Сердце на двоих. Теория поцелуя - Сокол Лена - Страница 22

– Ты у нас кто? Благодетель, что ли?! И с каких пор?

Я выдохнул и сжал кулаки:

– Заткнись и сиди. Если не хочешь, чтобы я тебя прямо здесь убил.

Заметил, как шевельнулись его ноздри, выпустив воздух.

Я развернулся и пошел к девушке, которая, уже поднявшись, продолжала рассматривать сломанные наушники в руках. Подобрал с земли ее рюкзак и стал быстро собирать в него разбросанные по асфальту вещи: расческу, паспорт, пакет с какими-то бутербродами, плеер.

Выпрямился. Она так и не смотрела на меня. Бледнея, продолжала теребить разломленную пополам дугу наушников и болтающийся на ней динамик. Словно не верила, что можно было так чудовищно поступить. Смотрела так печально, будто ее лишили чего-то очень дорогого.

– Пожалуйста, прости моего друга. – Сказал я не самое умное из того, что пришло в голову. – У него просто кепка мозги передавливает. Обычно он не такой дебил.

Она медленно подняла на меня взгляд, гневно сжала губы и выхватила рюкзак из моих рук. Затем нервно запихала туда сломанную вещь, все провода, развернулась и… бросилась прочь.

И всё?

Я даже опешил.

– Постой! – Догнал ее в два шага и схватил за локоть.

Девушка развернулась и уставилась на мою руку, как на змею – с омерзением.

– Что?! – Спросила она.

– Подожди. – Посмотрев в ее глаза, я потерялся. Будто мы и не площади были в окружении десятков посторонних глаз, а на вершине самой высокой горы, отрезанные от всего остального мира. – Подожди, пожалуйста…

– Зачем? – Искренне удивилась незнакомка. На ее ресницах едва заметно блеснула влага. – Ты кто, вообще, такой?!

Вырвала руку, но не ушла. Ждала ответа.

– Я… – С каких это пор меня одолевал такой тупняк? – Я просто хотел извиниться. Прости, что так вышло. Прости, что он обидел тебя.

Я получил в ответ короткий взгляд, полный сомнения и недоверия.

– Переживу. – Сказала она и гордо подняла вверх подбородок.

– Мне ужасно стыдно за него…

– Не парься. – Закинула рюкзак за спину и продела руки в лямки. – Что-то еще?

– Да… – Мне показалось, что меня затягивает в эти глаза, полные печали и безысходности. Захотелось подарить им весь мир, только бы они снова светились тихо плещущимся спокойствием. – Хочу загладить его вину.

– Нет. – Девушка резко мотнула головой. – Нет. Всё. Ничего не нужно. Нет.

Развернулась.

– Подожди!

– Зачем? – Посмотрела на меня из-за плеча.

– Можно я хотя бы… куплю тебе новые наушники?

Она оглядела меня подозрительно. И еще раз. Медленно осмотрела с ног до головы, будто сомневаясь.

– Не стоит.

– Но я хочу. Пожалуйста!

Девушка шумно выдохнула и повернулась ко мне.

Я сложил ладони в молитвенный жест:

– Давай, встретимся здесь же, у лесенок, вечером? Обещаю, принесу тебе лучшие наушники, которые только можно купить в этом городе. Идет?

Девушка молчала. Не раздумывала больше. Просто слегка прищурив глаза, изучала меня. С таким видом обычно исследуют болотных жаб на уроке анатомии.

– Пожалуйста, не отказывайся. Угощу тебя кофе. Можно? Просто в знак примирения.

– Мы с тобой не ссорились.

– Да. – Улыбнулся я. – Но что-то внутри подсказывает, что мне жизненно необходимо увидеть тебя еще раз.

Ее брови взметнулись вверх.

– Не интересует. – Она нахмурилась.

– Не бойся. Просто по-дружески.

– Мы с тобой не друзья. – Девушка добела сжала руки на лямках рюкзака и бросила уничтожающий взгляд в сторону моей машины.

Я сделал шаг, чтобы перекрыть ей обзор. Вид скалящегося от ненависти Тима мог все испортить.

– Я – Кирилл. – Протянул руку.

Она не двигалась.

– А тебя как зовут?

Молчание.

Я рассмеялся. Опустил ладонь.

– Хорошо. – Собрался с духом. Под ее взглядом сделать это было совсем непросто. – Девушка без имени, у тебя есть номер, на который я могу позвонить вечером?

Незнакомка как-то странно на меня покосилась. Приподняла одну бровь недоверчиво.

