Грани II (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 26

Голос был женский.

- Алло? Дмитрий, это вы?

Оба-на, вот это фокус!

- Да, я. А что? - звонила теперешняя обитательница моей бывшей квартиры, Нина. Голос был приглушенным, как будто она шептала в трубку.

- Мне страшно. Под дверью кто-то стоит. Я сижу на тумбочке в прихожей и мне страшно.

Вот только барышни на измене мне сейчас не хватало. Да ещё на другом конце города.

- А с чего ты взяла, что там кто-то есть?

- Я это чувствую. Я слышу, как там потрескивает кафель.

- Давно это?

- Полчаса, наверное, - прошептала Нина. - Похрустывает и стоит.

Действительно, в общем коридоре год за годом почему-то начинал отходить кафель на полу. На какой цемент его ни сажали, всё равно. Поэтому человек с хорошим слухом мог понять, что там кто-то есть, даже через две двери. Скорее всего, не врёт.

- Ну а чего вы от меня-то хотите? - я снова перешёл на "вы".

Она замолчала на несколько секунд, потом лихорадочно зашептала:

- Мне кажется, это за тобой. То, что там... оно так и будет топтаться, пока я не свихнусь и не открою.

- Полиция?

- Не отвечает полиция, - теперь в шёпоте слышались нотки реальной истерики, - ни один номер не отвечает. Только твой. Я его нашла на старой открытке за зеркалом.

- Там можно вылезти через балкон.

- Я не могу. Я сижу на тумбочке драных полчаса и едва удерживаюсь открыть дверь. Это всё на что у меня хватает сил, - в трубке всхлипнуло.

А вот это уже серьёзно. Кто бы там ни переминался в коридоре, терпения ему не занимать и держать за мозги он умеет получше меня.

- Сколько ты ещё продержишься?

- Не знаю.

- Ну тогда держись сколько можешь. Ещё двадцать минут осилишь?

- Наверное.

Я вернулся в дом за плащом, в кармане которой лежала "Анаконда", и поспешил на перекрёсток. Первый же частник, увидев в свете фар крупную купюру, остановился. Домчались за какие-то десять минут. Дверь в подъезд была всё так же приоткрыта. Осторожно, стараясь не нашуметь, я поднялся до лестницы на площадку второго этажа. В тишине отчётливо слышалось еле ощутимое похрустывание кафельной плитки в конце длинного общего коридора. Я вынул взведённый ещё на улице револьвер. Щель между рамой и коробкой прохода оставалась незаделанной уже много лет. Прокравшись на цыпочках мимо лифта, я заглянул. Странно. Коридор был пуст. Все мои чуйки вторили глазам, но слух противоречил им разом. Возле двери определённо кто-то стоял, иногда переминаясь. Я, присмотревшись, даже увидел, как слегка смещаются плитки, издавая этот негромкий сухой треск.

Вдруг треск прекратился, и меня пронзило холодом от грудины до позвоночника. Как говорится, "кто-то прошёл по моей могиле". Самым краем зрения я увидел полупрозрачный белый подол, метнувшийся над полом. Через несколько секунд внизу бахнула металлическая дверь. Вдох, выдох, успокоиться. Снять револьвер с боевого взвода. Не таясь дойти, нажать звонок.

- Спокойно. Больше здесь никого нет.

- Ты прогнал... это? - совсем по-детски спросила Нина из-за двери.

- Похоже, да. Только сам чуть не помер с перепугу.

- Заходи, - всхлипнула она.

Глава 26

Ирдала. Бывшая столица. Дворец.

Харальд.

Луч фонаря прорезал сухую темноту длинного коридора. Открытая створка потревожила многолетние залежи пыли.

- Как всё запущено, - пробормотал я, разглядывая паутину и покрытую пылью резьбу на запертых дверях. - Десяток носков связать можно из этих запасов.

Терви чихнула и потёрла нос.

- Здесь давно никого не было. Наверное, после меня здесь последний раз прибирали, и всё.

- Дальше-то куда?

- Вперёд по коридору, там дальше открытая галерея, но она высоко, никто не заметит. Потом будет новое крыло, и в нём кабинет где работали чертёжники.

- Понятно. Надеюсь, ты в них разбираешься.

Девушка пожала плечами.

- А как же иначе. Я отцу уже почти год помогала в поездках.

