Мастер из качалки 2 (СИ) - Гримм Александр - Страница 55

— Мы здесь не для того, чтобы драться, — вняла угрозе наставница Эмэй. — Просто отдай мою ученицу Дандан. Не думала, что вы, отшельники, с горы Мудан опуститесь так низко и станете удерживать силой невинного ребёнка?

Ребёнка, да ещё и невинного — а мы точно об одном и том же человеке говорим?

Я с удивлением покосился стоящую неподалёку Дандан. Ничего общего с ребёнком у данной девицы не было, и даже более того — после всего случившегося она точно не могла претендовать на это звание.

Однако у наставницы Эмэй, судя по всему, имелись иные мысли на этот счёт.

— Дандан девочка моя, что он с тобой сделал?

От подобного вопроса я слегка опешил, ведь меня только что, пусть и завуалировано, обозвали презренным насильником. А у меня, между прочим, и мыслей-то таких не было, я всего лишь хотел её немного потрогать. Причём даже этого сделать я так и не сумел, так что совесть моя была чиста. Ну а если эта вредная «старуха» Чень Сифень начнёт настаивать на чём-то подобном, то малышка Дандан быстро всё прояснит.

Да, определённо прояснит. Ну не станет же она лгать о чём-то подобном? Правда? Это ведь не передача пусть говорят, а центральная площадь Небесного кряжа, опоры всего Мурима. Сомневаюсь, что скандалы здесь в почёте…

— Он…Он… — внезапно всхлипнула стоящая рядом Дандан. По щекам девушки реками хлынули потоки слёз. — Он заставил меня целовать его…его…

Договорить она не сумела, слёзы окончательно «задушили» Дандан, и вместо последующих слов из её маленького рта вырвалась лишь череда всхлипов.

Ну а глаза наставницы Чень Сифень тем временем потихоньку наполнялись гневом. Я видел, как подрагивают мышцы на её бледном холеном лице.

— Что именно он заставил тебя целовать? — процедила сквозь зубы Чень Сифень. В её разгневанных глазах блеснули опасные огоньки.

— Его…Его… — попыталась ответить Дандан, однако и в этот раз, кроме всхлипов, не сумела выдавить из себя ни единого слова.

Видя это, наставница Эмэй решила прийти к ней на помощь:

— Его губы? — твёрдым голосом уточнила Чень Сифень.

— Хуже… — прохрипела в ответ Дандан.

— Что⁈ Хуже⁈ Не может быть! Неужели его нефритовый стержень⁈

Голос наставницы Сифень пронёсся по всей центральной площади, привлекая к нам всеобщее внимание. Взгляды сотен, а может, и тысяч адептов боевых искусств скрестились на мне, словно сонмы острейших клинков, готовых отведать крови.

По спине пробежали мурашки.

— Ещё хуже, — в полной тишине заявила Дандан, казалось, вся площадь ждала её ответа. — Он дал мне поцеловать своего…КРЫСА!!!

На несколько секунд центр Небесного кряжа погрузился в тишину. Никто не знал, как реагировать на слова юной послушницы.

Ну а я между тем думал лишь о том, как бы мне стрясти с неё деньги за съеденные пиньини.

Ну, зато теперь я точно не буду кормить всяких залётных девиц пирожками и уж точно не стану водить их по тёмным переулкам.

— Крыса? — внезапно уточнил стоящий неподалёку старичок. — Молодёжь это теперь так называет?

— Да нет же! Настоящего крыса! — выпалила как на духу Дандан.

— Оу, — сделал круглые глаза дедушка в бежевом халате. — Видимо, у молодых свои забавы.

Сказав это, он почему-то посмотрел на меня.

И вот что мне на это ответить? Начать отпираться? А смысл? Всё же поцелуй с крысой и впрямь был, пусть и не по моей инициативе. Да и куда больше меня беспокоила не сама ситуация, а странное поведение юной Дандан. С тех самых пор, как мы встретили её сестёр, ее поведение вдруг резко изменилось: откуда-то появились все эти слёзы и сопли. А ведь она так себя не вела даже тогда, когда поцеловала ту самую крысу. Тогда из её уст доносились лишь визги и отборная брань, а теперь она зачем-то устроила настоящий концерт для всех присутствующих.

И концерт весьма успешный, потому как, почуяв молчаливую поддержку окружающих, смирная до этого Чень Сифень сделала несколько шагов вперёд и заключила плачущую ученицу в объятия.

— Ох, бедная моя девочка, ну ничего, главное — тебя не касались губы этого мужлана… — сказав эти слова, наставница Сифень внезапно замолчала и стала судорожно принюхиваться к волосам подопечной. — Ф-Ф! Как странно…Дандан я чувствую, как от тебя разит мясом! Только не говори мне…

— Да, это всё он! Этот мерзкий мужлан завёл меня в какую-то грязную забегаловку и под страхом смерти заставил съесть миску пиньиней!

— Целую миску⁈ Какое коварство! — поразилась до глубины души наставница Чень Сифень.

И судя по всему, не она одна. Уже через пару секунд все послушницы Эмэй тыкали в меня пальцами и дружно скандировали одно-единственное слово:

— Осуждаем! Осуждаем! Осуждаем!

Молчала одна лишь Дандан, но и она не отрывала от меня глаз. Во взгляде мелкой пигалицы то и дело вспыхивали озорные огоньки. А её губы тем временем так и норовили расползтись в улыбке. Она явно наслаждалась всем происходящим.

В этот-то момент я и осознал одну простую истину: голодным женщинам доверять нельзя. А ещё я понял, почему некоторые мужчины там, на Земле, требовали раздельный счёт.

Эпилог

Небесный кряж — столица Альянса Мурим, пик духовных боевых искусств. Город, овеянный легендами, и дом лучших мастеров по эту сторону Мурима. Воистину легендарное место. А ещё большая деревня, слухи в которой расходятся со скоростью лесного пожара.

— Брат Лао?

— Да, брат Дао.

— Слышал последние новости?

— Про того парня?

— Про того парня, — обменялись понимающими взглядами мужчины в белых халатах.

Золотые бирки на их плечах отражали не только свет заходящего солнца, но и полное взаимопонимание стражников Врат восхождения.

— Говорят, он надругался над послушницей Эмэй.

— Разве только над одной, я слышал, что над двумя.

— Кто сказал тебе такую чушь?

— Старик Пи Дун.

— А, ну раз сам старый Пи Дун, тогда всё сходится. Я тоже краем уха слышал, что пострадало сразу несколько послушниц. Но никак не мог поверить в эту чудовищную новость.

— Ага, а ведь с виду такой приятный парень.

— И не говори. Может, поэтому и не даётся ему наука Мудан, что мысли его грязны и порочны.

— Твои слова источают мудрость, брат Лао.

— Спасибо, брат Дао. А всё же интересно, что теперь с ним будет?

— Говорят свидетелями его преступлений стали все адепты боевых искусств, что присутствовали на центральной площади.

— Ну, тогда ему не отвертеться.

— Точно не отвертеться. Благородные воины Мурима никогда не забудут его проступок. И даже то, что он младший ученик на пути становления, не избавит его от их праведного гнева. Думаю, на самом турнире его ждёт суровый приём.

— Будет интересно.

— Точно будет. Надо бы под это дело взять отгул.

— И снова в твоих словах я слышу мудрость, присущую лишь Небесным мудрецам, брат Лао.

— Спасибо, брат Дао. Твои тёплые слова греют сердце и радуют разум…

Внезапно оба стражника замолкли и дружно обнажили мечи.

— Брат Лао, у меня дурное предчувствие. Я чувствую приближение чего-то страшного.

— Я тоже брат Дао. У меня аж мурашки по коже.

Дао и Лао не сговариваясь, посмотрели на широкую лестницу, ведущую к вратам восхождения. Взгляды стражников без труда вычленили в подступающей темноте приближающиеся силуэты. По каменным ступеням поднимались трое. Это были мужчины в самом расцвете сил. Отсветы закатного солнца ярко отражались от их бронзовой кожи. Пришельцы были наги — одеждой им служили бугрящиеся по всему телу мышцы да укороченные штаны на бёдрах. До ноздрей Лао и Дао донёсся аромат лавандового масла, исходящий от их тел. В этот момент братья-стражники почувствовали непреодолимое желание сбежать подальше от этих троих, но долг возобладал над низменными порывами, и они лишь ещё сильнее вцепились в рукояти своих мечей.

А тем временем полуголые вторженцы уже пересекли разделяющее их со стражниками расстояние и оказались у самых Врат восхождения. Так что братьям-стражникам не оставалось ничего иного, кроме как поприветствовать страшных пришельцев.