Грани II (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 44

- Вон там хорошее место для ночлега.

Элен посмотрела.

- Ага, завалы, бурелом, берлога. Мы отлично впишемся, - и хихикнула.

Мы пробрались через густые заросли и поднырнули под поваленные ветром деревья.

- Настоящая засека. Здесь можно и костёр развести, снаружи никто не увидит, - сказала она, расстёгивая ремни ранца. - Ой как легко-то теперь. Весь день таскаешь, не замечаешь, а сняла и полечу сейчас.

Но мгновением спустя Элен помрачнела. Разгребая снег, чтобы освободить место для очага, она не проронила ни слова. Я не лезла с расспросами, и только когда затрещал огонь и зашипел снег в котелке, коснулась её запястья кончиками пальцев.

- Что случилось? Что ты услышала? Или что-то поняла?

Она вздохнула.

- В основном всякая бытовуха, разумеется. Семейный и дружеский трёп, и всё прочее в том же духе. Хотя там тоже крючочки были. Но в последнем караване, помнишь, в хвосте ехали несколько всадников в дорогих шмотках?

- Ага. Как бояре.

- Ну. Они обсуждали какой-то "этап зачистки", если передать смысл в понятных терминах. Рассуждали, сколько времени пришлось потратить на "вылов всех тварей", о потерях во время этой "зачистки", в стычках с кем-то вроде партизан. Потом они уехали слишком далеко, и я больше ничего не разобрала. Я бы не переживала, но... они говорят на языке итли. И дети, дети, которые бегали вдоль повозок. Они играли в догонялки, и дразнили того, кто убегает "тварью". Потом менялись.

Элен схватила кружку, обхватила её ладонями, хотя мы точно не мёрзли. Плотный завал не пропускал ветер, да и одежда снова подстроилась под то, что мы сидим почти неподвижно. От костерка шло уютное тепло. Земля ещё не успела застыть, а сейчас подсохнет и ночью будет совсем хорошо.

- Понимаешь... на итли слова "тварь" и "человек", в смысле, хуман, звучат одинаково. Это омонимы со значением по контексту.

Она подбросила хвороста, пододвинула в жар обгоревшие ветки.

- Ещё я несколько раз ясно расслышала имена. "Несса", "Инвё", и другие узнаваемые, - сказала Элен, глядя поверх пламени. - Их всегда упоминали с почтением или уважением.

Я ойкнула и зажала рот ладонью, забыв о том, что дорога будет пуста до утра, а приютивший нас бурелом скроет даже разговор в полный голос. Подступала усталость. Пусть мы теперь те ещё гончие, отдых по прежнему требовался, хотя бы несколько часов.

- Пока точно не могу сказать, что всё это значит. Но ничего хорошего. Будем слушать, смотреть и запоминать. Харальду пригодится каждая зацепка.

Она повозилась, устраиваясь на тонком коврике, развёрнутом из кулька с кулак размером, и закрыла глаза. Через минуту послышалось ровное дыхание, и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ней в объятия Морфея.

Утро для меня наступило рано. Природа позвала. Снаружи, за пределами нашего укрытия, было морозно. Ещё не по-зимнему, но воздух уже явственно выстывал. На светлом небе сияли звёзды, да на востоке тяжело алел скорый рассвет. Заря занималась тревожная, хотя я не понимала, что меня беспокоит. Будто не хватает какого-то неизвестного органа чувств. Как там, "Как некогда в разросшихся хвощах ревела от сознания бессилья тварь скользкая, почуяв на плечах ещё не появившиеся крылья". И я вспомнила. Мне было лет шесть или семь, когда родители отвезли нас с сестрой на юг, в окрестности Козенцы. Там, казалось, время застыло на эпохе керосиновых ламп. На ферме обитала пожилая дальняя родственница со стороны матери, мы, не вдаваясь, называли её бабушкой. Однажды глубокой ночью меня как подбросило, и я вышла на улицу, сама не осознавая зачем.

В птичнике бесновались гуси и куры. Стены, сложенные из ракушечника, приглушали гогот и кудахтанье, но из окон под крышей эти вопли были хорошо слышны. А потом тряхнуло. Несильно, только штукатурка на доме кое-где потрескалась, да упала пара посудин с полок на кухне. Точно такое же ощущение охватило меня сейчас, в другом мире.

