"Фантастика 2024-47". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Льгов Андрей - Страница 44

- Кажется, Хэймлет, асы решили пресечь твой хитрый план военных действий,съязвил Олаф, недовольно стряхивая с носа несколько крупных противных дождевых капель, удобно устроившихся на этом выдающемся органе славного воина.- Я все же надеюсь, что мы сегодня будем пить мед в теплой избе, а не полоскаться в лесу под дождем.- И он, фыркая, поежился, так как очередная вереница холодных капель свалилась ему за шиворот.

- Ничего, как-нибудь справимся,- отмахнулся Хэймлет, внимательно наблюдая за происходящим в поселке.

- Ну что тянуть, давай начинай, командир, раз взялся командовать,- не унимался Торкланд - дождь сегодня его почему-то особенно раздражал, да и руки чесались скорее снести кому-нибудь башку.

- Рано, они, похоже, только уселись бражничать, смотри, вон шастают туда-сюда. Кого-нибудь на улице забудем. - ударят в спину, а наши крестьяне-гардарики не устоят. Тогда точно придется под дождем ночь коротать или уносить ноги обратно к Медведю на лесное озеро.

- Ну это мы еще посмотрим, кто ноги уносить будет,- зло огрызнулся Олаф, но больше спорить не стал, а, отойдя в сторону, присел на поваленное дерево.

Наконец, по мнению Хэймлета, время пришло, и он тихо свистнул, усиленно жестикулируя, отдавая распоряжения словенам. Сам, выйдя из леса, быстро, но осторожно двинулся к избе, в которой, ничего не подозревая о надвигающейся опасности, бесшабашно гулял хирд Старка Слепого.

Хэймлет правильно рассчитал, зная не по рассказам о беспечности викингов во время застолья. Он сам был такой. Уж сколько доблестных мужей, непревзойденных бойцов были, как свиньи, зарезаны врагами, внезапно напавшими в разгар веселья. Сколько раз викинги сами пользовались подобными ситуациями. И все равно, в очередной раз захватив добычу, как дети отдавались радости плеска хмельной жидкости в своем роге и дружелюбной застольной перебранке с товарищами, напрочь забывая обо всех опасностях и вероломстве окружающего мира. Такая была душа у этих суровых сыновей холодного моря и скалистых фиордов.

Датчанин с обнаженным мечом стал у двери, загородив проход. Олаф присоединился к нему.

Гардарики. окружили избу, направив свои луки в сторону небольших высоких окошек. Вообще, они были отважными людьми, в отличие от окружающих их племен: финнов, карелов, веси, чуди и прочих народцев, обитающих в этих бескрайних просторах. Люди-гардарики не раз сами становились викингами и сколачивали свои хирды, Среди них были и отважные ярлы, именующие себя по-словенски кнезами, которые на своих ладьях бороздили Северное море и иной раз не чурались славной драки.

Хотя, конечно, они были менее воинственны, чем норманнские народы, и эта миролюбивость часто оказывала гардарикам дурную услугу.

Хвала Одину, противный моросящий дождик не перерос в сильный ливень, и сухая сосна, из которой была срублена изба, вспыхнула, как солома. Языки поднялись вверх по бревнам, лизнув крышу, сооруженную из лапника, травы и хвороста. Мокрая от дождя трава на крыше зашипела и пронзительно затрещала, не принимая огня. Но хитрое пламя, пройдя по бревну, подобралось к настилу снизу и охватило непромокший слой крыши. Кровля занялась.

Хэймлет с Олафом стояли под дверью, вслушиваясь в происходящее внутри. А там пир шел горой. Воины галдели, бубнили, наперебой поддразнивали друг друга и сами же во все луженое горло громко хохотали над своими шутками. Время от времени кто-то из хирдманов, перекрикивая товарищей, произносил хвалебный тост в честь своего ярла, и тогда весь хирд взрывался единым криком "Слава!". Они напивались в доску, валясь под лавку, и веселились от души, не подозревая, что Олаф Торкланд, посланец бога войны, уже пришел за ними, он рядом, стоит на пороге, и предательская судьба уже занесла над их безмятежными головами свою окровавленную секиру.

Никто из пирующих не заметил, кто первый крикнул "Пожар!". Потому что после этого крика сразу все почувствовали необычный нестерпимый жар и запах гари. Хирдманы вскочили со своих мест и толпой ломанулись к выходу.

