Потапыч (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 1

Потапыч

1. Ехидная луна

Я повис в полуметре над дорогой, пробитый насквозь мускулистой, мохнатой рукой… скорее лапой. Смотрел гаснущим взглядом в отвратительно скалящуюся звериную морду и сам зверел: сколько меня можно убивать, в конце-то концов?!! И главное — за что⁈ Я же с ним говорить пробовал, агрессии не проявлял… И ведь это второй, а если подумать — третий раз за два гребучих дня! И никто не давал мне справку с печатями что, после того как наступающая чернота зальёт всё, я снова очнусь!

А перед глазами мелькали картинки того, как я оказался в этом не слишком «удобном» положении…

Кивком поблагодарив Кольку-водителя, я вышел на декабрьский морозец и потянулся: устал сидеть, а пробки — уже не «проблема», а стиль жизни. И вообще, подмигнул я бледной луне, год заканчивается неплохо. Для меня, само собой. А остальные пусть трахаются, как хотят: сами себе злобные… клиенты, искренне ухмыльнулся я.

Потопал, похрустывая снежком, к дому, мысленно подводя итоги. Дело я однозначно выиграл, а «смазанный» судья «гарантировал» отсутствие апелляции. Впрочем, верить ему может только идиот: судья же. Вот только некоторые нелицеприятные данные, а, главное, место где хранится «смазка» (причём не только от меня) за бугром — я знаю. Сам Геннадич, правда, точно не уверен, что я знаю — но подозревает, а значит не будет рисковать. Самое смешное, что дело, если даже по закону, выходило ерундовое и выигрышное. Задержание производилось с нарушениями, улики без понятых… Нет, так-то Захир, Герой страны — преступник, это само собой. Не только по выигранному делу, но и вообще. Компромат я на него собирал с искренним отвращением (куда деваться — надо, если хочешь жить), но я — адвокат, а не прокурор. И делать работу за этих ребят, которую они, похоже, окончательно разучились делать — не собираюсь.

Но, именно в текущих раскладах, дело из «докажи на пальцах, что никаких прямых улик нет» получилось довольно интересным. Судья, конкуренты Захира (тоже Герои, куда деваться), службисты, которые вроде и не при делах — у всех были свои интересы.

В общем, много всяких заинтересованных сторон, настолько, что про «суд» без кавычек и не скажешь. Но я — извернулся, договорился, нашёл вариант, в котором клиента оправдали. Есть чем гордиться, без шуток, хотя нервотрёпки было немало. В итоге — дело закрыто, клиент оправдан, а лучший столичный адвокат Михаил Евгеньевич Потапов в очередной раз доказал, что он лучший.

Правда Захир этот чёртов после суда… Да, скорее, ожидаемо себя повёл. «Слюшай, какые дила, дарагой⁈ Праздник!» Судя по всему — платить не хочет, Герой. Впрочем, заплатит, никуда не денется…

Последнюю мысль прервали хлопки, стук и звуки разбиваемого стекла. Беглый взгляд через плечо показал, что Колька больше никого никуда не повезёт: ждал, бедолага, когда я зайду в дом. Были случаи, когда я срывался обратно в город, дела. И машине… Да хер с ней! Стреляют, причём чёрта с два спрячешься! И кто — понятно…

Додумать я не успел, а попытка отпрыгнуть и залечь не помогла: несколько тупых болезненных ударов повалило меня на снег. Боли, как всегда при ранениях, не было, но чувствовалось — всё. И по меркнущему свету, и по железному привкусу во рту. Хотя я, смотря на меркнущую луну, тихо и злорадно смеялся — ну не плакать же! Просто компромат, собираемый годами, был за бугром. И всплывёт, в случае моей смерти, это гарантированно. Так что: кто бы ни решил, что я «зажился» на белом свете — ждать его за порогом мне долго не придётся. Лишившиеся немалых денег и возможности покинуть страну деятели моего убийцу найдут и переправят его вслед за мной.

Луна тускнела, пока не померкла, и я провалился в черноту… открыв через мгновение глаза. И… смотрел на луну. Бледно-жёлтую, очень… дурацкое ощущение, возникло ощущение, что издевающуюся, с ехидцей смотрящую на меня!

— Посмертие какое-то, — задумчиво пробормотал я, смотря в небо. — А черти, очевидно, на бюджетном финансировании. И им не до меня. Но, всё-таки, довольно неплохо, что смерть — не конец.

