Его заложница - Малиновская Маша - Страница 1

Маша Малиновская

Его заложница

Глава 1

Я помню, как впервые увидела его.

Стояла внизу, почти у самого ринга, куда допускали только приближённых, но мне было можно – отец крайне редко мне в чём-то отказывал. Стояла и смотрела с восхищением, как он шёл тяжёлой, уверенной поступью, как сверкали из-под шёлкового капюшона с изображением змеи его глаза. Ему было плевать на шум вокруг, на то, как толпа скандировала: «Шторм! Шторм!»

Здоровенный, сильный, целеустремлённый, уверенный в себе.

Он шёл за победой и получал её. Одну за другой. Бой за боем. Снова и снова.

Руслан Шторм.

Многие думали, что это заслуженное в боях прозвище, потому что попасть с ним на ринг было сродни тому, чтобы попасть в настоящий шторм. Даже сильные, опытные противники долго приходили в себя после проигрышей. Самые отчаянные через время просили реванш, и снова Шторм побеждал их.

Сносил в прямом и переносном смысле.

Но нет, это было не прозвище. Это была его настоящая фамилия. И она ему чертовски шла. Полностью оправдывала себя.

Тогда, в тот самый день, когда я впервые воочию увидела одну из его первых сокрушительных побед, мне было тринадцать, а ему двадцать три. Я была малолетней девчонкой, верившей в сказки, а он – восходящей звездой спорта. Сильным и несокрушимым. Недосягаемой мечтой для меня.

Позавчера мне исполнилось двадцать три, а сегодня я снова наблюдаю, как он идёт тяжёлой поступью. И как снова горит его взгляд.

Только пылает в нём уже не жажда победы, а злость. И идёт он не по помосту к рингу, не за очередной победой, а по мостовому коридору следственного изолятора в сопровождении четырёх вооружённых конвоиров.

И каждый его шаг отдаётся у меня внутри болезненным эхом.

– На что глазеете, девушки? – К нам с Олесей сзади подходит младший лейтенант Борьков.

– Так Шторма привезли, интересно же, – отвечает ему Олеся, моя одногруппница, с которой мы, студенты-психологи, проходим практику в следственном изоляторе.

– Да что в нём интересного? – хмыкает Борьков. – Такой же, как и все они.

– Ну не зна-аю, – вздыхает она. – Мне кажется, его подставили. Не верю, что он мог сотворить такое.

– Ага, – Борьков снимает фуражку, зачем-то поправляет свои жидковатые рыжие волосы, а потом снова прячет их под головным убором, – всех их подставили, смотри. У таких, как этот Шторм, бабла куры не клюют, они думают, что могут себе всё позволить. Заигрываются. А потом разгоняется в прессе – подставили. Ты глянь на него реально, а не бабьими глазами – уголовник же.

Этот Борьков меня жутко раздражает. Мерзкий и на крысу похож. А я терпеть не могу крыс. Ещё и скользкий как слизняк.

– А ты, Алис, что думаешь? – смотрит на меня подруга. – Уголовник? Жаль будет, если так. Шторм крутой. Я все его бои пересмотрела. Он как машина, будто из титана, но у меня каждый раз сердце замирало, стоило ему начать бой.

– Как знать, – пожимаю плечами. – Суд разберётся.

– Эх…

Олеська вздыхает, а я молчу. Конечно, он не виноват. Никогда бы Шторм не опустился до такой мерзости, как принуждение к сексу.

Я в такое не поверю.

И отец мой не верит. Потому что знает Шторма как облупленного. Именно мой отец сделал из него чемпиона, вывел на ринг, в большой спорт. Именно он выдернул некогда бесперспективного сорванца из семьи алкоголиков-садистов и дал путёвку в жизнь.

Папа не мог ошибиться на его счёт. Он людей насквозь видит.

Конвой проводит Шторма по коридору в сторону режимного корпуса, за ними лязгает решётчатая дверь, и мы больше не можем их видеть.

– Девчонки, может, на чай ко мне в кабинет? – растягивает губы в неприятной кривозубой улыбке Борьков. – Печенье шоколадное имеется.

– Ой, нам нужно ещё дневники практики подписать у штатного психолога, – с сомнением отвечает Олеська, – может, завтра…

– Ляна Борисовна как раз на обеде, – вклиниваюсь я. – Подпишем через полчаса, а пока можно и чаю выпить.

Олеся смотрит на меня с удивлением, она ведь сразу заметила, что мне этот Борьков жутко не нравится. И мне действительно придётся постараться сдержаться, чтобы не вывернуло, когда я увижу, как его широко расставленные жёлтые зубы откусывают бедную шоколадную печеньку.

Но у меня есть цель, и Борьков может ей поспособствовать.

Мне пришлось очень постараться, чтобы попасть в группу сокурсников, которые в этом квартале проходят практику в СИЗО.

Я должна была увидеть Шторма. Должна была лично убедиться, что всё, в чём его обвиняют, – ложь. Поговорить с ним.

И вот я здесь.

Дорогие читатели! Добро пожаловать в мою новую историю! Я рада каждому, кто заглянет. Оставайтесь, у нас впереди много интересного! Предупреждаю, история планируется очень эмоциональная и очень горячая:)

Для тех, кто ещё не знаком с черновиками, поясню. Вы читаете книгу в процессе написания, главы выходят как серии. Чёткого графика выхода глав я не ставлю, потому что книга пишется прямо сейчас, это процесс творческий. Но примерно могу сказать, что продолжения будут выходить дважды в неделю – вторник и пятница. По возможности чаще.

Завершение романа планируется в сроки 3–4 месяца, книга будет завершена гарантированно. Я всегда дописываю свои истории, тут можно не переживать ☺

Я буду очень-очень рада, если вы будете читать в процессе написания, если поставите пять звёзд и присоединитесь в комментариях к обсуждению. Читательская активность – залог авторского вдохновения ❤

Поболтать с автором и другими читателями, узнать об акциях и скидках, принять участие в розыгрышах промокодов и бумажных книг, а также увидеть визуализацию героев можно в моём Телеграм-канале «Любовные романы Маши Малиновской» https://t.me/mashamalinovskayawriter

А пока вы ждёте продолжения, приглашаю вас в дилогию о родителях главной героини – уверена, их история любви вам понравится;) (первая часть дилогии «Сахар со стеклом» доступна на Литрес бесплатно)

«Сахар со стеклом» https://www.litres.ru/book/masha-malinovskaya-31978811/sahar-so-steklom-67602180/?lfrom=402695144&ffile=1

Ну что, вперёд? Не забудьте отложить книжечку в корзинку:* До встречи!

Глава 2

Яна Шевцова

– Когда она приедет? – гремит мой муж, грозно уперев руки в бока. – Звонила тебе?

Алексей уже не один километр намотал по кухне за последние два часа. Он не просто зол – он на взводе. Код красный, ситуация SOS, как говорится. И, зная своего мужа, я бы не позавидовала тому, кто вызвал у него такие эмоции.

Если бы это была не наша дочь. Тут всё куда сложнее.

– Лёш, успокойся, – подхожу и кладу ему ладонь на широкую грудь, чувствуя, как под мощными мышцами быстро и гулко стучит сердце. – Ты слишком сильно нервничаешь. Ты же понимаешь, что давишь на неё?

– СИЗО, Яна! – бьёт он ладонью по столу, отчего кружки и блюдца подпрыгивают, звякая друг о друга. – Она пошла на практику в СИЗО! Понимаешь? Хотя я сказал «нет»!

– Лёш, – мягко глажу по плечу, пытаясь усмирить ураган в нём нежностью. Это всегда работает. – Ты забываешь, что наша девочка выросла. Ей двадцать три года, Лёш. Она университет вот-вот закончит.

– Выросла она… – сводит брови и тяжело дышит, моргает быстро несколько раз, будто информация о том, что наша дочь больше не малышка с двумя хвостиками на макушке, только сейчас начинает доходить до него. – В каком месте, блин, она выросла? В паспорте? Да плевать мне на её паспорт!

Он всё ещё злится, но голос уже без медвежьих рычащих нот. Дышит тяжело, грудь вздымается.

– Она меня ослушалась!

– А когда она делала иначе? – мягко улыбаюсь, подняв брови. – Это же Алиса.