Последний Охотник на Магов (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 20

— Блин! — разочарованно взмахнул руками Бродский. — И что же нам тогда делать?

— Есть и хорошие новости. Ключ от двери я добыл, — сказал я. — Но проблему Ковтунова нужно решить как-то по-другому. Давай не будем вести себя подло. Равняться на Павла Мясникова нам ни к чему.

— Эх, и то верно, — вздохнул Бродский. — Ладно, что-нибудь сочиним! Пошли на занятия.

Уже на входе в аудиторию нас настигло цоканье каблуков, которое явно предвещало беду.

Этот звук я узнаю из тысячи. Юлия Колокольцева.

— Ага! Прогульщики! — воскликнула девушка. — Так и думала, что вы объединились. Бродский, тебя почему вчера не было на последних парах?

Началось. Колокольцева больше всего на свете напоминала мне очень красивую, но назойливую муху.

«Жу-жу-жу, прогульщики, жу-жу-жу, я староста». Жутко непривычно. У нас в ордене были женщины, но указывать мужчинам они себе никогда не позволяли.

Придётся напомнить об этом здешним дамам. Но мягко и постепенно, чтобы ещё и среди них не нажить врагов.

— Я… Мне не здоровилось, — неуверенно оправдался Николай.

— Я уже навела справки, — мигом отреагировала на ложь Колокольцева. — В медпункте ты не появлялся.

А ведь он пары из-за меня пропустил. Полдня убил на варку зелий. Надо спасать товарища от злобной сирены.

— И ты тоже хорош, Владимир! — воскликнула она. — Ты же собирался реабилитироваться. Зачем водишь дружбу с такими, как Бродский?

— Попрошу не оскорблять моего товарища, — указал я. — Николай вчера действительно пострадал. Я лично сопровождал его до общежития.

Юлия замолчала, но взгляд её был полон подозрений.

— А уж вы ли вчера тот переполох устроили? — прищурив глазки, спросила она.

— Какой ещё переполох? — устало вздохнув, спросил я.

— Вчера преподаватели рассекретили тайную ячейку закрытого клуба!

— А ты решила на нас сразу все преступления повесить? — серьёзно спросил я. — Всё, Юлечка. Покричали — и хватит. Николая не трогай. Меня трогать можно, но только ласково. И пойдёмте уже на лекцию. Из-за тебя же, староста, сейчас и опоздаем.

Колокольцева опешила. Так и осталась стоять в коридоре, молча глядя нам вслед.

— Как ты её! — восхищённо воскликнул Николая и бодро хлопнул меня по плечу.

Василисковы яйца, ну и детский сад! Современная молодёжь совсем от рук отбилась. Вот в моё время… Стоять. Отставить ностальгию. Начинаю гундеть, как какой-то старик.

Мы с Бродским заняли свободные места подальше от лектора, и я обратил внимание на одну странную деталь. Николай достал из кармана некий прямоугольный аппарат и начал активно тыкать по нему пальцами.

И ладно бы один Бродский! Половина аудитории этим занималась. Память прошлого Белова быстро преподнесла мне ответ.

Мобильный телефон. Очередное изобретение ленивых колдунов, созданное с помощью магии телепатии. Похоже, у каждого студента есть такая штуковина. Надо и себе приобрести, чтобы не выделяться.

Не знаю, был ли у прошлого Белова такой аппарат, но велика вероятность, что он потерян вместе с бумажником во время дуэли с Погребицким. Если вообще не пропит и не проигран в карты.

От этих членов закрытого клуба одни проблемы. Благо, вчера я отомстил им сполна.

Лекции пролетели незаметно. Сегодняшние темы мне показались крайне полезными, особенно основы алхимии. Этот предмет я знал весьма поверхностно, но в травах разбирался. Поэтому отработка прошла на «ура». Единственной загвоздкой была нестерпимая головная боль.

— Коль, — шепнул я Бродском во время перерыва. — У тебя осталась ещё эта коричневая бурда?

— А не ты ли кричал, что моими зельями только свиней поить? — пробурчал Николай.

— Такого я точно не говорил!

— Да? А, правда! Это Василий с третьего курса мне высказал из-за зелья потенции… — неловко почёсывая затылок, сказал Бродский.

— Зелье поте… Чего? — удивился я. — Николай, надеюсь, эта штука была без побочек? Ох и глупый же вопрос я задал, лучше не отвечай.

