Зеленое солнце (СИ) - Светлая Марина - Страница 31

Как и планировал, Стах провел в Левандове последующих три дня, сосредоточившись на работе и на том, чтобы хорошенько выпустить пар с Олесей — ему не помешает вернуться домой с пустыми яйцами, иначе дров наломает. К тому же, возможно, они больше и не увидятся. Для себя Шамрай решил, что если с Миланой сложится, то от любовницы он преспокойно откупится, оставив ей квартиру, в которой она жила. Может, и жирновато, но они не один год вместе. А расстаться нужно будет быстро, мирно, окончательно и доходчиво для нее.

Это все мелькало в голове отрывочно, сиюминутно и как-то быстро исчезало. И чем больше проходило времени, тем сильнее он рвался домой, в Рудослав, в свою усадьбу.

В последний день перед отъездом занесло в ювелирный, ноги сами занесли. Оттуда вышел с подарком для Миланы, что тоже не лишнее для обозначения его намерений ухаживать. Выбрал изящное колье из желтого золота с небольшими круглыми аметистами и белыми кристаллами. Неброское, нежное, но очень приличного бренда, что сразу бросалось в глаза. В ее возрасте и в ее статусе — самое то.

С тем и возвращался на следующее утро, впервые за долгое время, включая последние годы ставшего рутиной брака, ощущая, как за спиной растут крылья — будто бы у него снова есть будущее.

Шофер гнал машину спокойно и как-то уж слишком не спеша, и оно даже немного нервировало, хотелось поторопить, но Стах сдерживал себя.

Зато когда оказался дома и встретившая его Марья уточняла, изволит он перво-наперво жрать или мыться, Стах вместо всего спросил:

— А гостья наша уже позавтракала?

— Конечно, Станислав Янович. Уже час как.

— И где она сейчас? Дома? Или улепетнула куда?

— У себя в комнате, — кивнула ему домработница, а он посчитал нужным бодро пророкотать:

— Прекрасно, пойду поздороваюсь!

После чего легко взлетел по лестнице, почти добежал до ее комнаты и остановился перед дверью. Впервые собравшись ее открыть с тех самых пор, как она поселилась в его доме.

Глубоко вздохнув и позволив себе лишь мгновение помешкать, Шамрай занес руку и постучал костяшками пальцев по дубовой матовой поверхности.

Ответом ему была тишина, и он уже собирался снова постучать, когда дверь распахнулась и на пороге явилась Милана. Ее лицо за мгновение из спокойного стало удивленным. Удивление сквозило и в голосе.

— Здрасьте, — сказала она, глядя на нежданного визитера.

— Привет! Можно? — с улыбкой попросился он, указав глазами за ее спину: пусти, мол.

— Можно, — в замешательстве кивнула она, отошла в сторону, пропуская Стаха, и запоздало проговорила: — С возвращением!

— Спасибо, я только приехал. Дай, думаю, поздороваюсь, — сообщил он, оказавшись внутри и оглядываясь, будто попал в эту комнату впервые. Убранная постель с ноутбуком на покрывале, легкий творческий беспорядок на трюмо. В зеркале, подвешенном над ним, они оба смотрелись, как ни странно, хорошо, органично. Красиво. Стах резко повернул к Милане лицо и спросил:

— Как ты тут одна?

— Да… Ничего особенного.

— Скучала? Или находила себе занятия?

— Ну типа… привыкать начинаю.

— Подожди, еще понравится, — снова улыбнулся ей Стах, тепло и мягко. — Неспешное течение нашей жизни понемногу затягивает, забываешь, что за ней есть еще весь остальной мир. Я вот сгонял в город, так слегка даже оглох.

— Мне нравится, — пожала Милана плечами и расположилась в кресле, в котором наверняка и сидела перед приходом Стаха. На полу лежала книжка с замысловатой закладкой. — Да и на слух пока не жалуюсь.

— Ну и чего отказалась со мной сгонять? — кивнул он, тоже устроившись — на краю ее кровати и, получается, рядом с ней. — Я пахал в офисе, ты была бы полностью свободна заниматься, чем хочешь.

— Вроде как… папа не велел, — усмехнулась она.