Вообще, когда разрабатывались детали нападения на захватчиков, деревенские старейшины предлагали подпереть двери поленьями. Но викинги единогласно решили оставить шанс противникам умереть с оружием в руках и тем самым обеспечить себе место за столом Одина, во всяком случае тем, кому повезет. Они заверили гардариков, что вдвоем легко удержат вход и не дадут врагам вырваться наружу.

Счастливчики, сидевшие ближе всего к выходу, первыми оказались у двери, но тут их поджидала очередная неожиданность. Два меча разом возникли из темноты и засверкали - зловеще играли на клинках кроваво-красные языки пламени. Хэймлет первый пронзил воина, появившегося на пороге. Олаф, давая время своему товарищу вытащить меч из остывающего тела жертвы, убил второго. Третий успел вовремя заметить новую опасность и затормозил в пылающем дверном проеме, по-видимому не желая расставаться со своей драгоценной жизнью. Но напиравшие сзади вытолкнули, его наружу, и Олаф хладнокровно снес ему голову.

В этот момент уже многие из находящихся ближе к выходу хирдманов заметили поджидающую их снаружи западню и остановились в замешательстве. Но ни о чем не догадывающиеся хирдманы из задних рядов продолжали рваться к выходу, вышла полная неразбериха. Задние напирали на передних. Огонь лизал пятки, и с потолка сыпались жалящие искры, поджигая волосы и одежду. Дышать стало совсем нечем. И люди в поисках спасения в отчаянии бросились к узким окнам.

Бычьи пузыри, которыми были затянуты оконные проемы, уже выгорели, и путь был свободен.

Низкорослый проворный урман первым вскочил на лавку и оттуда, через пламя, стелющееся вдоль стены по полу, сиганул на окно. Но он даже не успел раскаяться в своем поступке - притупленная охотничья стрела раскроила ему череп и вышла из затылка. Он с шумом рухнул обратно, прямо на погребальный костер. Однако никто не придал этому значения. Задыхающиеся, живьем горящие люди-прыгали в окна и падали, утыканные стрелами охотников.

Олаф и Хэймлет не покладая рук работали своими мечами, складывая горы трупов вдоль стены пылающей избы. Чудесный меч Торкланда вздымался к небесам и опускался на чью-нибудь голову почти непрерывно. Хэймлет не отставал от него, работая своим мечом-катаной, но врагов было слишком много. Нескольким хирдманам Старка Слепого все же удалось вырваться из пылающего здания, но лишь пятеро или шестеро из них, считать было некогда, были в состоянии вступить в бой, остальные, катаясь по зеилс с ужасными воплями, пытались сбить с себя пламя или бежали к реке. Они были прекрасной мишенью для стрелков.

Все же и этих было вполне достаточно, тем более что Хэймлету пришлось разбираться с ними самому.

Со страшным нечеловеческим воем из окна выскочил здоровенный детина в свободной белой тунике с огромным топором в руке. Его соломенные, слегка вьющиеся кудри и пышная борода развевались на легком вечернем ветерке. Стрелы охотников взвились в воздух, но ни одна из них не задела воина. Он тяжело приземлился на ноги и, сотрясая округу боевыми воплями, легко размахивая над головой своим чудовищным топором, пошел в наступление.

Гардарики начали поспешно пятиться, суетливо пытаясь положить стрелу на тетиву и так же суматошно стреляя. И стрелы шли мимо.

Олаф на секунду замер, наблюдая эту картину. Он предоставил Хэймлету возможность показать себя в поединке с пятеркой хирдманов, за что был вознагражден крепким датским словечком. Пропустив высказывание мимо ушей, Торкланд бросился к кудрявому детине, оставив датчанина одного.

- Хэймлет, это Старк Слепой, я должен его остановить. Я вижу, его новый бог помогает ему, отводя стрелы наших союзников. Я поставлю волю Одина против воли его нового бога,- крикнул Торкланд на бегу.

Но датчанин не слышал слов товарища, ему было не до того. Он шаг за шагом отступал под натиском превосходящего числа врагов, стараясь не дать обойти себя со всех сторон. Спасибо, подоспели гардарики и подстрелили парочку замешкавшихся противников.