Бич - Чернов Александр Викторович - Страница 39

На этом дискуссия закончилась. Водитель насупился и больше рта не открывал.

У станции метро очкарик остановился, купил букетик цветов. Наконец минут через пять езды Коченков свернул на пустынную улочку и вновь остановился. Что-то насвистывая, вышел из автомобиля и скрылся в магазине. Место было подходящим. Привольнов расплатился с водителем, кивнул ему в ответ на сочувственный взгляд и покинул автомобиль. Дождавшись, когда машина отъедет, он перешел дорогу и стал поджидать Коченкова.

Тот появился пару минут спустя с коробкой конфет и бутылкой шампанского. На Жорика он не обратил внимания. Когда Коченков повернулся к Привольнову спиной и стал открывать дверь, Жорик быстро пересек дорогу и, приблизившись к очкарику сзади, тихонько сказал:

— Спокойно, Анатолий, без паники.

Коченков узнал голос. Когда он обернулся, на его лице было выражение ужаса.

— Это вы? — произнес он чуть слышно. — Что вам нужно?

— Поговорить! — заявил Жорик и тут же с силой ткнул рванувшегося было Анатолия кулаком под ребра. — Тихо, тихо, не нервничай. Одно неверное движение — и ты получишь нож под ребра. Дай-ка ключ! — Привольнов выхватил из руки очкарика ключ от автомобиля. — А теперь спокойно, без суеты, садись в автомобиль. Я сяду сзади. И без фокусов, Анатолий, а то у меня руки чешутся. Твое счастье, что я не злопамятный. Садись давай! — и Привольнов подтолкнул Коченкова.

Страх парализовал очкарика. Ни жив ни мертв, судорожно сжимая в руках шампанское и конфеты, он втиснулся в автомобиль. Жорик скользнул на заднее сиденье.

— Ну вот и молодец, — похвалил Привольнов, когда Коченков наконец-то положил находившиеся в его руках шампанское и конфеты на соседнее кресло, и захлопнул дверцу. — Давай-ка отъедем отсюда немного, а то на нас оглядываются прохожие. Еще, чего доброго, решат, что я граблю тебя, и вызовут полицию, — и он бросил на колени Коченкова ключ.

Действуя как робот, Анатолий послушно запустил двигатель и тронул автомобиль с места. Метров через пятьсот Жорик приказал свернуть направо и остановиться. Очкарик выполнил требование Привольнова, припарковался у ничем не примечательного четырехэтажного дома в тени дерева. Анатолий уже взял себя в руки. Он повернулся вполоборота к Жорику и потребовал:

— Что вам, в конце концов, от меня нужно?

Жорик ухмыльнулся:

— Не помнишь? А ведь я уже говорил. Я хочу, чтобы ты признался в уничтожении банды, главарем которой ты был, и в том, что под убийство подставил меня.

— Что за ерунда?! — слегка возмутился Анатолий, ибо, опасаясь Жорика, возмущаться сильно не смел. — Какая, к черту, банда? Какой главарь? Я никого не убивал.

— И Андрея Загребнова тоже? — с иронией спросил Привольнов.

Анатолий довольно правдоподобно удивился:

— Какого еще Андрея Загребнова?

— Наемного убийцу, того самого, что расстрелял твоих подельников в кафе «Аладдин».

Очкарик всплеснул руками:

— Ну что за дикость вы несете?! Глупее и нелепее этого обвинения ничего в жизни придумать нельзя. Ну с чего вы взяли, что я убил какого-то Андрея Загребнова?

Жорик начал злиться:

— С того. Подставив меня, ты уничтожил свидетеля.

— Опять двадцать пять! — Очкарик, очевидно, привык выражать свои эмоции посредством патетических жестов. На сей раз он воздел руки к потолку автомобиля и бессильно опустил их. — Вот прицепился-то! Не убивал я никого. Где доказательства?

— Пожалуйста! — с видом человека, загнавшего своего оппонента в угол, произнес Привольнов. — Мне стало известно, что главарем банды является один из шефов погибших в кафе людей. Андрея Загребнова, киллера, убили во вторник в половине седьмого вечера. О его месте и роли в этой истории я уже упоминал. Так вот, у двоих начальников на этот час алиби есть, его нет у тебя… Да-да! — повысил голос Жорик, перебивая пытавшегося было возразить Анатолия. — То алиби, что ты мне подсунул в мастерской, — туфта! Я ездил в сегодня в банк, проверял. «Универсал» работал во вторник до пяти часов. Так что побывать там в половине седьмого и оформлять документы ты никак не мог.

Анатолий выслушал Привольнова со скепсисом.

— И на основании этого ты решил, что я убийца? — Коченков явно почувствовал облегчение, узнав на чем зиждется обвинение захватившего его человека. — Должен признаться, я действительно не был в банке, — заявил он и тут же поспешил добавить: — Но алиби у меня есть. В интересующее тебя время я находился… — Коченков замялся. — В общем, у одной женщины.

Вот тебе и на! Не думал Жорик, что, плетя секьюрити небылицы о проверке неверного мужа, он попал точно в цель.

— Я действительно был у женщины! — сказал Коченков. — Зовут ее Наталья, а фамилия Савченко. Я и сейчас к ней направляюсь. Если хочешь, пойдем со мной. Наташа подтвердит, что я был у нее.

Жорик посмотрел на очкарика недоверчиво:

— Так что же ты мне сразу не сказал о подруге, а морочил голову с банком?

Анатолий повеселел, очевидно, надеясь на скорое разрешение недоразумения.

— Ну, во-первых, я женат, с какой стати я первому встречному о своих делах рассказывать буду. Во-вторых, ты пришел в мастерскую агрессивно настроенным, вел себя неадекватно, наехал на меня. Я почему-то решил, что ты и есть убийца, испугался и поднял переполох. Но ты сам виноват. Пришел бы с миром, все как следует объяснил, тогда и мне не пришлось бы тебя обманывать. Ну так пойдешь со мной или нет? — Коченков из кожи вон лез, чтобы выказать Жорику расположение.

Привольнов все еще хмурился:

— Погоди. Вначале расскажи об этой женщине и о своем визите к ней. Когда пришел, когда ушел, что делали?

— А… понимаю, — тоном заговорщика сказал Коченков. — Ты хочешь очную ставку провести, как в полиции. Я понимаю, да… Наталья — молодая женщина двадцати семи лет. Была замужем, да неудачно. Детей нет. Живет одна в двухкомнатной квартире, бывший муж оставил. Познакомился я с Натальей примерно год назад. С тех пор и встречаемся. Я делаю ей иногда подарки, подкидываю деньги, а она взамен дарит мне любовь. Такое положение дел нас обоих устраивает. Во вторник я пришел к ней после работы около шести часов вечера, — бойко говорил Коченков. — С пустыми руками я к Наталье не хожу. Принес хороших конфет, бутылочку вина, дорогие сигареты, ну там бананы, маслины и прочее. Встретила меня Наталья как обычно, это значит, не проявляя особых эмоций. У нее подруга ее была, Лена. Мы посидели на кухне, немного выпили, закусили. Я в тот день без машины был, потому позволил себе несколько рюмочек вина. Потом Лена ушла. Мы остались вдвоем. Посмотрели телик, показывали… Что же показывали… — вспоминал очкарик, закатив глаза. — Ах да, показывали фильм по роману какой-то писательницы детективов. Телик мы вырубили и занялись тем, за чем я, собственно говоря, и пришел к Наташе, — сексом. Ушел я от Савченко часов в одиннадцать вечера.

Коченков закончил речь. Привольнов некоторое время, раздумывая, молчал. По его лицу нельзя было понять, верил ли он Анатолию или нет. Наконец Жорик изрек:

— Ладно, поехали к твоей подруге, узнаем, что к чему.

Анатолий медлить не стал. Быстро завел двигатель и развернул машину. Ехали всего пару минут. Скатившись с горки к одиноко торчавшей у дороги среди домиков частного сектора десятиэтажке, Анатолий притормозил. Здание было новеньким, за ним воздвигалась еще одна коробка. Возможно, скоро дома частного сектора снесут и вместо них появится новый жилой массив.

Вылезая из автомобиля, Жорик предупредил Коченкова:

— Только смотри, Анатолий, не шали. Попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель — сбежать от меня, снова поднять бучу или что-то в этом роде, — я расценю твое поведение как нежелание предоставить алиби, а следовательно, буду считать тебя виновным. И уж тогда, поверь мне, я с тебя шкуру спущу.

Захлопнув дверцу автомобиля, Коченков с готовностью откликнулся:

— Согласен. Но только и ты пообещай мне, что если Наталья подтвердит мое алиби, то ты оставишь меня в покое и я никогда в жизни больше не увижу твою физиономию.