Санклиты. Кара Господа (СИ) - Амеличева Елена - Страница 28

Дверь пискнула. Я обернулась. В комнату вошел маленький лысый старичок с подносом в руках. Ах, да, чай. Совсем забыла. Не глядя на меня, мужчина прошел к столу, поставил на него заварочный чайник, чашку с блюдцем и тарелку с пирогом. Что-то в его повадках показалось знакомым. Я ахнула. Неужели?..

Окликнув его, мне не удалось привлечь внимание, что еще больше укрепило мои подозрения. Я несколько раз громко топнула и затаила дыхание. Старик, направлявшийся обратно к дверям, остановился. Пришлось топнуть еще несколько раз. И он оглянулся!

Негнущиеся пальцы с трудом складывались в нужные слова. Я ошибалась, начинала сначала, ловя его взгляд. Спасибо, дедушка! Только благодаря тебе мне известен международный язык глухонемых! Безмерное удивление в глазах обернувшегося мужчины сменилось замешательством.

Не помню, что именно «говорила», вернее, сбивчиво тараторила, но мои мольбы старичка, видимо, тронули. Он явно очень хотел помочь, но всячески отнекивался и отказывался. Когда у меня уже начало сводить пальцы, а по лицу потекли слезы, мужчина боком, как крабик, двинулся к двери.

Я беспомощно смотрела ему вслед. Первый писк — как выстрел в мое сердце. Второй будет контрольным в голову. Тело напряглось в ожидании. Но в комнате стояла тишина, лишь с улицы доносилось стрекотание. Почему она не закрылась до конца? Я подошла ближе — в дверном проеме на полу стоял поднос. Значит, старичок все-таки решил помочь! Надо торопиться. Мысли разлетелись в разные стороны, как вспугнутые птицы.

Переобуться, накинуть куртку, нужное распихать по карманам, волосы убрать в пучок, чтобы не мешались. И не забыть главное — шкатулку со сладким.

Я соорудила на кровати подобие спящего тела на случай, если кому-нибудь взбредет в голову проверить, спит ли пленница, в последний раз пробежалась глазами по комнате, вышла в коридор и услышала противный писк — на прощание.

Длинный темный коридор вывел к лестнице. Я спустилась по ней, подошла к двери. Старичок сидел на кресле с подлокотниками в виде лап льва. Он встал, попытался меня отговорить, но я лишь качала головой. Сдавшись, мужчина набрал код на панели сигнализации.

Дрожащими ногами я переступила порог. Холодный ветер ударил в лицо. Дверь закрылась за спиной с мягким шлепком. Все, дороги назад нет. Я на самом деле это делаю! У меня была нормальная спокойная жизнь. Как она превратилась в драму с элементами хоррора и фэнтези?!

Так, хватит об этом думать, надо быстрее добираться до ворот, или этот фильм станет короткометражкой без хэппи-энда.

Мне удалось собраться с духом и, глубоко вдохнув, и уйти с освещенного крыльца. Как только я сделала несколько шагов, из ночной темноты донеслось утробное рычание, будто сама тьма была оскорблена моей наглостью. Судя по нарастанию звука, оно приближалось. Стоило большого труда уговорить себя остаться на месте, в то время как инстинкт самосохранения требовал броситься назад к двери и умолять пустить обратно.

Три пары светящихся мертвенно-зеленых глаз неумолимо приближались. Воображение услужливо дорисовало картинку — по его мнению, из тьмы должны были выскочить, как минимум, кровожадные демоны, жаждущие растерзать бедную девушку в клочья. Уныло-бледная луна пряталась за темными тучами, подсвечивая их мрачным ореолом и добавляя ситуации готические нотки. Ощущение, что вот-вот раздастся протяжный леденящий душу вой голодного оборотня, заставляло все волосинки на теле вставать дыбом, мешая бегать стаям мурашек.

Ну, что же, сейчас и проверим мою теорию. Я крепко сжала в руках шкатулку. Через мгновение на меня налетели, захлебываясь лаем, три собаки. Два мощных ротвейлера и поджарый доберман.

— Тише, тише, мои хорошие. Успокойтесь.

Псы заплясали вокруг, заглядывая в мое лицо. Они хотели съесть — но не меня. Несколько дней я подкармливала их сладеньким по ночам. Вскоре они привыкли к моему голосу и стали сами прибегать под балкон.

