Разрешите влюбиться. Теория поцелуя - Сокол Лена - Страница 20

– Э… – У меня даже в горле пересохло. – А зачем тогда ты учишься?

– Так как и все. Чтобы диплом был.

У меня это в голове не укладывалось.

– А так бывает? – Глупый вопрос, знаю.

– Конечно. – Он рассмеялся. – Ты вот зачем учишься?

– Я хочу устроиться в жизни. – Ответила гордо. – Меня так мама учила. У нее было среднее образование, а у коллеги высшее. Они работали в одном кабинете, одну работу всю жизнь выполняли, вот только мамина коллега всегда получала больше, потому что у нее образование лучше, соответственно и ставка была выше. Поэтому мне мама и говорила, что учиться надо прилежно. И деньги копила, чтобы я могла поехать в город и выучиться.

– Ого. Так ты, выходит, деревенская?

– Да. – Выпрямилась. – Этого нужно стыдиться?

– Что ты… – Пашка даже как-то виновато глянул на меня. – Вовсе нет. Наоборот. Ты молодец, что добиваешься своих целей. И что учишься. Не то, что я – балбес.

– Да. Нам сказали, что по результатам учебы лучших студентов возьмут на стажировку в крупные компании, и мне очень хочется там закрепиться. – Призналась я. – Вдруг повезет, останусь там, получу со временем престижную должность.

– У тебя все получится. – Улыбнулся Суриков. – Только я спросить хотел…

– Говори.

– Гай. Он тебе кто? Вы с ним…

– Что? – Опешила я.

– Ну, вы знакомы… значит… Да? – Спросил парень и прокашлялся.

– И да. И нет. – Поежилась. – В общем, он мне никто.

– Ясно. – Пашка мотнул головой. – А то он у меня спросил, какие у нас с тобой отношения.

– А. Ага. – Всё внутри сжалось. – А ты что?

– Что я ему ответил?

– Да. – Осипшим голосом.

Суриков повернулся и снова глянул на рубашку Гая на моих плечах.

– Сказал, что деловые. – Усмехнулся. – Настроение у него было странное. И знаешь…

– Мм?

– Держись-ка ты от него подальше, вот, что я тебе скажу. Ты девчонка хорошая, не место тебе рядом с такими, как он.

– Какими такими? – Не удержалась я.

– Не знаю. – Задумался Суриков. – Такими, кто тебя не оценит. Пережует, выплюнет и дальше пойдет.

– Можешь не переживать насчет этого. – Кивнула я.

Да и некогда мне о парнях думать, когда с мамой такое.

Мама… А как же это я в больницу с животным пойду? Вот ведь, совершенно об этом не подумала. В раздевалке Сережика, что ли оставить? А если полюбопытствуют, что у меня там такое, в переноске, и шум поднимут?

– Останови здесь, пожалуйста. – Попросила. – Мне тут двадцать шагов.

– Хорошо. – Паша остановился у обочины. Достал деньги из кармана, отсчитал и протянул нужную сумму: – Спасибо, Настя, приятно было познакомиться. И спасибо за курсовую.

– Извини, что подвела утром. – Виновато улыбнулась.

Парень перегнулся назад и достал переноску. Передал мне. Затем взял пакет, достал из него работу, аккуратно сшитую в скоросшиватель, чтобы полистать.

– Ой. – Я подняла пластиковый ящик на руках. Практически невесомый. – Не поняла…

– Что такое? – Суриков отвлекся от изучения титульного листа.

– А где Сережик?

И только подняв переноску на уровень глаз, я заметила, что дверца ящика закрыта не плотно.

– Кто? – Переспросил Паша.

– Ежик. Там был ежик! А сейчас нет…

Суриков взял из моих рук контейнер и убедился – внутри пусто.

– Ежик, говоришь?

– Да. – Я испуганно заметалась на сидении. – Ежик. Колючий такой. – Перегнулась назад и уставилась в темноту. Вдруг он где-то там, на полу, под сидением. Позвала: – Кыс-кыс-кыс! Сережа! Блин. Как тебя еще звать? Цыпа-цыпа-цыпа! Сергей!

– Он, наверное, в доме у Гая выбрался. – Предположил Паша. – Серега, выходи! – Включил свет и тоже принялся обыскивать салон. – Сергуня!

– Так это был его дом? Гая? – Дрожащим голосом спросила я.

– Да. Ты не знала?

– Нет! Вот черт! Какая же я ненадежная! – Всхлипнула. – Ничего-то мне и доверить нельзя! Бедный Сережик! Он же может погибнуть!

