Великий диктатор. Книга вторая (СИ) - "Alex Berest" - Страница 24

— Хорошо, Матти, — согласился с моей просьбой глава аграрной партии, принимая из моих рук раствор и краситель. — В конце недели я переговорю с ректором Александровского университета Эдвардом Иманнуилом Хьёлтом. Ты должен его помнить, он несколько раз приезжал на партийные конференции в ваш кемпинг.

— Хм. Такой, суровый и полностью седой господин? — извлёк я из памяти единственное воспоминание со встречей с этим человеком.

— Да. Это он, — подтвердил мои воспоминания Ээро Эркко. — Он, помимо того, что ректор университета, ещё и профессор химии. Так что я надеюсь, что он сможет дать ответ, помогает ли твоя «зелень» или нет.

……

Не успел я расслабиться после приезда столичного журналиста, как к нам прикатило сразу несколько человек. Во-первых, вернулся Луис Шмайссер в компании со своей младшей дочерью Фридой. И я, наконец, узнал почему Шмайссер ушёл от Бергманна.

— И Фридка приехала, — скривился при встрече с родственниками Ханс Шмайссер.

Но, тем не менее пошёл и обнял и сестру, и отца. А вечером и разговорился.

— Я смогу к вам приезжать? Бабушка твоя не будет возражать?

— Конечно, приезжай. А, может, останешься? У нас ещё куча дел по мобилю.

— Не, мне отец сразу сказал, что ему моя помощь нужна. Сам же видишь, только Фридка и приехала, а Хуго и Отто остались в империи. А всё из-за Фридки.

— А что у вас такого произошло? Извини, если это семейная тайна, то…

— Пф. Да рано или поздно всё равно всплывёт от кого-нибудь. У Фридки любовь случилась с Карлом Бергманном, сыночком Теодора Бергманна, папашиного работодателя. Хорошо, хоть не обрюхатил её, но целку ей сбил. Отец потребовал от Бергманна сыграть свадьбу, а тот и послал батю. Карл, оказывается, уже был помолвлен с десяти лет и просто играл с сестрой. Ну, вот, батя и решил уйти. У него и так были претензии к хозяину. Прикинь, отец запатентовал свободный затвор, а эта сука Бергманн, забыл оплатить пошлину. И всё, свободный затвор теперь принадлежит Браунингу.

— А чего тогда твои братья остались у Бергманна? — не удержался от вопроса я.

— Хуго он предложил отцову должность, а Отто оплатил первый год обучения в университете. Вот они и остались. Доверчивые они, как мой папахен. Им только пообещать надо, они и пойдут как бычки на скотобойню. Потом сами будут жалеть. А Отто ещё появится, когда у него денег не будет на обучение. Он такой. Только тратить любит. Ты только попроси за меня у отца, чтобы он отпускал меня. Скажи, что тебе моя помощь нужна. Он и отпустит.

— Так мне и так твоя помощь нужна. Так что попрошу, можешь не сомневаться.

А, во-вторых, к нам приехали ещё две знаменитости. Карл Нюберг — создатель паяльной лампы и Франс Линдквист — изобретатель примуса. И не просто так приехали, а решили разместить у нас производство нефтяных двигателей, полученных в обмен на патент моей газовой сварки от английской компании «Richard Hornsby Sons». О чём я и узнал от деда, когда тот повинился передо мной.

— Извини, внук, но деньги от русских, полученные за чайные мешочки, я полностью вложил в совместное предприятие с шведами, — ну и рассказал мне о цели визита этих предпринимателей.

В ответ я молча пожал плечами и не высказал ни малейшего возражения против. Ибо сам был заинтересован в скорейшем получении подобного двигателя, чтобы попробовать создать грузовик или гусеничный трактор.

Глава 10

Глава 10

Мои стихи «На подвиг Суоми зовет» Ээро Эркко опубликовал 25 февраля 1904 года. Как я позже узнал, ровно в тот же день, что и Рудольф Грайнц свои стихи «Der Warjag» в баварском журнале «Югенд», которые позже стали знаменитой песней «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг».