– У меня нет телефона. – Ответила она без стеснения.

Кажется, искренне. С таким видом не набивают себе цену.

– Совсем?

– Совсем.

– Вот как… – Я почесал затылок. – Давай так. Буду ждать тебя сегодня в девять на этом самом месте. Хорошо?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Девушка прищурила глаза и склонила голову набок.

– Приду за наушниками.

Резко развернулась и пошла прочь.

– Это будет свидание! – Бросил ей вдогонку.

Она остановилась.

Я довольно улыбнулся, но, заметив суровость в ее взгляде, сразу же стер улыбку с лица.

– Даже не надейся. – Был мне ответ.

И почему-то я готов был прыгать, как мальчишка, от радости до самого неба, услышав это. Наблюдал ее удаляющуюся спину и довольно лыбился. И только когда таинственная незнакомка скрылась в толпе, я надел привычную маску серьезности и медленно повернулся к машине.

Тим выплюнул жвачку и поморщился, глядя на меня.

– С каких это пор ты занимаешься благотворительностью? – Прошипел он, когда я сел на водительское сидение.

– Иди к черту.

Левицкий громко выругался.

Я сделал музыку громче, и мы выехали с площади.

– Ты готов? – Минут через пять, уже успокоившись, спросил Тим. Достал из кармана тот самый пакет и помахал им в воздухе.

– К чему? – Спросил без интереса.

Перед глазами все еще стояли картинки с незнакомкой. Упрямая гордячка с обжигающим взглядом и волшебными длинными волосами.

Друг рассмеялся и толкнул меня в бок. Я отмахнулся от него локтем. Вечно этот дурень отвлекал меня от дороги.

– Сегодня красная лошадка станет моей! – Он прижал к губам пакет из бумаги и смачно поцеловал его. – С помощью одной штучки, которая лежит внутри, мы уведем ее с пастбища и загоним в свое стойло. – Улыбнулся. – Как тебе?

– Рехнулся? – У меня ладони моментально вспотели.

Думал, что он всего лишь понтуется. Не ожидал, что Тим на полном серьезе решит угонять элитные тачки.

– Боишься? – Левицкий растянул лыбу во весь рот. – Думал, шучу? Не-е-ет. Ты можешь хоть до пенсии задницу протирать на этом кроссе, а я буду брать от жизни только самое лучшее.

По моей коже побежали уже знакомые мурашки. Предвкушение, адреналин, будоражащий кровь, безумие. Азарт. Хуже скуки могла быть только стабильность. А риск – это ведь сама жизнь. Ее возможности. Все или ничего!

Я и сам никогда не думал, как далеко способен зайти. И узнал это лишь, когда зашел. Но только рискуя, чувствуешь себя по-настоящему живым. Разве, нет?

– Что ты задумал? – Процедил я сквозь зубы.

– Забрать сегодня малышку Феррари. – Тим качал головой в такт музыке. – Мою сладкую девочку цвета страсти.

Я присвистнул.

– Нужно все продумать, спланировать, как следует.

– А чем, ты думаешь, я два дня подряд занимался? – Тим начал пританцовывать. – Пас мою коровку.

– Все равно нужно сесть, все обмозговать. Нельзя вот так с бухты-барахты идти и… Черт! И куда мы потом на нем? А?! Это тебе не серый «Киа Рио», каких полно в городе. Это красный, мать его, Феррари!

Левицкий развернулся ко мне. Мы как раз притормозили на светофоре.

– Все «на мази», деточка. – Он достал пачку жвачки. – С Шумахером же у нас все прокатило?

– Да.

– Приятно работать: мы ему машину, он нам денежки. Быстро, эффективно, без проблем. Так что едем сегодня к девяти в одно местечко, где клиент со своей пассией обычно встречается. Тачку он бросает на стоянке у ее дома. А там всего две камеры. Я уже все продумал, так что не переживай.

Я выдохнул и облизнул губы.

Неприятная тяжесть легла на грудь. С одной стороны – реальный замут, с другой – встреча с девушкой, которую больше не увижу, если не приду.

– У меня свидание в девять. – Выдал другу как на духу.

Тим ударил ладонью о приборную панель.

– И чо? – Он выгнул брови дугой. – Отложи.

– Не могу.

– Скажи своей Нинке, что у тебя дела есть и поважнее.

– Не с Ниной… С той девушкой… с вокзала.

В салоне вдруг повисла тишина. Если не считать музыки. Она играла, а Левицкий молчал.