халисстры, и спросил: – Итак, как нам тебя называть?

Халисстра молчала.

– Ты Озковин или Джэлр? – спросил Дэссаэр.

– Я не из Дома Джэлр, – ответила она. – И ничего не знаю о другом Доме, который вы назвали.

Лорд Дэссаэр встревожено переглянулся со своими советниками.

– Значит, ты принадлежишь к третьему клану?

– Я путешествовала с небольшим отрядом по торговым делам, – пояснила жрица Меларн. – Мы не искали ссор с наземными жителями.

– К словам дроу в здешних краях относятся несколько скептически, – заметил Дэссаэр. – Если ты не из Озковин или Джэлр, тогда что тебе понадобилось в Корманторе?

– Как я уже сказала, это была торговая миссия, – солгала Халисстра.

– Ну-у, конечно, – протянул Дэссаэр. – Кормантор не был покинут окончательно во время Отступления, и мой народ сильно возражает против попыток дроу захватить нашу древнюю родину. А теперь я хотел бы знать, кто же такие на самом деле ты и твои спутники и что вы делали в нашем лесу.

– Наши дела – это наши дела, – ответила Халисстра. – Мы не собираемся причинять вред никому из наземных жителей и намерены покинуть это место, как только завершим то, за чем пришли.

– Так что я должен был бы просто отпустить тебя восвояси, не так ли?

– Сделав это, вы бы ничем не повредили себе.

– Мои воины каждый день вынуждены участвовать в смертельных схватках с представителями вашего народа, – сказал Дэссаэр. – Даже если ты говоришь, что не имеешь ничего общего с Озковин и Джэлр, это еще не значит, что ты не враг нам. Мы не просим пощады у дроу и не щадим их. Если ты не сумеешь удовлетворительно объяснить мне, почему мы должны проявить к тебе снисхождение, ты будешь казнена.

Повелитель наземного народа скрестил руки поверх нагрудника и устремил на нее суровый взгляд.

– У нас дело к Дому Джэлр, – сказала Халисстра. Она выпрямилась, насколько позволили связанные за спиной руки. – Оно не имеет отношения к наземным эльфам. Как я уже сказала, наш отряд здесь не за тем, чтобы причинять какое-либо беспокойство вам или вашим людям.

Лорд Дэссаэр вздохнул, потом кивнул стражам Халисстры.

– Проводите ее в камеру, – велел он. – Посмотрим, не станет ли наша гостья более полезна нам, если у нее будет время как следует обдумать свое положение.

Стражи Халисстры вернули на прежнее место ее капюшон, снова закрыв ей глаза. Она стояла спокойно и позволила им сделать это, не протестуя. Если тюремщики привыкнут к ее покорности, то, возможно, они сделают какую-нибудь ошибку и дадут ей шанс вырваться из их лап.

Стражи вывели ее из зала обратно на улицу. Халисстра почувствовала, что воздух стал совсем студеным, ощутила даже сквозь капюшон, что небо делается ярче. Близился рассвет, ночь таяла с приближением солнца. Она гадала, не собираются ли стражники запереть ее в какой-нибудь открытой клетке, в месте, где все любопытствующие и недовольные смогут подходить и, глумясь, мучить ее, но вместо этого ее отвели в другое строение и там заставили спуститься вниз по короткой каменной лестнице.

Зазвенели ключи, заскрипела, отворяясь, тяжелая дверь, и жрицу ввели внутрь. Ей развязали руки лишь для того, чтобы снова сковать их тяжелыми железными кандалами. Грубые руки толкнули Халисстру к ее месту.

– Слушай хорошенько, дроу, – послышался голос. – С тебя снимут капюшон и вытащат кляп, как приказал лорд Дэссаэр. Однако если только ты попытаешься произнести заклинание, тебе наденут стальной намордник и так обмотают голову капюшоном, что ты станешь бороться за каждый вдох. Мы не хотим изменять себе и жестоко обращаться с пленниками, но втройне отплатим за любое беспокойство, которое ты нам доставишь. Если нам придется переломать тебе руки-ноги и раскрошить челюсть, чтобы усмирить тебя, мы это сделаем.

С нее сняли капюшон. Халисстра зажмурилась, оказавшись в ярко освещенной камере, залитой горячим солнечным светом, просачивающимся сквозь решетку в одном из верхних углов. Несколько вооруженных стражников напряженно следили за ней, ловя любые признаки возможных неприятностей. Она просто проигнорировала их и позволила себе сползти по стене. Ее руки были туго скованы, и кандалы прицеплены к надежному креплению на потолке, хитро устроенному так, чтобы выбирать всякую слабину цепи.

Стражники оставили ей полбуханки черствого золотисто коричневого хлеба и мех из мягкой кожи с холодной водой и вышли из камеры. Дверь оказалась из клепаных стальных пластин и явно запиралась на ключ и засов снаружи.

«И что теперь?» – подумала Халисстра, уставившись на противоположную стену.

Из того немногого, что она увидела в наземном городе, Халисстра предполагала, что ее товарищи сумели бы отбить ее достаточно легко, с незначительными усилиями.

– Это едва ли, – пробормотала сама себе Халисстра.

Она была лишившейся Дома изгнанницей, полезность которой не могла перевесить того простого факта, что, как старшая дочь знатного Дома, она являлась наиболее опасной соперницей Квентл в отряде. Наставница Академии должна быть только счастлива предоставить Халисстру ожидающей ее судьбе.