Я погасил фонарь, снова засунул шомпол в замок. Дверь на галерею открылась. Свежий воздух, наконец-то. Лишь бы петли не скрипнули... услышав глубокий вдох, я едва успел зажать Терви рот и почесать пальцем переносицу. От неожиданности она даже не стала сопротивляться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Тихо. Смотри, - шепнул я, показывая в сторону обширного двора внизу.

Там, несмотря на позднее, а скорее, уже ранее время, проходило то ли построение, то ли развод. При свете множества масляных ламп, развешанных на шестах с крюками, на плитах двора стояли две шеренги пришельцев, общим числом человек сорок пять-пятьдесят. Вдоль строя, заложив руки за спину, неторопливо прохаживался офицер. Он выделялся дорогой отделкой панциря и ярким шарфом-перевязью. Слышались неразборчивые слова. Потом несколько коротких жестов руками, и взвод попарно рассеялся в темноте. Каждая пара прихватывала с собой шест, отчего в разные стороны поплыли жёлтые светлячки, постепенно теряясь за поворотами и другими строениями. Ещё двое солдат, державшихся в сторонке, удалились последними вместе с офицером.

- Устраиваются как у себя дома, - прошипела Терви.

- Ну, они сюда жить пришли. Сама видела, перебираются основательно, с чадами и домочадцами. Они о вас явно знали немало, а вот вы о них нет. Или кто-то знал, но круг осведомлённых был очень маленький.

Девушка пожала плечами, ничего не сказав.

- Ладно, идём.

Мы прокрались до дальнего конца галереи и проникли в следующую часть дворца. Её Терви назвала новым крылом. Здесь не было признаков долгого запустения, сохранились следы недавнего пребывания людей.

- А где все ваши? - недоумённо спросил я. Никогда так не бывало, чтобы даже при сплошной оккупации не оставалось местных. Обслуживающий персонал нужен всем. Кто-нибудь да должен мелькнуть.

- Скорее всего, сидят тихонько по домам. Это и так не самое людное место, по ночам тут почти никого не оставалось. Ночная стража да всякие хранители-смотрители.

- Много народу в городе вообще?

Терви снова неопределённо хмыкнула:

- Тысяч тридцать - тридцать пять, наверное.

Я до времени откинул размышления о странностях Ирдалы и равнодушии спутницы к подобным вопросам. Она вела меня всё новыми и новыми коридорами, несколько раз попадались лестницы, и больше мы нигде не показывались на улицу. Похоже, при желании можно пересечь весь дворцовый квартал, не выходя из-под крыши. Наконец, мы оказались в просторном двусветном зале с рядами шкафов вдоль стен, с окнами на обе стороны, и большими рабочими столами по оси. Они напоминали разросшиеся кафедры переписчиков. Здесь пахло хорошей бумагой и какой-то химией, скорее всего, для прочности и сохранности.

- Нас тут не заметят? - поинтересовался я, утыкая фонарь лучом в пол.

- Вряд ли. Этот зал как бы на задах и почти самый высокий. Его построили так, чтобы весь день был свет.

- Давай карты западных провинций. Мне нужно знать дороги, порты и всякие места, которые могут пригодиться. Склады всякие.

Терви уверенно подошла к одному из шкафов, выдвинула до того невидимую лесенку и достала с третьего яруса требуемое. Потом она приподняла крышку одного из столов, чтобы та встала ровно, и стала ловко выкладывать листы.

- Вот, смотри.

Я убавил яркость, присмотрел увесистый подсвечник и подвесил фонарик за темляк. Ну, посмотрим...

Карты были неплохи. Цветные, с внятными подписями, никаких украшательств, чудовищ по углам и надувающих щёки ветров. Есть какая-то координатная сетка и даже масштабная линейка.

- Какое соотношение с местностью? Ну, вот тут ровно палец помещается. А там, - я потыкал пальцем на запад, - это сколько?

Терви склонилась над плотной бумагой.

- Они все сделаны в одном размерении. Твой палец закрывает, - она взяла со стола циркуль и приложила его, - ну, будем считать, что одну треть дневного перехода.

Я хмыкнул. Дневной переход всегда крутится возле тридцати километров. Итого, десять под пальцем, это пять километров в одном сантиметре. Точность, конечно, так себе, но для прикидок пойдёт.