На меня снова обрушился вал писем и приглашений в поэтические и музыкальные клубы, где уже вовсю распевали песню на мои стихи, подобрав к ней множество мелодий. А мне же пришлось репетировать эту песню сначала с лицейским хором, затем и с моими пионерами. Вот не было печали — решил Матти украсть песню. Правда, у кого я её украл, я так и не знал. Не сохранила моя память имени и фамилии автора.

А остававшиеся малые крохи свободного времени отняли приехавшие Стокманны. Причем, впервые приехали втроём, притянув с собой ещё и самого младшего в семье, сорокалетнего Франса. У Карла и Франса Стокманнов в этом году была запланирована поездка в США, на Всемирную выставку в Сент-Луисе. И естественно, они желали получить от меня что-нибудь новенькое, что могло бы и удивить, и принести прибыль. А заодно, мне было обещано, что по возвращению из Америки они привезут мне Генри Форда для оценки моего двигателя и мобиля.

— А я думал, что он уже в пути, — посмотрел я с обидой на деда.

— Это не от меня зависит, — выговорил он мне строгим голосом. — Так есть у тебя что-нибудь для выставки?

— Есть, — согласился я и, развернувшись к Стокманнам, спросил. — Помните как стену красили моей кистью? Вот и мою новую придумку тоже придётся всем нам вместе испытывать.

Дед нахмурился, бабушка Тейя вылупила на меня глаза из-за моей наглости, а Георг Стокманн неожиданно подмигнул и согласился.

— Ну, а что? Испытаем. В прошлый раз Карл красил, в этот раз Франсу доверим.

— Нет. В этом все должны участвовать.

— Что же это такое? — удивился даже дед Кауко.

— Игра это, экономическая. Готов спорить, что вас потом от неё и силой не оттащишь.

— Игра? — с разочарованием протянул дед. — Мы тебе не сверстники чтобы развлекать тебя…

— Погодите, херра Хухта, — прервал деда старший Стокманн. — Давайте сначала испытаем что там ваш внук приготовил, а затем уже и выводы делать будем. Ваш деревянный конструктор, придуманный им, — он мотнул своей бородой в мою сторону. — Сейчас огромные прибыли приносит, а ведь тоже игрушка. Давай, Матти, тащи свою придумку.

Этой придумкой была игра «Монополия». В своём прошлом мире я играл в ещё советский «Менеджер», а затем, уже с подросшими детьми, в другую разновидность этой игры, в «НЭП». Но оба названия никак не подходили для начала двадцатого века и я обозвал её классическим именем. Уж что такое монополия почти все местные предприниматели и многие обыватели знают. Ну, я так думал.

— Игра представляет собой игровое поле, состоящее из квадратов. Все игроки по очереди кидают кости и проходят столько квадратов, сколько выпало на костях, — начал я вводный инструктаж разложив красочно разукрашенную картонку. — Квадраты разделяются на активы. В данном случае, это транспортные компании и заводы, доходные дома и гостиницы, предприятия тяжелой и легкой промышленности, аграрный сектор и прочее. Когда игроку выпадает очередь ходить, то броском игральных костей он определяет какое количество шагов он должен совершить на игровом поле за этот ход.

Взрослые вполне внимательно выслушали инструктаж, получили на руки стартовый капитал от банкира, роль которого пришлось исполнять грустному Микке, которому тоже хотелось поиграть в игру. Я её изготовление закончил совсем недавно, и мы своим небольшим коллективом успели сыграть всего несколько раз.

Поначалу игра шла исключительно в мою пользу, я успел прикупить недвижимости и стал активно её застраивать. Но долго на поле продержаться не смог, закусивший удела старший Стокоманн разорил сначала своих сыновей, затем деда Кауко, а затем перешёл к планомерному выдавливанию меня с рынка недвижимости.

Игра зашла всем настолько, что взрослые просидели за ней у нас в гостиной почти до часу ночи. И припёрлись с самого утра доигрывать пока мы с Миккой были в лицее. В общем, подсели на неё очень сильно. Причём, играли настолько азартно, что в один момент чуть не подрались за паровозостроительный завод.