Паша достал телефон:

– Не переживай. Позвоним, предупредим, пусть Гай ищет, может, найдет.

– За что мне это всё? – Вздохнула. – Сереженька, миленький, если ты где-то тут, покажись. Ау. Кысь-кысь. Ути-ути-ути.

– Ага. Гули-гули еще скажи. Он же тебе не птица. – И, цокнув языком, как заправский кинолог, Суриков набрал номер Гаевского. – Вот как надо. Серега, ко мне, а ну, выходи! А, привет, Романыч, это я не тебе.

11

– Стой. Ром, ну, стой. – Повисла на моей руке, точно пиявка.

А я думать ни о чем не мог, кроме того, что вот этой самой тропинкой, выложенной камнем, маленькая неуклюжая ботаничка только что ушла сейчас с другим. Ничего не мог с собой поделать, меня тянуло туда будто магнитом. Ощущение внутри было такое, что если не пойду сейчас за ней, не увижу, как этот Пашка увозит ее из моего дома, то меня буквально разорвет на части.

– Ро-о-ом!

В глазах потемнело от какого-то странного чувства, не похожего ни на что из того, что я испытывал когда-либо прежде. Конечности словно судорогой свело, кости начинало выламывать, дыхание разом перехватило.

– Ро-ма!

– Да? – Повернулся к девушке, не в силах сдерживать раздражение.

Лидка остановилась. Захлопала своими искусственными ресницами, с непривычки пасуя перед мной таким – рассерженным, диким, мрачным. Она привыкла видеть меня каким угодно, но только не таким, поэтому и замерла, раскрыв рот.

– Т-ты чего, Ром? – Растерялась.

Поняв, что я не настроен на обычные игры, отрывисто вздохнула.

– Что? – Почти выкрикнул.

Слишком грубо и громко. Но другого ей от меня сейчас было не дождаться. Я ничего не обещал этой девчонке, и меня ужасно бесило, что она почему-то считала по-другому.

– Что тебе?

Бросил нетерпеливый взгляд на распахнутую калитку, за которой раздавался шум мотора отъезжающего автомобиля, и понял – не успел. Хотя бы захватить взглядом тень удаляющейся фигуры – не успел. И эта мысль опустилась в сознание, как топор. Встряхнула, взрезала накопившееся напряжение. Отразилась черной яростью на моем лице и осела в душе серым пеплом разочарования.

«Почему так хотелось идти за ней? Что за наваждение? Словно она на цепи меня за собой потащила, а я из последних сил противился, чтобы не побежать».

– Ты чего так разозлился? – Лида провела ладонями по моей груди.

Дернулся.

Впился взглядом в ее руки и понял, что дрожу. Всем телом. Но не от холода. От усталости и захлестнувших меня неясных эмоций. Вот, кажется, только что обхватывал пальцами упругие икры и тонкие коленки этой перепуганной, но острой на язык зануды Ежовой, только что касался ее кожи на запястьях, чувствовал исходящий от нее запах дикой вишни, вдыхал его глубоко и тихо, а теперь этого ничего нет. Совсем.

И меня разом будто все силы покинули.

– А?

– Ты же выиграл у Кирилла, – напомнила Лида, ласково юля вокруг меня и, точно кошка, тыкаясь лбом в грудь.

Запах Лидкиных духов по сравнению с тонким ароматом, который до сих держался на моей коже после общения с зашуганной ботаничкой, казался теперь тяжелым, приторным, почти смертельно удушающим.

– О, давай-ка сюда! – Остановил паренька с подносом и взял стакан пива. – Спасибо. – Улыбнулся. – Держи. – Вложил в руку Лиды стакан, тем самым создав между нами хлипкий барьер. – Давай веселиться, к черту всё!

– Ром, – кажется, она не забыла, о чем только что спрашивала.

А мне ужасно не хотелось, чтобы кто-то опять лез мне в душу.

– Мм? – Обнял ее за талию, чтобы скорей заткнулась.

– А ты зачем Страшилу себе на плечи посадил? Никого получше рядом не нашлось? – Не унималась она.

– А что не так с ней? – Спросил хриплым нетвердым голосом.

И коснулся руками своих плеч. Там, где совсем недавно было тело Ёжки, сейчас не осталось ничего, кроме холодного сентябрьского воздуха.

– Хотел подшутить над ней, да? – Лиду даже пиво не интересовало. Она крутила головой, отбрасывая назад длинные темные волосы в попытке привлечь этими движениями мое внимание. – Или что? Я не уверена, что ты просто так решил испортить себе репутацию, взяв ее в помощницы.