— Касаемо твоих зелий — проблем нет, — ответил Бродский. — Я основу сделал большую. Осталось только лапок многоножки подсыпать и…

Николай замолчал. Я думал, что белее его бледная кожа уже стать не может, но ошибся. На мгновение мне показалось, что у моего товарища сердце остановилось.

— Коль, ты чего? Выглядишь так, будто сам палёных зелий потенции нажрался.

— Я оставил свёрток с ножками там… — прошептал Николай. — В Тайном Убежище.

Так, походу, зелий мне не видать. Здравствуй, кровоизлияние в мозг.

— Как ты умудрился их там оставить? — спросил я. — Ты зачем вообще эту дрянь с собой взял?

— Я их перепродать хотел в закрытом клубе! — начал оправдываться Бродский. — А когда мы в убежище зашли, я нашёл алхимическую лабораторию и сразу карманы набил всяким добром… А ножки многоножки оставил там…

Это очень-очень плохо. Я прошлые сутки продержался в этом мире исключительно за счёт зелья Бродского. Если до завтрашнего утра не приму новую дозу, здешние потоки магии меня сведут с ума.

— Ладно, чёрт с ним — с этим зельем. Может, просто таблеток купить… Правда, не уверен, что мне хватит и пачки на день. В прошлый раз таблетка не больше часа действовала.

— Плохая идея, — помотал головой Николай. — У них побочки ещё сильнее. Потом желудок вручную зашивать придётся.

— В том-то и дело, — согласился я. — Твоё зелье, хоть и пьянит, но действует в разы дольше.

— Что будем делать? — беспомощно спросил меня Николай. — У тебя с головой совсем беда?

— Это у тебя с головой беда, Бродский! — в горячках сказал я. — Ух… Ладно. Придётся последовать твоему изначальному плану.

— Какому? — не понял Николай.

— Вечером, когда занятия закончатся, будем думать, как проникнуть в комнату Ковтунова.

После возмутительно лживого урока истории, я пересказал Черновскому свой доклад. Скользкий профессор напряжённо шевелил своими тараканьими усиками. Так и хотелось их отстричь! А лучше сжечь вместе с головой.

— Неплохо, Белов, неплохо, — произнёс он. — На слабую троечку. Так уж и быть, допускаю тебя к отработке. В пятницу вечером буду ждать тебя в первой аудитории. Советую хорошенько подготовиться. Я не даю поблажек таким безалаберным ученикам, как ты!

Я ничего ему не ответил, лишь одарил Черновского суровым взглядом. Спорить с такими людьми бесполезно. Глупец и сам искренне верит в чушь, которую преподаёт. По крайней мере, одной проблемой меньше. В пятницу навсегда закрою этот долг и больше никогда не свяжусь с этим предметом.

День прошёл продуктивно. За двое суток я закрыл больше половины долгов, а в перерыве между парами отправил матери деньги через академический почтовый пункт.

На выходных надо будет посетить особняк Беловых. Заодно и с младшими познакомлюсь. Интересно, а остальные Беловы унаследовали магию? Как бы мне хотелось оградить эту семью от мерзопакостного колдовского мира…

Но эта задача практически невыполнима. Весь современный мир — сплошная магия. Сбежать от него не выйдет. Есть лишь два варианта — адаптироваться или изменить весь мир. Второй вариант в одиночку осуществить я не смогу. Нужен орден. Но пользоваться услугами некромантов и поднимать из пепла моих павших товарищей — идея так себе. Придётся искать иной выход.

Над Санкт-Петербургом сгущались сумерки. Небо закрыло плотными тучами. Намечался добротный ночной ливень. Мы с Бродским встретились у комнаты Ковтунова, как и договаривались.

— Нам крупно повезло, Вов, — возбуждённо воскликнул Николай. — У Ковтунова сегодня дополнительные занятия по физической подготовке. Он, кажется, собирается вступить в какую-то местную секцию. До ночи в комнате его не будет.

— Отлично, осталось придумать, как проникнуть в его комнату, — сказал я. — И один план у меня уже созрел.

— Взорвём дверь? — с надеждой спросил меня Бродский.

— Ага, значит на взрывчатку материалы у тебя есть, а на зелье от головной боли нет? — ухмыльнулся я. — Взрывать не будем. Через окно в твоей комнате полезем. Я снаружи посмотрел — у вас окошки совсем близко друг к другу. Дотянемся.