Гросс - Оченков Иван Валерьевич - Страница 13

– Приятно слышать, – отозвалась чуть потеплевшим голосом барышня, после чего решительно перешла к делу: – Колычев, тебе не кажется, что ты в последнее время скучно живешь?

– Не просто кажется, – вздохнул Март. – Я в этом уверен!

– Так в чем дело? Напоминаю, на дворе Масленица. Завтра четверг. Самое время немного повеселиться перед Великим постом. Проводить зиму. Есть предложение завтра отправиться к нам в Академгородок и хорошенько отпраздновать! Тем более что вы с Витькой теперь тоже студенты Академии. Имеете полное право принимать участие в общем празднике!

– Ты знаешь, а я за! И правда, чего мы все время работаем как каторжные. И что характерно, сугубо добровольно.

– Не мы, а ты. Остальные поневоле за тобой, как за лидером, идут.

– То есть я не только себе жизнь порчу, но и всему экипажу?

– Ну, наконец-то сообразил!

– Ну спасибо!

– Кушай, не обляпайся! Кстати, у меня есть идея, как помочь тебе с поручением Евгении Федоровны.

– Да неужели! И как же?

– А вот об этом при личной встрече. Так что перестань быть букой, отдохни сам и дай отдохнуть друзьям!

Этот разговор состоялся два дня назад, в среду, и следствием его стали уже известные события. Приключения вчерашнего дня и особенно история потасовки при участии членов августейшего семейства остались в прошлом. Хотя, кто знает, какими окажутся последствия? Иногда мелочь становится причиной тектонических изменений.

Сегодня же на дворе пело птичьим гомоном солнечное утро пятницы. Весна ощущалась во всем. И в потемневшем, набрякшем водой снежном насте, и в каком-то особом, свежем, бодрящем, ароматном воздухе. Хотелось бросить все и полететь куда-нибудь просто так, без цели, охватывая бесконечный простор и ощущая силу могучей стальной птицы в своих руках.

Но сейчас Марту требовалось заняться делами, которые он никому не мог передоверить. Полученные от адвоката данные по всем директорам следовало отсмотреть и «оцифровать». В «сфере» сухие строки преобразились в сложную многомерную модель, обросли множеством связей и уточнений. Но все же сведений явно оказалось недостаточно. Сам по себе механизм ротации директоров был Марту кристально ясен. Собрание акционеров и переголосование. А с учетом его восьмидесятипроцентной доли результат не вызывал бы сомнений, если бы не одно «но» в лице комитета.

Навязанные сенатом «опекуны-надсмотрщики»… К бабке не ходи, любая перестановка в руководстве компании, исходящая не от них, будет встречена в штыки. А конфликт с этими важными господами в планы Колычева не входил. Во всяком случае, пока. Но из этого никак не следовало, что ничего нельзя предпринять…

Так или иначе, все нити вели в Совет одаренных. И если убедить в своей правоте хотя бы несколько влиятельных сенаторов, расклад сразу же изменится. Но для этого нужно знать, что им предложить. В таких делах информация – залог успеха. Без нее и начинать зарубу не имело никакого смысла. Более того, Март почти уверенно предполагал, что его будут провоцировать на необдуманные действия, чтобы вытащить на невыгодную площадку, а затем замотать тяжбами и бесконечными переговорами.

Поэтому он и сам не торопился назначать встречу с директорами. Как говорили в покинутой им реальности, спешка хороша при ловле блох, диарее и визитах к чужой жене. Здесь и сейчас требовалась исключительная осторожность. Итак, сбор данных. Первое, пусть Беня съездит к уволенному начальнику охраны Торсееву и тщательно с ним переговорит.

Второе, надо встретиться с Сикорским. У Марта накопилась к нему масса вопросов, один другого серьезней. Тем более что враги, а Поляков, очевидно, враг, сами считают молодого гросса частью команды великого авиаконструктора.

Третье, надо созвониться с нынешним исполняющим обязанности главноуправляющего ОЗК Фадеевым и затребовать отчетность. И план-факт за 1941 год, и бюджет и планы на 1942-й. Справку по кадрам и фонду оплаты труда с детализацией. Отдельно – что происходит в конструкторских бюро, какие разработки ведутся, на что нацеливается корпорация. Отказать тот не имеет права. Но затянуть процесс может запросто. Значит, надо будет проявить настойчивость. Главное тут – результат.