Я растолкала Элен. Она проснулась мгновенно, как будто включилась, и вопросительно посмотрела на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Что-то должно произойти. Или уже произошло, только я не знаю где.

Она зачерпнуло снега, растёрла по лицу, и совершенно серьёзно сказала:

- Значит, скоро узнаем. Надо идти.

Следующие четыре дня слились для нас в мелькание деревьев и рябь заснеженных полей. Судя по тому, что в стороны отходили такие же запущенные ответвления, мы мчались по аналогу магистрали, этакому тракту, который минует населённые пункты. Но почему туда никто не ездит? На четвёртый мы забрались достаточно далеко на юг, чтобы почти опередить зиму. На очередном пригорке я огляделась и увидела километрах в пяти западнее большое чёрное пятно. Туда вела заброшенная дорога. Бинокль приблизил ландшафт, я рассмотрела большой посёлок, сожжённый дотла. Обгорелыми костями торчали брёвна, ещё не заметённые снегом. Ещё дальше к горизонту и севернее, куда, видимо, уводила предыдущая развилка, темнело похожее пятно. Там выгорел целый городок.

- Как думаешь, что случилось? - спросила я подошедшую Элен.

- Всё то же. "Зачистка", уничтожение "тварей", - мрачно сказала она. - Так поступали итли, прежде чем начать освоение нового мира.

Я промолчала. Не хотелось верить, что люди, так похожие на нас, способны на такое. Даже самые жестокие человеческие войны никогда не ставили задачей полное уничтожение противника.

- Поспешим, - прошептала Элен. - Ответы близко.

Обозы попадались нерегулярно, то один за день, то несколько подряд, с разрывом в три-четыре километра. Пока они проходили мимо, Элен прислушивалась и даже заносила в блокнотик заметки, похожие на стенографию. Я полюбопытствовала.

- Самое главное записываю, вроде опорного конспекта. Потом легче будет подробности размотать.

Она уже не выглядела такой мрачной и часто смотрела вперёд, к горизонту. Я разделяла её радость - скоро мы встретимся с Харальдом, а там и правда будь что будет. Нам даже не требовалось говорить об этом, хватало взглядов. Наконец, на пятый день, где-то до полудня, далеко впереди послышалась стрельба. Слух уловил знакомые нотки. Потом, как аккомпанемент, застучала россыпь одиночных.

* Млечный Путь - соседний рукав нашей галактики. Где-нибудь в другом месте или при других условиях его местный аналог легко может выглядеть крупнее. Или мельче. В бесконечности Вселенной любая вероятность становится возможной :)

Глава 39

Ирдала. Путь на запад. Харальд.

- Здрасьте, - хором ответили мы с Блэком и Айбасом. Терви вежливо поклонилась старлею, как человеку с пока неясным, но довольно высоким статусом. Марина просто глазела на него.

- Что случилось? - поинтересовался я. Офицер из отряда капитана Мамонтова коротко кивнул через плечо, приглашая вглубь леса.

- Укрытие там.

- Один момент. Минут через... - я прислушался к ощущениям, - через пятнадцать-двадцать подтянутся ещё двое. С другой стороны. Может, подождём их, чтобы два раза не вставать?

Старлей прижал гарнитуру и доложил обстановку. Выслушав ответ, он согласно кивнул:

- Идёмте. Тут повсюду завалы, много бурелома. Я проведу.

Мы пропетляли среди огромных, почти в два моих роста, груд поваленных деревьев, и вышли на северную опушку. Я отчётливо ощущал приближение, но никого не было видно. Вроде что-то мелькало, но взгляд как будто постоянно соскальзывал. Только за несколько десятков метров, когда донёсся звук, и я понял, за что именно не могу зацепиться, разобрал две бегущие фигурки. Сердце дрогнуло. В мелькании проступили лица, и я узнал Сандру и Элен. Они на мгновение замерли на расстоянии двух вытянутых рук, а потом с визгом бросились на меня и повалили в рыхлый сугробчик. Только небо мелькнуло в глазах. Навешанное в несколько слоёв снаряжение мешало мне на радостях затискать дам, как и им меня, и они быстро слезли с моей поверженной тушки. Мамонтята смущенно смотрели в другую сторону, Айбас и Чернов скалились, Терви всё так же безмятежно улыбалась. Только моё личное чудовище разглядывало девушек с нескрываемым интересом, и тут же брякнуло: