Три ипостаси Божества - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 50

– Но она жива?

Чувство облегчения овладело Айзеком.

– Раньше вы говорили, что вам хватит полчаса, чтобы определить, выживет она или нет. Так она выжила? С ней все в порядке?

– Состояние у нее тяжелое, но она проходит курс интенсивной терапии.

Говоря это, женщина почти не смотрела в сторону Айзека.

Айзек посмотрел на Фрайпана, чтобы удостовериться, что тот тоже все слышал. Фрайпан кивнул. И Айзек понял, что означает кивок старины Фрайпана – что им нужно побыстрее отсюда выбираться.

– Так что же все-таки с ней случилось? – спросил Айзек светловолосую женщину-ученого.

– Ваша спутница пострадала от нейротоксина, который заблокировал натриевые каналы, отчего ее нервная система и отказала.

Она помедлила и продолжила:

– Вам повезло, что у вас такого не было.

Слово натриевые резануло уши Айзека. Неужели Фрайпан был прав, когда говорил о соли в тушеном мясе?

Вопросы, которые ей задали, похоже, немало обеспокоили женщину.

– Тетродотоксин, – сказала она, – это довольно распространенная вещь. Он встречается в некоторых видах осьминога, в рыбе фугу, в червях и жабах…

– У саламандр, – произнес Фрайпан, вставая.

– Вот как? – удивился Айзек. – Это тот наш маленький приятель?

Женщина теперь внимательнейшим образом смотрела на пленников стеклянного куба. Айзек увидел над карманом халата табличку Профессор Морган, а под ней – длинный ряд непонятных букв.

– Странно, что Клеттер вас не предупредила… Везти вас из вашего рая в Калифорнию! Есть вещи, которые здесь нельзя не знать. Многие птицы и животные погибают от яда, который выделяют саламандры. Это эпидемия, побочный эффект Эволюции.

– Так эпидемия или эволюция? – хотел уточнить Айзек.

– Когда один вид становится более представленным в экосистеме, нарушается баланс. Птиц, кроликов, даже змей стало гораздо меньше, чем было раньше…

Профессор посмотрела через плечо на ассистента, который знаками просил ее подождать.

Айзек напряженно думал о том, насколько хрупкой стала жизнь.

– Джеки сотню раз прикасалась к саламандре, а потом к ней в рот залетел жук и оцарапал язык. То есть весь яд попал ей в рот.

Но Джеки еще и пила из фляжки, которую ей давал Айзек. Как это ему удалось не заболеть?

– Но с ней ведь все в порядке, так? – спросил Фрайпан. – Вы же нейтрализовали яд, верно?

Морган кивнула:

– Да, вам повезло. Джеки – счастливица.

Но Айзек совсем не чувствовал себя счастливчиком. Ощущение было такое, что он попал в настоящий капкан.

– Вы явились вовремя. Еще несколько часов, и она бы умерла.

Айзек похолодел, после чего на него хлынула волна жара. Ему во что бы то ни стало было нужно увидеть Джеки.

– Отведите нас к ней! – почти крикнул он, упираясь ладонями в стекло. – И к миз Коуэн!

Но Морган, ни слова ни говоря, смотрела на него. Айзек принялся колотить по стеклу ладонями.

Что-то тут было не так.

– С Коуэн все по-другому, – сказала наконец профессор, медленно открывая стеклянную дверь.

Айзек почувствовал облегчение.

– Мы переведем вас на нижний этаж, – продолжала Морган, – и вы увидитесь с ними, когда их состояние стабилизируется.

Айзек хотел как можно быстрее выбраться из этого чертова стеклянного ящика, но профессор остановила его.

– Но сначала, – сказала она, загородив выход из бокса, – вы должны рассказать мне все, что вы знаете о Клеттер, и сказать, где она сейчас.

Морган приподняла брови и сложила руки на груди, дав понять, что она все знает.

Фрайпан вышел вперед.

– Что вы имели в виду, когда сказали, что с Коуэн все по-другому?

Профессор могла стоять со сложенными на груди руками столько, сколько хочет, но не ответить на вопрос старого глэйдера, ставшего легендой, она не могла.

– У нее что-то, что связано с Эволюцией природы?

Морган покачала головой.

– Дело не в природе, – ответила она, опустив руки. – То, что происходит с Коуэн, мы видели один лишь раз.

Она вновь посмотрела через плечо и кивком предложила Айзеку и Фрайпану покинуть бокс. Айзек незамедлительно воспользовался приглашением, Фрайпан же выходил, не торопясь и не спуская глаз с задрапированного занавесками отсека, откуда накануне сверкнул холодным светом металл. Может быть, гривер был просто продуктом их воображения? И может быть, они все-таки получили малую толику яда, прикасаясь к Джеки или пользуясь одной с ней фляжкой?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– И что, тот, другой человек поправился? – спросил Айзек с надеждой в голосе. Если Джеки идет на поправку, пойдет на поправку и миз Коуэн. Айзек страстно желал этого – конечно, ради Садины.

Морган нахмурилась.

– Тот раз я видела это не в человеке, – сказала она, после чего вновь взглянула через плечо и показала рукой:

– Это было вон на той полке.

Айзек проследил за движением ее руки. Обычная полка, заставленная лабораторным стеклом и заваленная хирургическими инструментами.

Ничего себе!

Так что же это за инфекция такая у миз Коуэн?

Минхо

Военная тактика.

Направить врага в нужное тебе русло.

Именно это понял Минхо, ведя корабль мимо торчащих из моря островов, которые высились вокруг, словно плечи великанов. Эти острова оставляли очень незначительное место для его инициативы. Складывалось ощущение, что их корабль управляется всесильным врагом. Мощный ветер гнал волну, отчего управлять кораблем становилось все труднее.

– Похоже, мы сейчас застрянем, – сказал он Оранж, но, по правде говоря, это уже случилось. Если бы он смог развернуть судно на сто восемьдесят градусов и пойти назад, на запад, он бы выбрался.

– Слишком мелко.

Днище корабля потрескивало.

– Это не от давления воды, – произнес он. – Это камни.

Минхо снизил скорость до пяти узлов. Ветер выл в иллюминаторах.

Через стекла бинокля Оранж всматривалась в лабиринт островов, встающий перед носом корабля.

– Не понимаю, что тут случилось, – сказала она. – Два маленьких островка превратились в двадцать больших.

Остальные члены команды высыпали на верхнюю палубу, подышать порывами ветра и поглазеть на красоту восставших из голубой воды островов, заросших зелеными деревьями – все здесь напоминало Землю в те времена, когда Солнце еще не опалило ее своей Вспышкой и не наслало на нее страшные болезни. От красоты захватывало дух, но у них еще будет время вдоволь полюбоваться красотами северной природы, когда они сойдут на берег.

– Впереди корабль! – показала рукой Оранж.

Нет, то был не корабль, а лишь остов корабля, жертва давнего кораблекрушения. Ему уж лет сто, если не больше.

Минхо быстро направил корабль вправо, уходя в сторону от скрытых скал, способных пропороть днище, но Оранж была тут как тут, готовая поправить Минхо.

– Там еще один! Так что держись по центру.

Руки Минхо дрожали от напряжения, пока он выводил судно на фарватер посередине между громоздящимися по бокам каменными громадами. Дюжины островов, сотни возможных маршрутов. Ветер бросал корабль то влево, то вправо, и, конечно, он был куда мощнее обычного ночного прилива, доказывая команде корабля с каждым своим ударом, какими тщедушными пигмеями они были перед его неумолимой мощью. Минхо был готов к встрече с шизами, к войне, но он не был готов к буйству природы.

– Всем спуститься вниз! – прокричал он. Меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то упал за борт. Оранж бросилась к Рокси и островитянам, чтобы столкнуть в трюм. Но, несмотря на неимоверные усилия, Минхо так и не удалось удержать корабль в центре пролива. Раздался удар и зловеще-хриплый скрежет металла.

Минхо отчаянно посмотрел на Оранж, и та, кивнув, бросилась в трюм. Через тридцать секунд ее рыжая голова показалась в люке.

– Да! – крикнула она. – Пошла вода.

Рядом с ней появилась голова Доминика.

– Что будем делать? – спросил он.

Минхо резко перевел ручку управления двигателем в крайнее положение. Черт с ними, с камнями! Главное теперь – скорость.