Разрешите влюбиться. Теория поцелуя - Сокол Лена - Страница 30

– Просто не было возможности выспаться. – Всхлипнула она и перестала дышать, когда я снова прикоснулся к ее щеке.

– Ты хоть завтракала сегодня? Обедала?

Покачала головой. Пошатнулась обессиленно.

– Ясно.

Зря я приблизился к ней так тесно. Мир потерял меня на мгновение. Я одурел от запаха ее волос, которые почти касались моего носа, и от нежного, молочного тепла, исходившего от ее кожи.

– Я пойду? – Спросила робко, но не отошла.

Мои пальцы все еще сжимали ее запястье.

– Нет. – Ответил, согретый ее дыханием. – Мы поедем.

Развернулся и потащил ее за собой, не спрашивая разрешения. Мое тело горело. Мне не хотелось, чтобы она видела сейчас мое лицо, оставшееся без маски холодности и безразличия. Я словно получил то, что так долго искал. И боялся отпустить от себя это, боялся потерять. Уже не представлял, как могу причинить ей боль, ощущал лишь захлестывающую разум потребность находиться с ней рядом.

Не понимал себя. И не знал, что делаю.

– Куда?

– Тебе нужно поесть.

Настя что-то то ли щебетала, то ли шипела себе под нос, сопротивляясь, а я про себя улыбался тому, как они с Сергуней были похожи – сразу и не разберешь, довольны ли или ужасно злы.

– Кто учил тебя манерам? – Наконец, взвилась она, с опаской оглядывая салон, когда я усадил-таки ее в свою машину.

Вежливо закрыл дверцу, обошел спорткар и сел на водительское сидение. Ёжа как раз рассматривала обивку потолка – сегодня я позаботился о том, чтобы не замерзнуть, и установил съемную крышу в закрытое положение.

– Пристегнись, – предупредил.

Не хотелось ее напугать. И очень скоро девушка поняла, почему. Я с ветерком прокатил ее по улицам города до одного очень приятного кафе, которое держали сестра Паши Сурикова, Маша, и ее муж Дима.

– Куда мы приехали? – Глаза Насти снова испуганно расширились.

Видно было, что ей неуютно.

– В одно очень хорошее место. Тебе нужно пообедать, восстановить силы, а потом мы обсудим условия сделки.

Она недоверчиво покосилась на фасад заведения, а затем повернулась ко мне. Ее щеки зарделись.

– Сделки?

– Ну, да. – Пожал плечами, глуша мотор. – Ты же хочешь получить Серегу обратно?

– Хочу. – Дрожащей рукой освободилась от ремня безопасности и снова посмотрела на меня.

– Так вот. Он у меня в заложниках. – Обворожительно, как мне казалось, улыбнулся ей. – И если хочешь увидеть его живым, ты должна выполнять все мои требования.

Вышел из машины, открыл пассажирскую дверцу и протянул ей руку. Ежова тяжело вздохнула и выбралась из тачки, проигнорировав предложенную ей помощь:

– Тогда ты должен знать. – Замялась возле входа в кафе. – Я не веду переговоров с террористами.

– Отлично. – Закрыл автомобиль и повернулся. – Тогда вчера ты видела Сергея живым и здоровым в последний раз. – Указал на вход. – Прошу.

Девушка напряженно втянула голову в плечи. Будто не знала, стоит ли идти или лучше остаться здесь.

– Так что, видишь, я не шучу. – Набравшись наглости, взял ее мягкую ладонь в свою. – Если откажешься выполнять мои условия, получишь его по частям. – Потянул за собой к входу. – В первой посылке будет крохотный пальчик, во второй ушко. Или сразу два. В третьей иголки. Я буду выдирать их по одной и без обезболивания.

– Ты ужасный человек… – Поморщилась она.

От меня не скрылась ее смущенная улыбка.

– В четвертой будет то самое, из-за чего Сергей больше никогда не сможет стать отцом.

– Еще и извращенец…

Открыл перед ней дверь и вынужденно отпустил руку. Чувствовать в своей ладони ее горячие, согревающие пальцы было чем-то особенным и захватывающим.

– Десять маленьких посылочек. По одной каждый день. – Усмехнулся, входя за ней следом. И куда делась ледяная корка на моем сердце? Мне срочно нужно было занавесить свое лицо раздраженной ухмылкой и презрением, но адреналин начисто стер все эти эмоции из моей головы, оставив в ней лишь насыщенное ощущение странной, пьяной эйфории. – Не стесняйся, проходи.

