Секретари. Региональные сети в СССР от Сталина до Брежнева - Хлевнюк Олег Витальевич - Страница 10

В возрастном отношении корпус секретарей после террора ожидаемо помолодел (см. таблицу 3). Если в 1937 году большинство составляли секретари в возрасте от 36 до 40 лет, а более трети переступили 40-летний рубеж, то в 1939 году эти показатели кардинально изменились. В результате кадровой революции более 60 % секретарей были молодыми людьми в возрасте до 36 лет.

С политической точки зрения преобладание в секретарском корпусе молодых кадров означало существенное усиление аппаратной опоры единоличной диктатуры. Выдвиженцы 1939 года фактически получили должности из рук вождя и были ему всецело преданы, о чем свидетельствовали не только славословия, произносимые в период правления Сталина, но и настроения, проявившиеся позднее, когда они сами находились у власти. Свои подлинные мысли и чувства, отчасти скрываемые в период оттепели, эти руководители выразили в политике «ресталинизации» при Л. И. Брежневе.

Таблица 3. Распределение секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик по возрасту (в %)

Составлено по: см. источники к таблице 1.

Таблица 4. Распределение секретарей обкомов, крайкомов и ЦК компартий союзных республик по образованию (в %)

Составлено по: см. таблицу 1.

a Для 1937 года учитывалась категория: учились в вузах, втузах и академиях.

b В 1937 году учитывалась категория: учились в средних учебных заведениях.

c В 1937 году эта категория не учитывалась.

d В 1937 году учитывалась категория: низшее образование.

Гораздо труднее сделать определенные заключения о качестве нового корпуса секретарей (и номенклатуры в целом). Судя по формальным признакам, выдвиженцы в среднем были более образованными. Таблица 4 показывает, что по сравнению с 1937‐м в 1939 году резко увеличилось количество секретарей с высшим и средним образованием и более чем вдвое сократилось число секретарей с начальным. Однако за этими внешне весьма благоприятными показателями скрывалась менее привлекательная реальность. Например, значительная часть секретарей имела партийное, то есть политическое образование.

Не существует показателей, позволяющих сопоставить уровень административной активности и эффективности двух поколений секретарей. Обращает на себя внимание, что большое количество секретарей были слишком молоды. Многие попадали на руководящие должности буквально с институтской скамьи. Важно упомянуть сложности адаптации к новым обязанностям, связанные с разгромом управленческих структур и утратой кадровой преемственности. О том, что происходило в то время в региональном аппарате, дают представление некоторые свидетельства участников событий. Например, А. С. Щербаков, направленный в июне 1937 года первым секретарем в Восточно-Сибирский край на замену арестованного предшественника, посылал в центр своим покровителям достаточно откровенные рапорты. 18 июня 1937 года он писал А. А. Жданову: «Арестованы все руководители областных советских отделов, завотделами обкома и их замы (за исключением пока двух), а также инструктора, ряд секретарей РК, руководители хозяйственных организаций, директора предприятий и т. д. Таким образом, нет работников ни в партийном, ни в советском аппарате»[90]. В пространном письме В. М. Молотову от 30 июня 1937 года Щербаков сообщал:

В общем, даже если отбросить моральные аспекты проблемы, можно утверждать, что с чисто административной точки зрения массовые репрессии в аппарате имели разрушительные последствия и ослабляли потенциал системы. Судя по тенденциям развития, наметившимся после чистки 1930‐х годов, этот факт был в той или иной мере осознан руководством страны. Начался непоследовательный, но в целом поступательный процесс стабилизации номенклатуры.

Секретари на войне

Значительную роль в судьбе региональных и республиканских руководителей, как и страны в целом, сыграли грандиозные и трагические события войны, сначала Второй мировой, а затем и Великой Отечественной. В условиях войны требовались новые методы руководства, решения принимались в чрезвычайной и постоянно меняющейся обстановке. Несколько разнонаправленных тенденций определяли положение секретарей в советской военно-мобилизационной системе. С одной стороны, неоднократно отмеченная в литературе централизация управления означала усиление контроля сверху, жесткость исходящих из Москвы директив, разрастание института уполномоченных центра в регионах и даже на отдельных предприятиях[92]. Вместе с тем исследователи отмечают наличие противоположной тенденции – делегирование полномочий и элементы экономической децентрализации[93].

Этот на первый взгляд парадоксальный феномен на самом деле был неотъемлемой чертой советской планово-директивной системы. Гарантией ее существования являлся определенный баланс между централизацией и децентрализацией. Излишняя централизация вела к управленческому ступору, поскольку детально согласовать действия многочисленных агентов системы в оптимальные сроки было невозможно. Сочетание санкционированных и спонтанных форм децентрализации, напротив, позволяло оперативно маневрировать ресурсами в условиях ежедневно менявшейся обстановки. Однако самостоятельность низовых звеньев управления в советской плановой системе порождала собственные противоречия. Ведомственные и региональные интересы угрожали экономическим связям, вызывали такие же разрывы в кооперации, к которым приводила неповоротливая централизация. В результате в «пограничных» межведомственных и межрегиональных зонах нарастало напряжение. Централизация и интервенции сверху отчасти гасили это напряжение, создавая одновременно предпосылки для возникновения новых форм децентрализации, стимулирующих гибкость управления. Именно такое взаимодействие централизации и децентрализации, одновременное усиление обеих тенденций определяло место региональных и республиканских руководителей в условиях войны.

Формированию и деятельности секретарского корпуса в военное время способствовала его относительная стабилизация, наблюдавшаяся после завершения кадровых чисток 1930‐х годов. В 1941–1945 годах примерно в половине существовавших до войны крайкомов и обкомов сохраняли свои должности секретари, назначенные до начала войны. Это, однако, не означало, что другая половина секретарей пала жертвой репрессий. Перестановки этих функционеров являлись по большей части результатом цепных передвижений либо в связи с заменами руководителей регионов, либо по причине образования новых территориально-административных единиц. Заметное количество секретарей теряли свои посты как «не справившиеся» с работой[94]. Но это происходило без предъявления политических обвинений и соответствующих им последствий.