Потом отработать все эти данные вместе с искином. А затем можно и выводы будет сделать. И только после этого – переходить в «ближний контакт». Уже разобравшись и реально оценив свои возможности и ресурсы. А там посмотрим, чего удастся добиться.

Но начать, пожалуй, лучше всего с министра авиации. Март придвинул к себе аппарат и набрал номер. На звонок ответил секретарь, который, впрочем, быстро поняв, кто на проводе, сразу соединил с высоким начальством.

– Игорь Иванович, добрый день, это Колычев.

– Да, Мартемьян Андреевич, рад вас слышать. Чем могу помочь?

– Хотелось бы встретиться. Мне кажется, есть вопросы, в которых мы с вами можем быть полезны друг другу.

– Любопытно, – хмыкнул в трубку министр. – Впрочем, извольте. С одиннадцати до четырех у меня совещания, а потом будет небольшое окно. Если удобно, приезжайте к этому времени, можем вместе пообедать и заодно все обсудить.

– Отлично. В таком случае, полагаю, мне лучше подъехать к ресторану. Где вы намерены обедать?

– У меня забронирован кабинет у «Палкина».

– В таком случае до встречи.

Первый трактир ярославский купец Анисим Палкин открыл еще в далеком 1785 году. За это время заведение неоднократно переезжало, расширялось, становилось все более изысканным и к началу ХХ века по популярности могло поспорить с воспетым Пушкиным «Дононом» или даже «Кюба». Помимо всего прочего здешняя кухня славилась своими постными блюдами, помогавшими столичным гурманам пережить религиозные ограничения.

Судя по всему, Сикорский предупредил прислугу, поэтому встретивший Марта метрдотель провел его сразу в кабинет министра.

– Присаживайтесь, – радушно улыбнулся Игорь Иванович. – Надеюсь, вы голодны и не против немного подкрепиться?

– Не откажусь!

– Вот и славно. Ей-богу, здешняя кухня стоит того, чтобы ее отведать.

– Не премину. Однако приехал я, как вы и сами понимаете, совсем не за этим.

– Нет-нет, друг мой, сначала подкрепитесь, а уж потом поговорим о делах. Некоторыми вещами лучше заниматься на полный желудок.

– Ну как скажете, – не стал спорить молодой человек и принялся за горячую севрюжью уху с белыми грибами. – Хм, а и впрямь недурно!

– Это вы еще гатчинскую форель о блё не пробовали. Вот ее мы с вами вскоре отведаем. Вижу, что еще не пробовали и ничего о ней не знаете, а между тем это – истинный шедевр! Давайте-ка я вам расскажу. Нужна живая ижорская форель. Это морская разновидность, родич балтийской кумжи. Взять тряпицей, чтобы не выскользнула из рук. Стукнуть головой о камень, распотрошить, но не чистить, чтобы сберечь слизь, коя обволакивает форель и придает ей затем тот самый голубоватый цвет. Вымыть и на шесть минут поместить в кипящий кур-буйон[3]. Перед подачей полить растопленным сливочным маслом наилучшего качества – сибирским «Белым лебедем» – ну и ломтиками лимона с рубленой петрушкой.

Некоторое время они дружно работали сначала ложками, а затем ножами и вилками, причем Март, растущий организм которого требовал подпитки, справился гораздо раньше. Тем не менее он дождался, пока дошла очередь до десерта, и только потом начал о наболевшем.

– Ума не приложу, Игорь Иванович, как же так вышло, что господа гроссы повесили мне на шею этот комитет? И самое главное, что теперь прикажете со всем этим делать?

– В этом, друг мой, как раз ничего удивительного, – пожал плечами министр. – Когда ваш дядя умер, нужно было проследить, чтобы дело Колычевых при отсутствии прямых наследников не пошло прахом, для чего и был создан этот временный надзорный орган. Насчет графов Оссолинских, как вы, вероятно, понимаете, уже и тогда никто не питал иллюзий. Нужно было защитить предприятия и предотвратить утечку технологий за границу. И что ни говори, принятые меры помогли.