Без царя в голове - Серова Марина Сергеевна - Страница 1

Марина Серова

Без царя в голове

Глава 1

«На сегодня ситуация на дорогах следующая: затруднено движение от Университетской до Танкистов, довольно плотное движение сохраняется на улице Столичной. Напомню также, что в это время перекрыто движение на улице Пензенской и произошло небольшое ДТП на проспекте Энтузиастов. Проект „Народная пробка“ предлагает…»

Удостоверившись в том, что на пути моего следования не предвидится никаких пробок, я облегченно вздохнула и, выключив «Авторадио», поставила в магнитолу первую попавшуюся кассету. Слушать сегодня многочисленную рекламу и однотипные песни, прокручиваемые в день раз по двадцать, мне не слишком хотелось, тем более что утро у меня началось довольно бурно.

Где-то около шести, когда я еще пребывала в объятиях Морфея, меня разбудил телефонный звонок. Я взяла трубку, и на мою голову, словно лавина, тут же обрушился поток слов. Звонила соседка по площадке — Валентина. Как я поняла, в тот момент она находилась где-то за городом и ее бросил очередной любовник, даже не побеспокоившись о том, каким образом подружка доберется до дома.

Я всегда знала, что именно этим ее похождения однажды и закончатся, так как девушка совершенно не умеет разбираться в людях и готова ехать на край света с первым, кто ей улыбнется. Валентина вообще мало думает о завтрашнем дне, а потому постоянно влипает в какие-то неприятные ситуации. Сегодня ей непременно нужно было попасть вовремя на работу в ресторан «Вива», куда на днях она была принята благодаря смазливенькому личику.

Мне не составило труда догадаться, что если она не зарекомендует себя на испытательном сроке как пунктуальная и очень ответственная, то будет немедленно уволена. Понимала это и сама Валентина, потому-то и позвонила мне, умоляя забрать ее из того убогого места, где она находилась, и доставить в город, чтобы успеть к началу трудового дня.

— Где именно ты находишься? — поинтересовалась я у Вали, пытаясь понять, почему, имея в руках телефон, она не могла заказать себе, скажем, такси или позвонить одному из тех ловеласов, что ошиваются возле нашего подъезда, демонстрируя всем свои навороченные тачки.

— Да в дачном поселке я, что по Краснооктябрьскому шоссе, — затараторила Валентина. — Тут такая глушь, ни машин, ни людей, а этот кретин…

Дальше слушать ее я не стала, по опыту зная, что, пока Валя не выскажет все, что думает про кретина, нахала и безмозглую сволочь, остановиться сама она не сможет. Поэтому прервала ее на полуслове и сразу же задала следующий вопрос:

— А откуда ты звонишь?

— Что?.. А… Я у ночного сторожа дачного, еле выпросила разрешения один звоночек сделать. Он с меня деньги содрать хотел, только где я их возьму, если этот урод мне и копейки не оставил.

Теперь стало ясно, почему Валя позвонила именно мне, — кто же еще станет вытаскивать ее из такой глуши, да еще в подобное время. В тысячный раз обругав себя за безотказный характер, я уточнила, где именно Валентина находится, и, повесив трубку, пошла собираться. Можно было бы, конечно, плюнуть на все, отказаться и попытаться продолжить сладкое пребывание в стране грез, да только уснуть вряд ли удастся. К тому же я хорошо знала, что потом не смогу посмотреть в глаза соседке, нередко меня саму выручавшей.

Вот потому сейчас я и катила по городу, надеялась только на то, чтобы не угодить в какую-нибудь затяжную пробку, количество которых в это время уже было неимоверно большим и с каждым часом все увеличивалось. Это и неудивительно — тарасовцы стремились к месту своей работы.

Светило яркое осеннее солнышко, но на улице было прохладно. Чувствовалось, что подступают уже холода. Я поежилась. Да, стоят последние более или менее теплые деньки, осень заканчивается, и скоро придет пора переходить на зимнюю форму одежды и обуви. Зиму я, конечно, люблю, но с легкостью и без сожаления променяла бы ее на жаркое лето или теплую, богатую красками и дарами осень.

