90-е: Шоу должно продолжаться 6 (СИ) - Фишер Саша - Страница 15

Астарот поднял на меня взгляд. Вот человек, блин! Только что был восхищенно-восторженным нашими общими успехами, и вот уже упал на эмоциональное днище из-за того, что мы можем не дотянуть по качеству записи до роллингов каких-нибудь.

— Я вам вот что скажу, народ, — сказал я и обвел глазами всех своих «ангелочков». — У записи есть только одно самое важное качество. То, что она есть. Если мы поедем на «Невские берега» и никак там не наследим, то про нас забудут еще до того, как мы погрузимся в обратный поезд. Потому что это же Питер. Там этих рок-групп — дофигища. Но вот если мы всюду разбросаем свои кассеты. Еще и со сказочными вкладышами, то это будет уже совсем другая история, правда же?

— Даже если качество записи будет говенным? — хмыкнул Астарот.

— А с чего это у того же «монаха» говенное качество? — спросил я.

— Ну… — смутился Астарот.

— Да нормальное там качество! — вклинился Бегемот. — Ну что ты начинаешь-то?

— Грубо говоря, у нас есть две недели, — проговорил я, посмотрев на календарь на стене. — Нам нужно за это время записать то, что есть. Успеем?

Глава 8

— Мама сказала, что может нам устроить три ночи на этой неделе, но только одну на следующей, — чуть виновато сказал Бельфегор. — Там что-то с дежурствами ночных вахтеров, с одними можно договориться, а другие драконы какие-то…

— Получается, четыре ночи, — кивнул я. — В принципе, если в ночь записывать по две песни…

— А может все-таки позвоним Владу, а? — предложил Астарот. — Он же сам студию показывал. Я не навязывался. На «муке» отличная студия, просто отвал башки.

— Скорее всего, придется, — я достал блокнот. — Давайте вот как поступим. Три ночи отработаем в театре, запишемся по максимуму, а потом позвоним Владу и договоримся. Чтобы не падать на него с полным объемом работ, а оставить как страховочный вариант. И на «муке» дописать то, что не успеем за первую неделю. Ну и, раз там студия лучше, можно будет Бельфегора туда посадить, чтобы он записи свел в кучу, а?

— Тяжело будет три ночи работать… — вздохнул Кирилл. И потом с утра в универ еще…

— Можно подумать, тебе одному в универ, — фыркнул Бельфегор. — Да и не пофиг ли, начало семестра же. До сессии полгода еще, считай.

— Может у вас на истфаке сейчас и расслабон, — вздохнул Кирилл. — А у нас все как с цепи сорвались… Эй, да ладно вам! Я просто поныть, понятно, что будем писать, когда время есть! Потерплю…

— А мою студию, как я понял, в расчет никто не принимает? — иронично проговорил Макс. Все повернулись к нему. Он стоял, сложив руки на груди и привалившись к дверному косяку.

— Твою студию? — переспросил Астарот.

— Я же говорил уже, — Макс пожал плечами. — Я когда музыкой увлекся, родители мне, можно сказать, эту студию подарили. Ну, то есть, она не лично моя, она в подвале лаборатории «Кинева-спирт», там мой дядя директором работает. Подвал пустовал, здание старое, звукоизоляция хорошая, вот и… Я что, реально вам не рассказывал? Вы чего? Там же «Пинкертоны» всегда писали…

— Ой, правда, — прошептал Бельфегор. — А я как-то вообще не подумал… А можно, да?

— Нужно! — насупился Макс. — Ну в смысле, как-то глупо не пользоваться студией, раз она у меня есть… И туда в любое время можно, хоть днем, хоть ночью, хоть по выходным…

— Ну тогда мы реально можем все успеть… — глаза Бельфегора заблестели. — Слушайте, а я ведь песню недавно написал… Ну, почти. Давайте завтра на репетиции покажу, вдруг подойдет к нашему альбому…

— О, серьезно? — оживился Кирилл. — А мне почему не показывал?

— Да блин… — замялся Бельфегор. — Ну, типа я сначала думал, что это личное. Хотел только для одной девушки… А она сказала, чтобы я фигней не страдал и показал лучше вам. И что ей будет приятно, если эту песню другие люди тоже услышат…

Бельфегор покраснел до кончиков ушей. Рыжий и белокожий, он вспыхивал, как факел при любом удобном случае.

— А она в общий стиль укладывается вообще? — подозрительно прищурился Астарот. — Или это что-то слезливо-романтичное?

