Рюмка студеного счастья (СИ) - Башибузук Александр - Страница 5

Тим просто молча на него посмотрел. Ему и самому хотелось ошибаться, но щемящее чувство тревоги никуда не девалось.

— Как скажешь, — Риччи пожал плечами. — Не переживай, все сделаем. Мышь не проскользнет.

Вечер скомкался, все быстро поужинали и завалились спать. Тим выбрал себе на постой небольшую комнату на первом этаже виллы. Проверил посты, принял холодный душ и тоже завалился спать.

Проснулся от сильного чувства тревоги. В сердце словно загнали ледяную иглу.

Быстро оделся и вышел во двор. Бурбон как привязанный держался рядом. По медоеду тоже было видно, что он беспокоится.

Проверил посты, нарушений не нашел, потом заглянул на внешний периметр. Египетские солдаты тоже исправно несли службу. Но странное беспокойство почему-то стало еще сильней.

— Какого черта? — Тим присел в шезлонг возле бассейна и закурил. — Может пора в психушку на постой?

За спиной неожиданно послышались мягкие шаги…

Глава 3

Глава 3

Едва прикоснувшись к рукоятке пистолета, Тимофей убрал руку, потому что узнал по шагам гостя.

— Надеюсь, ты не будешь стрелять в свою няню, негодный мальчишка?

Мимо Тимофея к бассейну прошла Тереза в расшитом золотыми драконами коротеньком халатике.

Она немного постояла на бортике, небрежно повела плечами, сбросила халат и осталась в белоснежном бикини, смотревшемся на теле только как просто узенькие полоски от загара.

Тереза, несмотря на возраст, смогла сохранить нереально идеальную фигуру. Длинные, стройные ноги, узенькая талия, округлые, подтянутые ягодицы…

Тимофей от неожиданного вспыхнувшего желания чуть не прикусил губу.

«Черт, черт… — чертыхнулся он про себя. — С такой фигуркой, только на подиум. Куда там тем Клавке, Наоми и прочим. А ведь Мамми уже стукнуло сорок лет…»

— Ты на меня смотришь, испорченный мальчишка? — притворно строго поинтересовалась Тереза.

— Смотрю, Мамми, — невольно улыбнулся Тим.

— Хорошо, смотреть можешь… — разрешила негритянка и рыбкой прыгнула в воду, сразу вынырнула, грациозно откинула мокрые волосы назад и приподнялась на локтях над бортиком. — Чего-то мне не спится, вот решила поплавать. Ты выглядишь обеспокоенным, мой мальчик?

— Есть какое-то тревожное чувство, — признался Тим и прикоснулся к левой стороне груди. — Вот здесь.

Тереза кивнула.

— Не переживай, все будет хорошо. Ты же знаешь, я немножко ведьма и знаю. Но… будь всегда наготове. Хорошо?

«А подробности?» — про себя посетовал Тимофей. Но расспрашивать не стал и просто кивнул.

— Какой из меня получился политик? — немного помолчав, хихикнула Тереза. — Мне кажется, неплохой.

— Просто замечательный политик, — с улыбкой подтвердил Тим. — И очень красивый политик.

Тимофей не соврал, Тереза за очень короткое время стала очень популярным политиком в Родезии, а ее партия, прочно обосновалась вверху предпочтений электората. Чернокожего электората, конечно, но надо учитывать, что негров в Родезии насчитывало больше восьмидесяти процентов от общего числа населения. Мало того, Тереза получила очень хорошую положительную рекламу в мировой прессе. Но и критики хватало, в основном критиковали Терезу за программу «мирного сосуществования» с белым населением.

Тим улыбнулся и пафосно продекламировал.

— Я ваша мать! И буду заботиться о вас, как о своих детях! Вы все мои дети! У меня хватит молока на всех!

— Ну тебя! — Тереза прыснула и плеснула на Тимофея водой. — Перестань, дрянной мальчишка. Лучше помоги вытереться…

Она ловко выскочила из воды и кокетливо подняла руки.

Из-за беседки высунулся Куус и с восхищением уставился на Терезу. Но увидев кулак Тимофея, тут же спрятался обратно.

Тим взял полотенце, шагнул к своей няне.

Почувствовав прикосновение, Тереза вздрогнула и смущенно приказала:

— Даже не думай! И оставь в покое мою попу!