Слова звучали несколько приглушённо, ничего не болело. Что и логично — странно было бы, после смерти, очнуться с дырками от пуль, от которых умер. Хотя вообще странно, что после смерти можно «очнуться»…

— В жопу философию и прочую хренотень. Я мыслю, следовательно, существую — это, конечно, так. Но предпочту жить, а не существовать.

Озвучил ехидной луне и ночному небу всё это, я стал шевелиться и оглядываться. И посмертие меня удивило, не только самим фактом того, что оно есть. Я валялся на обочине какой-то тропинки в лесу. В траве, голый. Холодно не было, да и видимые в слабом, ехидном лунном свете деревья явно были с листвой. При этом, похоже, я не чувствовал запахов, а вот дуновение ветерка прекрасно ощущалось.

— Так, себя я слышу, — присел я, пошевелил рукой траву. — Трава — шуршит, — констатировал я. — А почему не шумят деревья? И… а может я в коме или что-то вроде того?

Обдумал я этот вариант, присев. И, как-то, вот чёрт знает что выходит. С одной стороны — очнуться относительно здоровым бы хотелось. Вот только есть ма-а-аленькая проблемка.

— Если я жив — то в себя мне лучше не приходить, — бегло обдумав расклады, пришёл к неутешительным выводам я.

Просто дело в том, что Маринка, моя «удалённая помощница» имела чёткие инструкции. Специалисты и нотариусы в Лондоне — не менее чёткие, прописанные в контракте указания. И, даже если я в коме, то скопленные за десятки лет данные уже разошлись по редакциям газет, вывалены в сеть… В общем, умерев, я наступил на хвост ОЧЕНЬ многим власть предержащим. Понятно, что у нас никто этих деятелей не посадит, разве что криво посмотрят. Только обнародование преступлений, вывода финансов, схем «отмывания» — это потеря денег в иностранных банках, невозможность уехать из страны, скорее всего аресты за бугром активов явных, вдобавок, что самое страшное — тайных. Как прощальный подарок «с того света» — прекрасное решение. Вот только очнуться в больнице, окружённым этими «пострадавшими» деятелями (или их людьми, непринципиально), как-то не очень хочется. Очень не хочется, точнее: мне быстро и убедительно продемонстрируют, что смерть — не самое страшное.

Впрочем, всё богатство окружающего ночного пейзажа, с деревьями, лёгким ветерком и ехидной луной (вот почему ехидной — сам не понимаю, но ощущается именно такой), варианта «очнуться в больнице или остаться тут» мне не предлагало. Злобные ангелы, трудолюбивые черти и даже неумелые гурии ко мне не бежали, ни толпами, никак иначе. А значит…

Хрен знает, что «а значит». Меня убили, варианты бреда отбросим: очень уж реалистично всё было, а опыт получения ранений у меня был, есть, с чем сравнивать. Обдумать свои ошибки… бредовое времяпрепровождение. Если что-то и можно назвать «ошибкой», это то, что я жил не в Лондоне с Маринкой. Но прибить могут и там, было бы желание. Вдобавок работать в Лондоне особо не на кого, так что уменьшение доходов, да и наглы — не самые приятные личности по отношению к вынужденным мигрантам. Могли всплыть «мелкие дела», вроде и не слишком преступные, но я остался бы без денег, а то и без штанов. Так что… да ничего я не мог сделать, кроме того, что делал. Оружие с собой таскать, телохранитель — так тоже никакого смысла. Нападали два автоматчика, отработали по мне и машине, а это без шансов: тут с собой не телохранитель, а полноценный боевой отряд нужен. Да и то не факт, что помог бы. И ещё на танке ездить, а не на машине. Не браться за «сомнительные дела»? И сидеть без работы и денег. В общем, всё, что нужно, я сделал, ошибок не совершал. Просто не повезло, ну а подарочек бывшим клиентам даже сейчас радует: как представлю их отвратительные морды, в один миг столкнувшиеся с последствиями собственных дел — просто праздник какой-то!

Так что с прошлым вопрос закроем: если я в посмертии, то это прошлое позади и хрен к нему вернёшься. А если в коматозном бреду — то оно меня само догонит, и чёрта с два я что сделаю. А вот что мне делать-то?