Крылья зла (ЛП) - Блэквуд Эмили - Страница 64

— Это Золотой город.

Глава 43

Я никогда не думала, что вернусь в Мидгрейв, но это место напомнило мне о нем. Знакомые осыпающиеся каменные строения, упавшие здания, крысы, разбегающиеся по улицам.

Мы с Вульфом молча шли по периметру стены, ища любые признаки жизни, ангелов, чего угодно.

Смерть. Это был билет в Золотой город. Это было единственное, что нам было нужно, чтобы проникнуть за непроницаемую стену.

Все это время сама богиня была последним испытанием.

Наши раны затянулись, хотя мои кости все еще болели от полученных травм. Мы старались не думать о том, кто еще может скрываться в Золотом городе, кто может поджидать нас.

Все было не так.

Здесь не было ни гламурных огней, ожидающих нас, ни удобств, ни роскоши. Это место было грязным. Здесь воняло смертью и разложением.

И вампирами.

Я последовала за Вульфом, когда он свернул на одну из улиц, протиснулся через дверь и вошел в заброшенное жилище.

Он закрыл за нами дверь, забаррикадировав ее креслом.

Затем он повернулся и провел руками по волосам, ругаясь себе под нос.

— И что нам теперь делать? — спросила я, стараясь не паниковать. — Этого не может быть, верно? Должна быть какая-то ошибка; не может быть, чтобы это был Золотой город.

Он сократил расстояние и положил две руки мне на плечи. — Мы разберемся с этим, Охотница. Ты права, не может быть, чтобы на этом все закончилось.

— Мы должны увидеть архангелов, по крайней мере. Они должны быть где-то здесь!

Вульф кивнул, в его глазах мелькнуло что-то темное. — Да, ты права.

Я выдохнула, позволив себе расслабиться впервые с момента той битвы.

А затем я шагнула вперед, обхватив Вульфа руками. Он поначалу напрягся, но затем быстро обнял меня в ответ.

— Значит ли это, что ты меня прощаешь? — прошептал он мне в макушку.

Я ахнула, отстраняясь. — Ты это слышал?

Он пожал плечами, скользнул руками к моему лицу и приблизил свои губы к моим. — И мое сердце тоже принадлежит тебе, Хантир Гвеневиве.

Всхлип облегчения потряс мое тело. Не только от его слов, но и от него самого.

Он был здесь, теплый и твердый, напротив меня, обнимал меня, говорил со мной.

— Я думала, ты меня бросил, — прошептала я ему. Его лоб прижался к моему, его горячее дыхание коснулось моих губ.

— Осторожно, — поддразнил он, в его голосе снова зазвучал игривый флирт. — Начинает казаться, что тебе не все равно, Охотница.

Я рассмеялась, по лицу потекли слезы, и поцеловала его.

Мои руки задрожали, когда я положила их ему на грудь. Он накрыл их своими, прижав к своей окровавленной и разорванной рубашке. Этот поцелуй был нежным и мягким. Он был уязвимым. Легким.

Я отстранилась, губы дрожали. — Мне нужно смыть с себя эту кровь.

Я видела сдерживание на лице Вульфа, но он не сопротивлялся, пока я отстранялась и осматривала комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы очистить мою окровавленную, избитую кожу.

Тот, кто здесь жил, должно быть, был очень богат. Посреди комнаты стояла большая кровать на массивных деревянных столбах. Кровать была застелена и покрыта тонким слоем пыли.

У дальней стены стоял идеальный письменный стол, над которым висело разбитое зеркало.

Я прошла мимо него и направилась к дверному проему в глубине комнаты. Дверь была сорвана с петель, но я вскрикнула от облегчения, увидев внутри полноценную уборную. По крайней мере, это место не было полностью разрушено.

Я быстро нашла небольшую тряпку и принялась вытирать руки, стараясь соскрести с кожи засохшую кровь и въевшуюся грязь.

И тут я заметила каплю из трубы в душе.

Если здесь все еще есть вода, это может вернуть мне утраченную веру в роскошь Золотого города.

Я повернула ручку.

И, черт возьми, вода полилась с потолка. Я чуть не расплакалась от облегчения.

Через несколько мгновений от воды пошел пар, и у меня задрожали колени.

Бегущая вода.

В дверях появился Вульф. — Это…

— Горячий душ? Да. — Смех сотряс мое тело. — Да, это так.