— Ты же знаешь, первая любовь, она как болезнь… — Тим ласково приобнял ее.

— Значит, пора выздоравливать, — негритянка выхватила полотенце и оттолкнула его. — Иначе, я все расскажу твоей жене. Понял?

Тимофей разочарованно вздохнул и плюхнулся обратно в кресло.

— Ну и не надо…

Неожиданно, на втором этаже раздался грохот, а следом прозвучал жалобный мужской вопль.

Тим выхватил пистолет и рванул туда.

Картинка открылась весьма занимательная.

Возле апартаментов девочек, Ронда прочно держала в удушающем захвате сипло причитавшего мужика в местном балахоне, а Молли приставила к его голове дробовик.

При этом, обе девицы были одеты всего лишь в коротенькие прозрачные ночные рубашки.

Разглядев в мужике местного слугу, Тим коротко скомандовал:

— Отставить.

Дамы неохотно подчинились.

Невольно поглядывая на просвечивающиеся сквозь прозрачную ткань соски подчиненных, Тим быстро допросил пленного и выяснил, что тот просто топал мимо по коридору к лестнице на крышу, чтобы проверить там кондиционеры.

Молли и Ронда объяснились коротко и просто:

— А чего он здесь шляется?

Тима объяснение полностью удовлетворило: действительно, чего он шляется? Тем более, человек чужой и непроверенный.

После освобождения слуга в ужасе свалил, а когда девушки возвращались к себе, Тимофей, совершенно машинально, прихлопнул ладонью Ронду по белеющей под ночнушкой крепкой ягодице.

Совершенно машинальн; к тому же, как не шлепнуть по такой красоте?

Капрал Роузи резко повернулась, секунду помедлила и с томным придыханием поинтересовалась.

— Господин капитан, если я отдамся со всей страстью своему непосредственному начальнику, будет ли это считаться исполнением служебных обязанностей?

Из-за двери громко захихикала Молли.

Тим смешался и поспешил свалить. Он давно заглядывался на Ронду, но, черт побери, при этом прекрасно понимал, что трахать своих подчиненных, а так же жен своих подчиненных, чревато серьезными последствиями. Особенно когда ты сам женат на дочери премьер-министра страны. Поэтому, он посчитал, что, немедленное отступление в замешательстве, будет самым правильным выходом из ситуации.

Но не успел Тимофей спуститься, как уже со двора донесся истеричный женский вопль.

«Кольт» опять покинул кобуру.

Вопли теперь доносились из домика прислуги.

Тим вышиб дверь ногой и в замешательстве уставился на служанку на столе, истерично визжавшую и размахиваю метлой.

— Уисак митнах! — вопила Фатима, почему-то перемежая арабские матюги русским матом. — Шайтанама, твою мать! Сопли на твой член, сын иблиса! Элиф аир аб тизак!

В данном случае, опять никаких диверсантов не нашлось.

Просто…

Просто Бурбон добрался до продуктовой кладовой.

Надо сказать, что индийского лысого барсука совершенно не зря назвали медоедом. Мед — это дикая и роковая страсть для этих свирепых зверьков. Ни одна преграда не сможет удержать медоеда между ним и, собственно, предметом рокового обожания.

Вот и сейчас, Бурбон в хлам разгромил кладовую, а сам упокоился на полу с большой жестяной банкой на голове, из-под которой доносилось страстное чавканье.

— Долюоебушка… — Тим поднял зверька за шиворот. — Ну какого хрена?

— Пихуй… — приглушенно отозвался Бурбон, не переставая чавкать. — Пи-пихуй!!!

— Это он уже не отдаст, — вежливо объяснил служанке Тимофей и сунул ей купюру в пять долларов.

Фатима резко перестала верещать и принялась кланяться.

А Тим унес питомца во двор, зашвырнул его вместе с банкой в кусты и убежденно пожелал.

— Чтобы у тебя задница слиплась, маньяк медовый…

— Пихуй! — так же убежденно отозвался Бурбон.

А после завтрака снова приехал Мубарак. За лимузином прикатил грузовичок, заполненный до отказа…

Розами.

Полностью заполненный корзинами с шикарными розами.

Мубарак наскоро объяснил, что самолет уже начали ремонтировать, а потом…

Потом принялся преподносить цветы Терезе.

Тим находился рядом и все слышал.