Грани II (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 12

- А ты говоришь, ничего общего, - хмыкнул капитан.

- Не особо удивительно.

- Так-то оно так. Квартиры, дома, работа?

- Сейчас как раз поеду.

- Давай. А я на место, по светлому посмотрю, да может в гаражах кто будет.

Через час Свиридов не торопясь обходил дворы, переулки и разной степени загаженности гаражные проезды. Давно некрашеные ворота, проросшая между отмосток многолетняя трава и срезанные провода красноречиво говорили о заброшенности кооператива, но чуткий нос некурящего капитана уловил запах печного дымка. Вскарабкавшись на недостроенную стену, он огляделся и нашёл обитаемый гараж.

Распахнутая стальная дверь, врезанная в массивную воротную створку. Похоже, она была стырена когда-то с корабля. Изнутри пахло жареной картошкой и грибами.

- Здравствуйте, люди добрые, - капитан на всякий случай не стал сразу соваться в неудобный проём. Ещё перецепишься ногой, несолидно получится. Да и мало ли кто там заседает.

- И тебе не болеть, - отозвался густой бас. - Заходи, раз пришёл.

Капитан аккуратно переступил высокий порог и посмотрел на поднятую на уровень груди "Сайгу" двенадцатого калибра. В руках огромного бородатого мужика она смотрелась как детский автоматик. Машины в гараже не было, а яму закрывал щит из толстых досок. И в целом гараж походил на обустроенное жильё, а не на обиталище самобеглой коляски. Здесь даже не пахло вездесущим застарелым маслом и прочими сомнительными ароматами. В дальнем углу висела шторка. Очевидно, два заброшенных гаража ныне были соединены в подобие двухкомнатной квартиры.

- Пули серебряные, да?

Бородач поднял оружие стволом вверх и гулко захохотал.

- Почти угадал. Посеребрённые. Стрелы Полева*.

Свиридов поёжился. Тридцатиграммовая свинцовая болванка надёжно валит лося. Что ей человек. А посеребрённые - ну мало ли, Зона недалеко. Кто знает, что оттуда ещё вылезет. Он достал удостоверение и представился.

- Угу, - кивнул здоровяк, положил дробовик на полку, одёрнул свитер и протянул лапищу, в которой ладонь капитана утонула почти полностью. - Макаров Сергей. Жрать будешь?

Семён посмотрел на добротную буржуйку, на которой, сдвинутая в уголок, доходила под крышкой картошка. Подумал о том, что за прошедшие сутки толком даже не перекусил и кивнул. Хозяин гаража протянул ему вилку и кивнул на небольшой столик. Там уже были приготовлены к поеданию блестящие влажными пупырчатыми боками малосольные огурцы, пластинки копчёного сала, пучок зелёного лука, несколько ломтей ржаного хлеба и четвертушка какой-то зеленоватой настойки.

- Ждёшь кого-то?

- Тебя.

Капитан непонимающе уставился на бородача.

- Ну тут позавчера в ночь суета какая-то была с собакой, только я спал уже. Так и подумал, что сегодня кто-нибудь заявится, - на столик легла потёртая, но чистая доска, сверху Макаров устроил сковороду.

- Тогда рассказывай.

- Тогда спрашивай, - пожал плечами хозяин.

- Под протокол и запись.

- Да пожалуйста, - Сергей свернул крышку и набулькал настойку в две медицинские мензурки. - Будем?

- Будем, - капитан выпил, закусил огурчиком, достал мобильник и включил режим диктофона.

Из гаража Свиридов вышел через три с половиной часа, сытый, временно довольный жизнью и с протоколом на четыре листа расшифровки. Было по-сентябрьски сухо и сумеречно. На втором шаге от порога в кармане задрожал телефон. Капитан выслушал, выругался и потопал к машине.

- Что, вторая серия? - спросил вслед Макаров.

- А ты как думаешь? - махнул следователь рукой. - И другой конец города.

- Заходи, если что, - пробасило позади.

Капитан заехал в отдел за стажёром и они отправились в не менее заброшенную часть города - старый промышленный район, пришедший в упадок ещё в конце советской эпохи. Жители оттуда по большей части смылись за несколько лет до появления Зоны. Тем не менее, кто-то здесь всё же обитал. Редко светились окна ветхих двухэтажных заводских домов, частная застройка-нахаловка выглядела получше и поживее. Сверившись с навигатором, Свиридов зарулил на отсыпанную мелкой щебёнкой улицу и остановился возле указанного дома. Тут уже стояла машина опергруппы, скорая, маячила пара то ли зевак, то ли свидетелей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Здрасьте, тащкапитан, - старший сержант из выехавшего по вызову наряда ждал у калитки. - В доме аккуратнее, там фарш.

- Я уже видел вчера.

- Ребята рассказывали. Тут посерьёзнее.

Свиридов переступил порог, осмотрелся и сказал:

- Согласен. Ну, будем работать.

Из двери выглянул Андреич.

- А, заходи. Интересный случай, такого я точно не видел. Даже когда в красном уголке одной части снаряды взорвались.

- Это как?

- Да это давно было, возле речки**. Я тогда только-только старлея получил. Какие-то местные дебилы сделали оформление к очередной годовщине, и водрузили на стенд две стотридцатки. Для солидности типа. А то, что они боевые, не подумали. Потом кто-то задел дедушку Ленина, а он бронзовый. И прямо на взрыватель. Бах! - медик растопырил пальцы, - Стены бетонные, множественные рикошеты.

- Н-да.

Капитан осторожно переступил порог.

- Да тут мясокомбинат какой-то, - прикрыл он нос ладонью.

- Вот и я говорю, - согласно кивнул Андреич. - Обрати внимание, - рука в резиновой перчатке указала на советский темнолаковый сервант, явно переживший пару поколений владельцев.

На вертикальной дверке большого отделения что-то было написано. Капитан наклонил голову, потом достал маленький фонарик и подсветил неудобно расположенное творчество. Чей-то тонкий пальчик размашисто вывел чёрным маркером по вертикали два слова: "Попробуй поймай". И ехидный подмигивающий смайлик. Свиридов вздохнул и выдал сложносочинённую фразу, от которой на мгновение пригасла лампочка.

* Стрела Полева (разных моделей) - разработанная в 80-х гг. XX века отечественная охотничья пуля для гладкоствольного оружия, на крупного зверя.

** Река Пяндж. "За речкой" - в Афганистане.

Глава 13

Неизвестность.

Харальд.

Что-то щекотало ноздри. Я открыл глаза, скосил их как мог. По мне, настойчиво пытаясь забраться в нос, ползал большой жук. В ноздрю он не помещался, но это до него ещё не дошло. Я фыркнул. Насекомая тварюшка снялась и полетела, растопырив бронзовые надкрылья. Здорово болела голова, как с хорошего похмелья. В небе светило солнце, неторопливо плыли редкие кучевые облачка. Остро пахло авиационным керосином. Приподнявшись на локтях, я подтянул ноги и встал. Организм пошатывался. Мы летели, нас настиг фронт свёртки. Элен сидела и держала меня за руку, возле неё лежала засунутая в мешок шкатулка. Сандра сидела с другой стороны. А потом-то что было?

Сейчас я стоял на песчаной отмели у пологой излучины, одежда толи не намокла, или успела высохнуть. Носовая часть самолёта со смятой от удара штурманской рубкой лежала на мелководье. Крупные обломки транспортника растянулись вдоль русла метров на триста. Пилоты тянули мастерски, до последнего удерживая пятидесятитонную машину на горизонтали. Не хватило ширины русла: крыло зацепилось за берег, самолёт перекосило, а ни скорости, ни тяги на выравнивание уже не было. Но и следов пожара нет. Это мы что, летели пока двигатели не высосали последние капли горючего?

- А ну-ка, пока сам не натоптал, разберись что к чему... - сказал я себе, разглядывая отмель. Вода шелестела всего лишь в метре от моих ног, шевеля и перекатывая мелкие светлые песчинки. Они обтекали всякий мелкий хлам, вылетевший из кабины.А вон ведь, верхний люк открыт. Может, я через него и выбрался? А потом выпал в осадок возле камышей. И провалялся до следующего утра.

Утра ли? Часы стояли на неопределённых девяти часах с минутами. От Ганса мы вылетали под вечер, они могли встать ровно в момент накрытия. Местность незнакомая, не поймёшь пока что, в зените солнце или где. Я разделся, поплескался в небольшом бочажке и выбрался из неширокой поймы, чтобы осмотреть всё вокруг. Фюзеляж лопнул и расселся, перегородив русло. Вода уже успела немного подмыть крутой берег и растечься по пологой стороне. Хвост и левое крыло лежали поодаль, вся механизация выпущена полностью. Точно, мы наискось треснулись, уже почти не имея скорости. Иначе бы разметало ещё больше. Поддоны с грузом виднелись дальше, на поле. Ветер колыхал оранжевые тряпки вытяжных парашютов. Значит, у оставшихся безымянными лётчиков хватило времени сбросить их. А вот тел я не видел, ни одного. Может, в кабине или трюме кто остался?