Он тоже улыбнулся, и на краткий миг в стене скорби, обступившей мое сердце, появилась трещина.

— Я оставлю тебя в покое, — сказал он через мгновение. — Бери столько времени, сколько тебе нужно.

Я не стала просить его попытаться восстановить сломанную дверь. Он уважал мои границы. Во всяком случае, то немногое, что от них осталось.

Несколько раз успокоительно вздохнув, я сняла с себя пропитанную кровью одежду. Ботинки практически прилипли к ногам, но в конце концов я сняла и их, вздохнув с облегчением от внезапной свободы.

Пар заполнил маленькую комнату, призывая меня вперед. Я стянула с себя остатки одежды, оставив жуткую кучу на полу, и шагнула в душ.

— Черти, — пробормотала я, когда вода каскадом полилась вокруг меня. Тепло окутало мой торс, плечи, затылок. Я сделала долгий вдох и наконец опустила лицо под воду.

Мне не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, что вода вокруг моих ног будет красной и черной — напоминание о прошедшей неделе. Кровь, которую я пыталась оттереть, лишь открывала новую заживающую царапину или шрам. Мои руки были покрыты следами когтей, укусов и порезов.

Это должен был быть конец. Теперь все должно было наладиться, все должно было стать легким.

У меня была миссия, которую я должна была закончить для Лорда.

Эмоции обрушились на меня, подобно удару в грудь. Ведь именно ради этого я здесь, не так ли? Из-за обязательства закончить это для него.

Он нуждался во мне.

Как бы ему было стыдно, если бы он узнал, что я сдалась Вульфу? Позволила ему питаться мной? Умерла за него?

Я не знаю точно, когда начала плакать, но не успела я опомниться, как горячие слезы растаяли вместе с паром из душа. Я пыталась позволить теплу расслабить мышцы, но за этим последовала еще большая боль.

Всегда больше боли.

Всегда больше страданий.

Я ненавидела это. Ненавидела то, что у меня никогда не было передышки, а если она и появлялась, то не надолго.

Я имею в виду, Вульф ведь не собирался задерживаться, верно?

Я почувствовала его позади себя, не оборачиваясь. До Мойры мне было бы не все равно. Я бы боролась за то, чтобы прикрыться, чтобы он не увидел мое изуродованное тело, шрамы на спине.

Но я слишком устала, чтобы не дать рухнуть стенам вокруг моего сердца.

— Охотница, — прошептал он, едва слышно, чтобы я услышала. — Ты плачешь.

Я не стала возражать. — Ты не в первый раз видишь, как женщина плачет.

— Нет, — сказал он, на этот раз ближе, — но это не значит, что мне это нравится.

Я наклонила голову к воде и позволила ей наполнить мой рот.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, — ответила я через несколько мгновений. — Я могу позаботиться о себе сама.

— Я знаю, что ты можешь, — сказал он.

Я смутно слышала, как он раздевается, смутно чувствовала, как он заходит в душ.

Но когда его мягкая рука опустилась на мое обнаженное плечо, я обмякла.

— Охотница, — пробормотал он, обхватывая меня сзади руками. — Все в порядке.

— Нет, не все в порядке. Это самое далекое, черт возьми, от нормального.

Один из его пальцев начал прослеживать линии моей спины, многочисленные шрамы, которые все еще находились на разных стадиях заживления.

А потом его губы прильнули ко мне, горячие и исцеляющие, возвращая меня к жизни. Вытаскивая меня из темноты, в которую я была готова погрузиться всего за несколько секунд. Руки Вульфа скользнули от моих плеч к запястьям, счищая остатки засохшей крови водой.

Затем он переместился к моей спине, сделав то же самое.

Он медленно покрутил меня, направляя к себе самыми мягкими прикосновениями, которые я когда-либо получала от него. Он не обращал внимания на мои покрасневшие глаза. Не обращал внимания на легкие всхлипывания.

Он просто принялся за работу, стирая кровь с моей груди и живота.

Вульф опустился передо мной на колени, его черные крылья распластались по влажной земле, и он провел руками по моим бедрам, коленям, икрам. В обычной ситуации я бы с удовольствием прокомментировала, как хорошо он выглядит на коленях, но я не могла вызвать улыбку на своем лице. Не могла заставить себя смеяться, не сейчас.