Избранные циклы фантастических романов-2. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Кири Кирико - Страница 185

— Итак, моя милая шлюха, — он взял её за подбородок и повернул лицо к себе, — пришло время для прояснения ситуации. Или смерть или…

Ей помогают усвоить урок. Если она станет ручной и повторит закреплённый урок, то жизнь, если нет, то смерть. Даже мудло как я это понял. Не зря её ебали и издевались на протяжении месяца.

— На колени.

И наша несломленная воительница, поджав губы встала на них. Видимо всё-таки сломалась. Какая досада!

— А теперь… кто ты?

Она ещё плотнее сжала губы, а из глаз потекли слёзы. Ну да, так унижаться перед человеком, которому ты говорила о том, что не сломаешься. Это весьма и весьма печально.

— Ж-животное… — сказала она хрипло и заплакала.

— Чьё?

— Ваше.

— И что должно делать моё животное?

— Подчиняться… — тише выдавила из себя она и уставилась в пол.

Парам-парам-па! Она сломалась! Её опустили, и она приняла судьбу! А речи были так громки! Хи-хи-хи-хи… боже я уезжаю! На паровозике в страну безумия! Так, стоп-кран, ещё рановато, хи-хи-хи-хи… сначала бойня! После отката правда, но… Бойня!

Бойня-бойня-бойня-бойня!

После этого я наблюдал, как верная собачка выполняла приказы. Встала на четвереньки, лизала сапоги моему лучшему другу, пока те не заблестели, жрала словно собака из его руки, а потом из миски. А в конце…

— А теперь, мой дружок, за столь долгое сопротивление пыткам и несломленность я дарю тебе подарок!

Подарок был довольно необычный и в тоже время обычный.

Новоиспечённая животинка, сломленная воительница и так далее, поджимая губы и молча роняя слёзы унижения, отсосала у меня. Перед этим она посмотрела своими глазёнками, полными боли, но… извини, одним глазом я не могу оценить твою печальку. Зато могу оценить твою натренированность. Могу ещё отдать должное, кое-какую разгрузку моей нервной системе это дало.

После этого мой друг решил похвастаться мне (он так и сказал: хочу тебе похвастаться) тем, как хорошо он приручил её. Она лаяла, бегала на четвереньках высунув язык, лизала ноги, потом сосала, её драли во все дыры, потом засовывали в неё всякие предметы, показывая её растянутость…

Короче демонстрировали мне успехи по дрессировке. Могу только сказать спасибо ей, так как в этот день меня пытали поменьше. Бля, а я-то хотел попробовать вон тот агрегат, который раскаляется и поджаривает в себе кисти рук… правда у меня теперь всего одна кисть, ну да похуй. Хочу-хочу-хочу-хочу…

Если в этом мире есть Бог Милосердия, Бог Добра, Бог Удачи и так далее, то при встрече я им ебальники порву, если силёнок хватит. Это же надо, мне не дали испытать ту весёлую хуёвину с шипами! Я так и не понял, что это, но… Но бля, выглядела классно!

Похихикав в полной темноте, я молча посмотрел в потолок. Женщину за примерное поведение перевели в другое место, а я остался один! Холодно, сука! Вот прямо очень холодно! Ко мне приходила лекарша и магией снимала с меня всякую дрянь типа заразы и болезней. Мой друг сказал, что я нужен ему здоровым.

— Ха-ха-ха-ха-ха! — мой слегка безумный смех огласил подвалы этого жуткого подземелья.

Я нужен ему здоровый! Бля, да я просто бык! Медведь, ёпта! Попавший к браконьерам.

Всего-то не хватает зубов, одного глаза, ушей, носа, скальпа, губ, бровей вместе с кожей, кожи на некоторых участках тела, пальцев где только можно, кистей, ступней, мышц на левой икре ну и там по мелочи. Переломы я просто заебаюсь перечислять, как и всевозможные ожоги. А про пытки, которые не оставляют следов, но приносят море боли… Ух! Я прямо знаток теперь!

Жаль только бабу перевели. Теперь и холодно, и поговорить не с кем. А то галлюцинация настырная, что-то пиздит, так ещё и не одна, вот там моя мамка появилась, а там друг жиробас и ещё уйма народу. Кстати! Я дошёл в уме уже до квинтильонов и не знаю, как эту хуйню остановить.

Как и не знаю, как моё имя… Нет, знаю, но не помню… Туман в голове… Туман… Мгла… Пиздец… Время…

ВРЕМЯ! Бля я забыл о нём. Сегодня же надо проверить его!

Я открыл статку-матку-хатку… о боже, какой же я дегенерат, надо мозг свой похватать и всунуть в одну банку, чтоб не расползался, так как овощем я не стану, а вот безумным вполне.

Так, статка… О, мой имя Патрик, о боже, какой пиздец просто, почему меня так зовут… Фамилия… о господи… глядя на неё, начинаю невольно приходить в себя.

Так, способки…

Посмотрев на нужный пункт, на моём лице… уже есть нужная улыбка до ушей.

А в след за ней по коридорам раскатился мой смех, безумный и не предвещающий ничего хорошего. Ведь очень скоро мы будем жрать. Вот я вам действительно покажу, что такое настоящий кошмар и реальность, которая кроется за ним.

Глава 52

Это был последний раз, когда меня пытали. Последний. ПОСЛЕДНИЙ. ПОСЛЕДНИЙ ЁПТА!

И сейчас я пытаюсь разогнать всё своё безумие и галлюцинации по углам, включая этот божественный отсчёт, который мирно тикает в моей голове.

Я спасён и всех сожру.

Всё в порядке? не умру.

Всех, кого найду — убью.

Жалко, здесь нет очков за стихоплётство, я бы уже стольник вкачал. Зато есть живучесть, которую, благодаря пыткам, я поднял до двадцати восьми и взял двадцать первый уровень. Можно сказать, я перешагнул границу обычного человека, который вкачивается до двадцати только, а дальше при условии, что он борется или ходит по грани.

Короче, всё не так уж и плохо, не считая моего выпотрошенного тела. Осталось дождаться утра и окончательно не сойти с ума. Почему утра? Да просто вдруг решётку не вырвать? Вдруг заколдована? А так всё равно меня вынесут как обычно и там… Будет весело! Главное не пожрать кого-нибудь не того по случайке.

И вновь я рассмеялся. Как же уёбищно жить, пиздец просто! Как я ненавижу свою жизнь! Мне кажется, что я в самой глубокой жопе. Знаю, что немало людей чувствовали тоже самое и возможно проходили подобное, но не уверен, что из призванных хоть один может подобным похвастаться.

А это значит, что раз мне хуёво, то и другим должно быть хуёво! Испорть жизнь другим, сделай свою лучше. Сделай гадость — сердцу радость. Я знаю много такой хуйни для уёбков, которые чувствуют себя лучше, делая другим плохо и сейчас, судя по всему, становлюсь одним из них.

Да и похуй!

Смерть, угар и содомия! Буду жрать всё, что попадётся под руку, исключая мирняк. Я же не конченный мудак ещё. Ну если только сильно не захочется.

Осталось дождаться…

Уже жду не дождусь, когда смогу посмотреть на их испуганные рожи, после чего смогу сорвать их зубами и сожрать. Кажется, я пристрастился к мясу людей…

Как и положено, за мной пришли хуй знает когда. Словно по часам сверялись, где на циферблате есть пометка «хуй знает когда». Двое верзил по обычаю зашли в клетку и один из них молча направился ко мне. Знают, что я обездвижен и любезно несут меня до комнаты пыток.

— Эй, парни, а где баба? — хрипло спросил я.

— Баба? — усмехнулся тот, что собирался меня поднять. — Собачка на поводке в комнате господина Римба, туфли ему вылизывает.

Они рассмеялись. Я тоже рассмеялся.

Нет, ну а чо? Реально смешная шутка! Записываем дополнительное задание: спасти бабу.

— Ну ты дал! — похвалил я завтрак.

— Ну ещё бы. Её долго ломали. Стойкая дрянь оказалась.

Вот так, весело смеясь над удачной шуткой, мы вышли из камеры, оглашая это помещение таким несвойственным звуком как смех. Искренний и, можно сказать, добрый смех. Смех, который вскоре звучал только у меня, так как эти двое неожиданно заткнулись.

А я смеялся. Смеялся, заливая это место смехом.

Весёлым, безумным, злым, ненавистным, жутким, угрожающим, который становился подобным рычанию по мере моего превращения.

Почувствовав то, как ходят под его руками на плече мои кости, верзила колпаке тут же поспешил меня выпустить из рук. А я корчился от боли и смеялся. Что мне эта жалкая боль, когда мне резали ножницами крылья носа? Когда отхерачивали пальцы и ломали кости? Да боль, но она ни в какое сравнение не идёт с тем, что я пережил.