— Да мало ли, что папа не велел. Взрослые все люди, а я ж не изверг… — Стах немного помолчал, окинул ее внимательным взглядом — шортики, маечка, девочка как девочка. Красивая очень. А перед глазами — вот та, с торчащими от влаги сосками, какой он впервые ее увидел. Воспоминанию о ее снимке в журнале, оставшемся в чемодане, он с усилием сопротивлялся. Чтобы не повело, заговорил, не вполне отдавая себе отчета, что тон его немного сменился, сделался глуше, интимнее: — Мне тебя не хватало в этой поездке, Милан. Я, оказывается… тоже начал привыкать к нашим посиделкам. Жаль, что ты не захотела… но я привез тебе кое-что. Небольшой гостинец, от зайчика. Посмотришь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Зачем? — настороженно спросила она. — Это лишнее, я и так живу у вас здесь… на всем готовом…

— Ну ты еще скажи, что нас объедаешь! Что за глупости?

— И все же…

— И все же — гляди! — бодро призвал ее Стах и даже подмигнул, вытащив из кармана пиджака бархатный бледно-розовый футляр. Через мгновение тот оказался лежащим у нее на коленях.

Соблазн посмотреть был слишком велик, и Милана не удержалась. Открыла футляр. Камни блеснули от резко попавшего на них света. Красиво, это действительно было красиво. Впрочем, вряд ли бы она взялась спорить, что Стах не умеет делать подарки. За то время, что она провела в его доме, Милана ничуть не сомневалась, что он обладает и вкусом, и интеллектом, и многим другим, чем покоряют женщин. Она мимолетно подумала, что точно знает, с чем могла бы надеть это колье.

Но уже в следующее мгновение захлопнула футляр и протянула его обратно Шамраю.

— Я не могу это принять, — уверенно сказала Милана.

— Это еще почему? — приподнял бровь Стах. — Глупости, можешь, конечно.

— Это слишком дорого.

— Могу себе позволить. Мне оно напомнило о тебе, как тут пройти мимо? И вообще красивых женщин надо баловать.

— Нет, — снова повторила Милана и приблизила к нему футляр. — У вас нет ни одной причины, чтобы баловать меня.

Он смотрел на протянутую коробочку с секунду. Потом поднял глаза на нее. Растерянным не выглядел, но, похоже, в это самое время принимал решение, давить ли дальше. И по тому, как блеснул его взгляд, стало ясно — решение Стаха ей заранее не понравится.

— Ну почему же нет? Ты очень красива, Милана. Ты создана для того, чтобы носить дорогие украшения. Примерь его хотя бы, пожалуйста.

С ее лица вмиг схлынули все эмоции, лишь чуть подрагивали ноздри. Баб ему мало, что ли! Она положила футляр рядом со Стахом и отдернула руку, будто тот жег ей пальцы.

— Не настаивайте, Станислав Янович, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Я не стану ни примерять, ни носить, ни брать. И я считаю, что ваше внимание слишком навязчивое. Оно намного больше, чем того заслуживает дочь старого друга.

Стах сжал челюсти, пытаясь справиться с волнением. Словно бы весь тот шквал, что Милана вызывала в нем, разом обрушился на нее же. Едва не сбил с ног. Но это тоже случилось и пролетело очень быстро, как и все, что происходило здесь и сейчас. И вместе с тем, ей казалось, что бесконечно долго, потому что ждать — всегда долго.

Шамрай справился с собой. Лицо искривилось однобокой усмешкой и сделалось чуть спокойнее. И в то же время он судорожно пытался сообразить, как выйти из ситуации, что должен сделать, чтобы заморозить ее. Чтобы оставить в том виде, что есть. С Миланы станется — начнет вещи прямо сейчас собирать. И в конечном итоге он теряет не только ее, если она сбежит. Он еще и похерит тридцать с лишним лет дружбы с Сашкой. Черт!

Стах медленно забрал с постели футляр и убрал назад в пиджак. Поднялся, сунул руки в карманы и, чуть медля, проговорил:

— Мне жаль. Прости, если обидел.

— Ничего, — сказала она, пристально наблюдая за ним.

Шамрай понимал, почему. Понимал, и ему это очень не нравилось. Будто он кружащий вокруг нее хищник, а каждое его движение она оценивает с точки зрения опасности. И в этом права.

Черт! Черт, Стах, черт!

Сбавляй!

Правда ведь сбежит, не остановишь.

— Милана, — позвал он ее.

— Что?

— Давай будем считать, что этого разговора не было. Я умею понимать слово «нет» и больше тебя не потревожу. А ты, пожалуйста, ничего не говори отцу. Оставайся, отдыхай, дыши воздухом. А вот это все… прими за стариковский заскок.