— Держите. — Открыв шкатулку, я рассыпала пирожные, конфеты, маленькие эклеры вокруг, стараясь закинуть подальше, и медленно отошла на пару шагов. Собаки начали уминать угощение, напрочь забыв о нарушительнице. Отлично!

Хруст гравия, незаметно-деликатный днем, сейчас казался громким, как выстрелы. С быстрого шага я перешла на бег. Осталось немного. А вот уже и чугунные вафли ворот. Мне удалось коснуться холодного металла и перевести дух, прежде чем я заметила, что из ночного полумрака показалась фигура. Внутри все похолодело, потому что было понятно, кто это.

Зная, что не успею, я все же бросилась к воротам и попыталась перебраться через них. Но едва удалось поставить ноги на чугунные завитки и чуть-чуть подняться вверх, как сильные руки обвили талию и потянули на себя. Несмотря на то, что мои пальцы намертво сжали шершавый металл, если бы Горан захотел, он легко бы преодолел сопротивление и снял меня с ворот, но он не стал этого делать. Мы молчали и не двигались. Его горячее дыхание обжигало шею. В голове было пусто.

Сколько прошло времени, не представляю. Когда пальцы разжались сами собой, Горан осторожно перенес меня на землю и, помедлив, отпустил. Я не смогла заставить себя посмотреть на него. Где-то в душе жило ощущение, что с моей стороны побег был предательством. Но разум протестовал против этого. Перед глазами всплыли корявые строчки из записки Арсения. Я никого не предавала, просто пыталась спасти свою жизнь и только! С чего слепо доверять незнакомому человеку? Кто знает, какие у него планы на мой счет? С другой стороны, почему Арсений заслуживает безоговорочной веры? Кажется, мне удалось полностью запутаться — и непонятно, в трех соснах или в дремучем лесу.

Я заставила себя взглянуть на Горана. Плотно сжатые губы, колючие глаза. Застегнут на все пуговицы, под горло. Броня непробиваема.

— Та записка так напугала тебя? — тихо спросил он.

Я ахнула.

— Ты знал?!

— Саяна, я не первый год живу на свете. Интриги и ложь — не твой конек. Ты всерьез считала, что Арсений появился случайно? Думала, я не учую его парфюм в твоей комнате? Не пойму, что именно тебя манило в сад? Не свяжу твой внезапно вспыхнувший аппетит к сладкому с собаками?

От его слов мое лицо вспыхнуло, словно мужчина хлестал по щекам.

— Как ты… — Я задохнулась от негодования. — Как ты посмел ставить надо мной опыты? Я не лабораторная крыса! Ты не имел права!

— Справедливо. Но чем я заслужил твои сомнения? Чем так обидел? Почему ты бежишь прочь от меня, как от прокаженного?

— А чем ты заслужил мое доверие? Тем, что запер меня? Тем, что не рассказывал ничего? Я не игрушка! Я свободный человек! Со мной так нельзя! — я кричала ему в лицо и даже не замечала этого. — Ты получил только то, что заслужил!

— Я лишь хотел защитить тебя. Это не повод довериться мне?

— Да почему ты так жаждешь моего доверия, в конце концов?!

— Разве это не очевидно? — мужчина горько усмехнулся.

Его откровенность ошарашила меня. Упреки, готовые сорваться с языка, застряли в горле.

— Хорошо, я не достоин и капли доверия. Это мы выяснили. Но почему ты веришь кому угодно, только не себе, Саяна?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты даже не осмеливаешься заглянуть в свою душу.

— Претендуешь на роль психоаналитика? — огрызнулась я.

— Нет. — Он вздохнул.

— И на том спасибо. А то, как ни посмотри, ты у нас ангел получаешься!

— В точку. — Сдавленный смешок. — Ответь на один вопрос, пожалуйста.

— Так же, как ты отвечаешь на мои?

— Туше.

— Хорошо, спрашивай.

— Кто выпустил тебя?

— Я не буду отвечать.

— Аш? Тугче? Мехмед? — мужчина пристально вгляделся в мое лицо. — Неужели Ильдар? Глухонемой старик? — его глаза удивленно расширились. — Не может быть, он со мной сотню лет!

Это образно или на самом деле?

— Я недооценил тебя! — Горан хмыкнул. — Как ты это делаешь?

— Что?

— Без труда залезаешь людям в душу вне зависимости от их желания.

— Не говори ерунду.

— Понял. — Мужчина развел руками. — Пойдем.