— Романтичные медляки в альбоме тоже нужны, — опередив Бельфегора, сказал я. — А вообще… Слышал историю одну. Про Стинга и группу «The police». Они когда свой первый альбом писали, то чтобы количество набить, добавили туда и недописанный стишок, и какую-то на ходу сочиненную инструменталку. Так что если у вас что-то там завалялось в стол написанное? Давайте, время перетряхивать черновики!

— Вообще-то, у нас есть еще мои песни, — с каменным лицом сказал Астарот. — И еще две Бельфегора. И твоя еще, которая самая первая была.

— Тебе же мои никогда не нравились! — Бельфегор возмущенно выпрямился.

— Мало ли, что мне не нравится… — Астарот встал, отвернулся от всех и отошел к окну.

И как-то сразу ощутимо «похолодало». Нда, Саня снова вспомнил про изначальную идею… Похоже, ему скоро надо будет опять вправлять этот сатанинский вывих мозга.

— Эй, але? — я вскочил, подошел к Астароту и тряхнул его за плечо. — Вообще-то у нас в планах есть записать сатанинский тяжеляк отдельным альбомом. Ты прикинь, как сейчас твои песни будут звучать, а? С учетом поливокса и басухи? Ну и Надя еще… Кстати, а где у нас Пантера? Я думал, она тоже придет сегодня.

— Ее Ларка по каком-то очень секретному делу утащила, — отозвался Бельфегор. — Ну, то есть, не то, чтобы секретному, это по поводу того школьного вечера, где мы выступать должны будем.

— О, точняк, чуть не забыл про него, — я хлопнул себя ладошкой по лбу. — Эй, Астарот, ты чего?

Я ухватил его за плечо и попытался повернуть. Но тот дернулся и резко отмахнулся.

— Отвали от меня! — рыкнул он.

— Саня, ты чего? — прошептал Бельфегор. — Нормально же все было…

«Так-то все понятно, что происходит, — подумал я. — Парнягу качает на эмоциональных качелях, он же, по сути, еще подросток».

Таланта к чтению мыслей у меня, конечно же, нет, но Астарот думал настолько громко, что и телепатом быть не нужно, чтобы эмоционально-логическую цепочку в его патлатой голове проследить.

Еще совсем недавно он был нашим безусловным лидером, группа называлась «Ангелы Сатаны», и песни писал только он сам, Астарот. Единственный и неповторимый. Но потом на месте Вовы-Велиала оказался я, влез во все процессы с грацией бульдозера, и коллектив из подвального андеграунда сатанинской направленности внезапно рванул вверх, попал в рок-клуб, на обложку, Сэнсэй у нас на бэквокале пел, еще и на фестиваль в Питер нас позвали… И он, Астарот, остался вроде бы как в центре, вот только двинули вверх нас вовсе не его песни, а кирюхины. Которого до моего фокуса с рукой вообще никто всерьез не воспринимал, подумаешь, какой-то ботан. Которые Астароту вообще-то до сих пор в рот заглядывает. И, на самом деле, до сих пор он своей гениальности не осознал. А от доминирования Астарота остались рожки да ножки. Вокал и умение держаться на сцене. Вместо успеха Астарота на первый план вышел общий успех. От совместного творчества и стечения слегка направленных мной в нужную сторону обстоятельств. Слегка, потому что с «ангелочками» было несложно, они и правда ребята довольно талантливые. Просто нужно было всего лишь аккуратно вывести за скобки уродливую сатанинскую тематику. За которую всерьез цеплялся только Астарот.

Вот и разматывало его сейчас на мелкий бисер. С одной стороны, вот тебе, Саня, овации и поклонницы, с другой — к успеху «ангелочков» привели вовсе не его песни.

И еще Надя, конечно. Самоуверенная малолетка, интуитивная манипуляторша и профессиональное динамо. Судя по всем косвенным признакам, она так и держала Астарота на безопасном расстоянии, успешно уворачиваясь от сближения. Но и не отшивая напрямую.

Астароту девятнадцать, как и мне, в смысле, Вове-Велиалу. Так что я запросто могу представить, в какую кашу может превратить мозги банальный такой недотрах.

— Саня? — Бегемот тоже встал, заставив кресло под ним жалобно скрипнуть.

— Пойду еще бутеров нарежу, — тихо сказал Макс, забрал со стола тарелку и скрылся в кухне.