Впереди появился указатель на Красный Октябрь, и я облегченно вздохнула, радуясь, что за городом пробки мне уже не грозят и можно будет наконец увеличить скорость. Быстрая езда мне всегда нравилась, особенно по утрам, так как она помогает расслабиться и настроиться на активный новый день. В те моменты, когда я чувствую полное нежелание чем-либо заниматься, я всегда сажусь за руль и еду неважно куда, лишь бы просто ощущать, как слаженно работает двигатель и какую жизненную энергию он источает.

Я совсем уж было расслабилась и даже порадовалась тому, что Валентина подняла меня в такую рань, ведь как иначе я смогла бы полюбоваться на последние осенние пейзажи, с обеих сторон окружающие дорогу. Но тут увидела то, чего опасалась, находясь в городе. Впереди меня ожидала самая настоящая пробка — несколько машин в полном беспорядке заняли почти всю ширину дороги, а их водители собрались в кучку и о чем-то переговаривались. Чуть в стороне стояла машина «Скорой помощи». Где-то поблизости еще должна была быть и милицейская, так как я успела заметить снующих туда-сюда людей в серой форме.

Я тяжело вздохнула, предположив, что причиной скопления народа стало дорожно-транспортное происшествие, без которых в городе не проходит ни дня. Только этого мне сейчас как раз и не хватало! Я представила себе, как набросится на меня Валентина, если я приеду за ней с опозданием на час, и вздрогнула. Выслушивать гневные реплики в свой адрес из уст взбалмошной и не очень уравновешенной девицы мне очень не хотелось.

«Может, получится обрулить все это сборище?» — мелькнуло у меня в голове. Я внимательно всмотрелась вперед, выделив для себя уголок обочины, по которому вполне можно попытаться проскочить мимо, и направила свою машину туда. Но в глубине души уже зарождалось любопытство, упорно не дающее мне покоя, и я не смогла проехать, не окинув место происшествия своим профессиональным взглядом.

«Это совсем не моя область работы, — попыталась я остановить себя. — Тут пусть менты хозяйничают».

Но мой внутренний голос не желал ничего слушать и всеми силами толкал меня туда, где случилось столкновение.

«Ладно, взгляну одним глазком, пять минут задержки погоды не сделают», — решила я и притормозила свою бежевую «девятку».

Выглянув из открытого окна машины, я попыталась рассмотреть место аварии, но сделать это было не так-то просто. Я увидела только спины любопытных шоферов, готовых залезть на головы стоящим впереди них, чтобы рассмотреть место аварии и все то, что делают менты. Они толпились у оцепления, перемещаясь то в одну, то в другую сторону, словно медведи у закрытой бочки меда. Я поняла, что увидеть за их спинами и машинами что-либо мне вряд ли удастся, а времени на то, чтобы выходить, у меня не было.

Я тяжело вздохнула и хотела поехать дальше, но тут до меня донесся отрывок интересного разговора. Маленький мужичок пенсионного возраста, только что отошедший от любопытных на свободное место, расстроенно покачивая головой, забубнил себе под нос:

— Это же надо, какие подонки! Не постеснялись убить беззащитную женщину. Эх, вот молодежь-то пошла…

— А может, молодежь вовсе и ни при чем, — откликнулся стоящий к нему ближе других и явно задетый высказыванием парень лет двадцати пяти. — Мало ли хулиганов и бандитов на свете?

— Может, и не мало. Да только среди нашего поколения убивать женщин ни за что вроде как не принято, а у нее все деньги на месте.

— Ну ты, отец, даешь! По-твоему выходит, что убивать непременно должны из-за денег. Может, она кому помешала, вот и убрали ее, — продолжал свое рассуждение парень. — Сейчас такое часто случается. Зачем же все на молодежь списывать?

«Так, значит, это вовсе не ДТП, а самое настоящее убийство, — отвлеклась я от их разговора. — Стало быть, дело не так уж отличается от тех, которыми мне обычно приходится заниматься».

Спустя минуту в моей голове уже кружился целый рой предположений по поводу того, кто и зачем мог убить ту женщину, которая сидела за рулем «Ауди». А именно эта машина, как я выяснила по доносившимся до меня разговорам, сейчас стояла в центре оцепления. Материала для включения в работу воображения у меня, правда, было минимум, так как я даже не видела самого места убийства. Но, опираясь на свои прошлые дела, я все же легко выделила несколько основных причин, по которым, как правило, убирают человека.