Адвокат из Голливуда - Серова Марина Сергеевна - Страница 36

Но, на мое счастье, они не имели специальной подготовки, а надеялись, видимо, больше на свои габариты. Поэтому, хотя и изрядно потрепанная, я все-таки вышла из сражения с победой и тут же бросилась к Алексею, который все это время лежал без движения.

В темноте было плохо видно, но тем не менее я поняла, что лицо моего любимого в крови, и, видимо, имеются и другие повреждения, поскольку пульс был очень слабым и сознание не возвращалось.

– Сейчас, сейчас, – машинально, как в трансе, бормотала я, пытаясь найти хоть у кого-нибудь из лежащих целый телефон. Свой я разбила сразу же, как только упала на землю.

Наконец у одного из парней удалось обнаружить телефон.

– Алло! «Скорая»?! – орала я в трубку, все еще плохо соображая, что нужно делать.

– Спокойно, девушка, не волнуйтесь, – говорили в трубке. – Назовите свой адрес.

Я кое-как объяснила, где мы находимся, и из трубки пообещали, что приедут.

Тут мой любимый издал тихое и невнятное мычание, которое вызвало во мне бурю радостных эмоций.

– Леша! Леша! – тряся его за плечи, повторяла я. – Ты в порядке? В порядке?

– Не то слово…

Эта, в общем, не очень-то остроумная реплика вызвала во мне приступ неудержимого полуистерического смеха. Но, впрочем, не важно. В такой ситуации любой потерял бы самообладание. Главное, что мой рыцарь снова пришел в чувство. Значит, все будет хорошо. В этот момент я заметила, что Алексей как-то очень пристально смотрит на что-то за моей спиной.

Оглянувшись, я увидела, что один из отморозков встал и направляется в мою сторону. В руке у него был нож.

«А вот тут ты по-настоящему ошибся, мой милый», – еще успела подумать я, прежде чем волна неконтролируемый ярости захлестнула меня с головой.

Четыре бугая на двоих! Отметелили моего любимого мужчину! Меня, слабую женщину, отходили так, что я еле на ногах держусь! И после этого он еще недоволен и лезет ко мне со своим дурацким ножом! Возмущению моему не было предела.

Конечно, меня учили выбивать нож. Такие приемчики я проделывала на раз, и, даже находясь в еще более плачевном состоянии, чем сейчас, я легко смогла бы обезвредить этого тупорылого быка. Но дело было даже не в этом. Эмоциональное мое состояние было таково, что, даже если бы я сейчас была при смерти, я бы все равно нашла в себе силы и показала этому недоноску, что значит разъяренная женщина.

Буквально в какие-то доли секунды (Алексей потом говорил мне, что он даже не понял, что произошло, как будто какой-то вихрь пронесся от него к маске с ножом и обратно) я сделала так, что глупый самонадеянный придурок оказался на земле с травмой, которая хотя и была вполне совместима с его никчемной жизнью, но навсегда лишала его возможности когда-либо еще участвовать в мероприятиях, подобных сегодняшнему.

В этот момент я увидела свет фар. Приехала «Скорая». Я подумала, что неплохо бы позвонить еще и в милицию, но, оглянувшись, увидела, что из четырех тел на земле осталось только одно – того, с кем я разобралась дополнительно. Я сдернула с него маску, но физиономия была мне совершенно не знакома.

– Полежи пока, – сказала я бугаю, видя, что врачи уже вышли из машины и достают носилки.

– Которого? – коротко спросил один из них, видя, что на месте сражения лежат двое.

– Вот этого, этого, – засуетилась я, указывая на Алексея.

– А того? Может, еще одну бригаду вызывать?

– Обойдется, – неласково буркнула я.

Врачи внимательно на меня посмотрели, но от комментариев воздержались, и через некоторое время любимый уехал от меня в машине с мигалками, пообещав, что все будет хорошо.

Оставшись в темной аллее наедине с человеком, который пока не приходил в сознание, я рассудила, что совсем уж бросать его без присмотра было бы неправильно. Ведь парень, при правильном уходе, может навести компетентные органы на своего нанимателя, и если это окажется не сам Гога, то наверняка кто-то очень близкий к нему.

Чтобы избежать ненужных и наверняка долгих и утомительных объяснений, на которые у меня уже не было сил, я не стала звонить 02, а набрала номер трубки Мельникова.

– Мать, ну ты имей уже совесть, в конце концов, – начал было он, но, узнав, в чем дело, сменил гнев на милость. – Ладно, сейчас отзвонюсь дежурному, определят твоего друга по назначению. Сильно, что ли, ты там его… задела-то?

– Нормально. Врач не помешает, но без стационара вполне обойдется. Пришли с ребятами, если будет возможность, а нет, так и до КПЗ потерпит. Там же есть какой-нибудь штатный?

– Как не быть…

– Ну и прекрасно. Мне ждать?

– Да, уж ты, пожалуйста, дождись. Заодно и за пациентом присмотришь. Ребята быстро приедут.

– Ладно, жду.

Ребята и вправду приехали довольно быстро и, погрузив совместными усилиями «пациента» в «уазик», удалились.

Я же, кое-как расправив на себе пришедший в полную негодность вечерний туалет, отправилась ловить такси.

Первые две машины не только не остановились, но, как мне показалось, даже немного прибавили газу, завидев меня. Но с третьей мне повезло.

Шофером оказался старичок, видимо за время своей работы таксистом привыкший уже ничему не удивляться, поскольку даже по лысому его затылку мне с заднего сиденья было видно, что в его профессиональной биографии бывало и не такое.

– Куда едем? – доброжелательно спросил он.

Я назвала адрес. И таксист с ветерком довез меня до дома.

Желая выразить свою благодарность в каких-то более ощутимых формах, я достала из кошелька довольно крупную купюру и расплатилась с водителем.

– Благодарствуем, – коротко ответил старичок и укатил на своей желтой «Волге» с шашечками.

До двери квартиры я еле доползла. Да, денек выдался горячий.

Упав в ванну, я только сейчас в полной мере ощутила, насколько я измучена. Все тело ныло от боли, и, проведя небольшую ревизию, я обнаружила несколько довольно крупных синих пятен, оставленных мне на память амбалами из темной аллеи. Бедная голова, не успевшая еще отойти от вчерашнего, снова болела. А о том, какое у меня сейчас настроение, я не хотела даже думать.

Черт бы его побрал! И почему я не потребовала тройной гонорар?

Расслабившись в ванне, я почувствовала, что вылезти и доползти до кровати сил уже нет. Хорошо было бы вот так вот тут и заснуть… Глаза и в самом деле начали слипаться, воля отказывалась повиноваться, и только остатки ослиного тупого упрямства еще доносили откуда-то из подсознания мысль, что утонуть во сне в собственной ванне после того, как меня не смогли прикончить враги, было бы обидно.

Я открыла глаза и, собрав последние силы, выбралась из ванны и доползла до постели.

С утра пораньше, после порции крепкого кофе и сигареты, чтобы не замыкаться на своей депрессии, я решила съездить в больницу к Алексею, морально поддержать его, а заодно и поговорить о деле. Может быть, вместе мы сможем что-нибудь придумать.

На улице у машины меня ожидал сюрприз. Пред мои очи предстал Паша.

– Ну где ты там? – недовольным голосом начал он. – Уже полчаса тебя жду. Давай бабки.

– Бабки?

– Ну да, сама же обещала.

– Я обещала, если ты человека найдешь.

– Ну а я что говорю? Я это и говорю.

– Чего ты говоришь? Где человек-то?

– Да вон стоит – что, ослепла, что ли?

Невдалеке действительно маячила какая-то подозрительная личность, выглядевшая ненамного презентабельнее, чем Паша.

– А это точно то, что нужно?

– Да что ты упертая какая, а? Сказал, он, значит, он. Давай деньги, мне некогда.

Все еще сомневаясь в целесообразности такого расхода, я спросила:

– Сколько?

– Двести.

Ну, это еще куда ни шло. Я вытащила двести рублей и протянула их Паше.

Но неожиданно, вместо того чтобы взять деньги, Паша бешено округлил на меня свои соловые глаза и со злостью зашипел:

– Ты чего мне суешь-то? Двести баксов давай. Я что, за деревянные, что ли, шкурой рисковать должен?!