– Я не… стесняюсь… – Настя одернула свитшот, облизнула губы. Ей абсолютно точно было здесь некомфортно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Вот. Падай за свободный столик.

Она вцепилась в сумку. Пришлось ее легонько подтолкнуть, и от нового легкого касания у меня закружилась голова.

– Я угощаю, не переживай. – Пытаясь угадать ее мысли, произнес с глухой хрипотой в голосе.

Ежова забралась за столик и села так, как учили нас, наверное, в первом классе. В спину, будто кол вбит – прямая, руки на столе, верхом друг на дружке, взгляд внимателен – будто ждет, что ее к доске вызовут.

Сел напротив девушки и понял, что в голове у меня было пусто, как в поле. Раздетым под ее взглядом себя почувствовал.

– Официант! – Позвал девушку в фирменном фартуке.

Воспользовавшись паузой, в течение которой можно было не смотреть в Настины глаза, по-быстрому надиктовал официантке заказ и снова посмотрел на Настю. Она подняла голову и медленно взглянула на меня из-под упавших на лицо волос. Словно пыталась рассмотреть во мне что-то такое, что я прятал ото всех, и что никому прежде не удавалось вытащить наружу. Мы оказались лицом к лицу, фактически наедине, и я не был готов к тому, что окажусь настолько слаб перед ее очарованием.

– Ты можешь оставить ежа себе. – После недолгой паузы произнесла она. – Забота о ком-то вполне вероятно благоприятно скажется на твоем поведении.

– Что? – Опешил.

– Я к тому, что тебе придется кормить его и убирать за ним какашки. Это как развивающее занятие для законченных эгоистов. Ты, конечно, можешь нанять для этого специально обученного человека…

– Значит, ты такого обо мне мнения, да? – Я откинулся на спинку диванчика.

– Я делаю выводы исключительно по тому, как ты себя ведешь, зазнайка. – Она не выбирала выражений. – И по тому, какое впечатление стараешься о себе произвести. Наверное, ты ощущаешь себя наследным принцем или кем-то вроде того? А все вокруг – твои подданные, да? И, конечно же, любая девушка из свиты мечтает стать твоей фавориткой? А уж простая замарашка и вовсе должна умереть от счастья, что ты обратил на нее внимание? Упс, – она картинно развела руками, – не всегда всё бывает так, как мы себе намечтали.

Я рассмеялся:

– А ты мне нравишься.

Настя, наконец-то, расслабилась. Села удобнее.

– Но это не взаимно. – Пожала плечами.

– Ну, да-да. – Не мог не съязвить в ответ: – Тебе ведь нравятся щуплые очкарики?

Она задумалась, наморщив лоб, а затем на выдохе усмехнулась:

– Пожалуй, да. Особенно если они не бросают слов на ветер и не ведут себя, как последние потаскуны.

– Это ты на меня сейчас намекнула? – Чуть не закашлялся.

Выпрямился и поправил прическу.

Ежова подождала, пока официантка расставит на нашем столе тарелки и кружки, а затем, улыбнувшись, нагнулась ко мне и сказала:

– Ты вчера вывалил на меня весь свой арсенал охмурителя. И красивой назвал, и облапать пытался. Это же дилетантство. Дешевые фокусы. Кто-то еще ведется на такое, Гай? – Обвела пытливым взглядом мое ошарашенное лицо. – Хотя, наверное, ведется. Ты ведь никогда не скучаешь. Отбоя от второсортных женщин, жаждущих получить немного страсти, похожей на любовь, у тебя нет. – Она отвлеклась, чтобы провести пальцем по гладкой стали вилки, которая теперь лежала напротив нее. – Хм… А интересно у вас, у мужчин, все устроено. Девушка с одним встречается, а потом вдруг с другим – уже шлюха. Зато вы можете девиц менять хоть каждый день, и при этом всегда остаетесь «чистенькими», сколько бы грязи через вас не прошло. Бабник, ловелас, кобель, мужик! Только, на самом деле, это всё та же шлюшность, как ее не назови. Только мужская.

– Это… только твоя точка зрения, – парировал я.

– Разумеется. – Настя улыбнулась мне одними уголками губ.

Она никак не решалась приступить к еде. И, как бы не покоробили меня ее слова, как бы я не хотел высказаться в ответ, мне пришлось сдержаться: