Новичок 5. Кубок Канады 1989, часть вторая (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 22

Правда, и атака Калгари тоже откровенно сбоила.

В такой ситуации решающим фактором оказалась игра третьего и четвертого звеньев. И наш боттом, в итоге, переиграл своих оппонентов из «Калгари». В том числе и потому, что центром третьей тройки у «Миннесоты» выходил Гагнер, который еще в прошлом сезоне играл в первом звене.

Именно Дэйв начал, а потом и закончил атаку, приведшую к победной шайбе. На пятачке ворот Такко он оставил без шайбы Нуийдайка и отдал Эвансу. Кевин протащил шайбу в чужую зону, там потерял ее, но у защитника хозяев не получился пас на партнера. Де Пальма, в борьбе, сумел отдать под бросок Гагнеру, и тот, с кистей, бросил.

Вернон, который проводил очень хороший матч, должен был ловить бросок Дэйва, но ему помешал собственный защитник, и, в итоге, шайба влетела в ворота «Калгари».

Оставшиеся минуты «Огоньки» провели в атаке. Им еще и повезло с удалением нашего защитника Чемберса.

Атаковать-то они атаковали, и делали это очень остро, но пробить Такко так и не смогли. Итогом стала наша победа, 1:0. И домой мы вернулись, ведя в серии со счетом 3−1.

Чтобы выиграть кубок Стэнли оставалось победить в пяти играх.

Глава 12

10 мая 1989 года

Миннеаполис, штат Миннесота, Соединенные штаты Америки. Стадион Metropolitan Center

Пятый матч финальной серии конференции Кларенса Кэмпбелла между командами «Миннесота Норт Старз» и «Калгари Флэймз»

15000 зрителей. Все билеты проданы

Счет в серии 3−1, в пользу хозяев

К пятому матчу серии Макаров вернулся в состав «Калгари», и, за вычетом безнадежно травмированного Модано, что мы, что «Огоньки» подошли в оптимальных составах. Правда, перед утренней тренировкой мы чуть было не лишились нашего основного вратаря. В раздевалке на Карри обрушился тяжеленный шкаф со снаряжением.

Но повезло, Такко отделался легким испугом, и мы вышли на тренировку.

На которой на фина упало заградительное стекло. Его утром поменяли и, видимо, рабочие нашей базы плохо сделали свою работу и не закрепили.

А уже под самый конец тренировки Такко порвал свой счастливый напульсник и, выругавшись на всю площадку, поехал к Боумэну.

— Тренер, меня кто-то проклял, — громко сказал Такко, — нам нужен священник.

— Я тоже так думаю, Карри, — совершенно серьезно ответил Скотти, — перед игрой у нас будет встреча с пастором.

— Спасибо, тренер, — обрадовался Такко.

Все вокруг восприняли произошедшее как нечто само собой разумеющееся. Хоккеисты очень суеверные люди, многие из нас окружают себя множеством ритуалов и примет. Чего стоят, хотя бы, бороды, которые большинство не бреют на удачу или то, что игроки принципиально не касаются второстепенных трофеев, типа кубка за победу в Конференции. Кубок Кларенса Кэмпбелла, кстати, привезли на арену, и если повезет, у нас будет возможность до него не дотронуться.

И просьба Карри была принята Боумэном, как должное. Возможно, что он, как и я, собственно, не верит ни в какие приметы или проклятия, но вратарям особенно важно внутреннее спокойствие. И если Карри считает, что нам нужен священник, то почему бы и нет.

Сразу после тренировки мы пообедали, и я отправился в номер, который, в отсутствие Майка, занимал один. Посмотрев на кровать Модано, я усмехнулся. У нас ведь с Майком тоже есть свои ритуалы. Всю регулярку и первый раунд плей-офф мы с ним играли на приставке в хоккей. Результатом стал вынос «Чикаго» всухую. Сейчас Майка не было, поэтому играть не хотелось и я дисциплинированно завалился в кровать.

Чтобы продрыхнуть два часа, проснуться в великолепном настроении и поехать на арену.

Уже в автобусе я выполнил свой очередной ритуал, заставил волка немного половить яйца и вдруг поймал себя на мысли, что сегодня, совершенно точно, для «Калгари» все закончится. Иногда такое бывает, ты вдруг понимаешь, что это твой день — день, когда у тебя будет получаться все, абсолютно все.

Понимание этого заставило меня улыбнуться во весь рот, и именно таким, улыбающимся, меня и подловил клубный фотограф.

Он снимал выход команды из автобуса и, наверняка, моя физиономия резко контрастировала с максимально серьезными лицами, как игроков, так и тренеров.

Боумэн, кстати, тоже заметил мою улыбку и буквально набросился на меня, едва я зашел в служебный вход «Мет. Центра».

— Алекс, это что такое? У нас игра через два часа! Или что, возможность выйти в финал кубка Стэнли — это для тебя шутка?

— Нет, тренер, что вы! Наоборот, я настроен максимально серьезно. Готов выложиться на все 110 процентов!

— Хорошо, если так! И не вздумай лыбиться, когда придет пастор Джеф. А то я вас, коммунистов, знаю.

— Я, вообще-то, крещеный, — ответил на это я. Притом, дважды. И если то, что в будущем меня крестили, было в порядке вещей, то вот то, что и здесь мама крестила маленького Сашу Семенова в начале семидесятых, было для меня откровением. Этого я никак не ожидал от жены члена коммунистической партии.

Сама мама коммунисткой не стала. Как она говорила: «Партия это слишком серьезно. Нам достаточно одного коммуниста в семье».

— Да? — удивился Боумэн. — Не знал, не знал. Ладно, хватит время тратить.

Предупреждение Боумэна, насчет того, чтобы я не улыбался, оказалось очень даже не лишним. Пастор Джэф оказался очень молодым мужчиной, на лице которого буквально написано, что он мучается буквально всеми страстями разом. Хозяйскую раздевалку в «Мет. Центре» украшала большая фотография нашей группы поддержки во всей красе.

Наших девочек и так называли самой сексуальной группой поддержки во всем американском спорте, а на фото девчонки были в бикини. Моя Бекка занимала на этом снимке центральное место. Ее держали на вытянутых руках подруги, а сама Бекка в это время сидела в идеальном шпагате.

Само собой, что ее растяжка стала причиной зависти многих парней по отношению ко мне. «Везучий русский сукин сын! Мало того, что играет лучше всех и получает больше всех, так еще и девушку себе оторвал — просто отпад». Само собой, что все это говорилось в шутку, после ухода из команды Бротена недоброжелателей у меня не осталось. Вроде бы.

Так вот, возвращаясь к пастору Джэфу. Когда он переступил порог нашей раздевалки, его взгляд тут же уставился на эту фотографию и все.

Было видно, что он готовился к разговору с нами, но постоянно косился на наших красоток.

В результате, Боумену это надоело и он попросил одного из своих помощников снять фотографию. После этого дело пошло, и пастор Джэф таки сказал все, что хотел, не отвлекаясь на прелести девушек.

Не знаю насколько это все успокоило Карри, на мой взгляд, не очень, но мне и так это было не надо.

На раскатке я поймал глазами Бекку, та послала мне воздушный поцелуй, я шутливо поймал его и отправил обратно. А потом началось представление хозяев.

И проходило оно под «Арию». Это еще один ритуал «Миннесоты» — команда практически единогласно решила, что русские металлисты приносят нам удачу, и пусть их музыка звучит чем чаще, тем лучше.

В 6 вечера все было готово и я, как все на арене, вцепился взглядом в фигуры Гагнера и Дага Гилмора. Скотти снова решил, что игру начнет третье звено, поэтому Дэйв и вышел на стартовое вбрасывание.

Свисток судьи Робертса, шайба на льду, и игра началась!

Макаров вернулся в первую тройку «Огоньков» и именно Сергей стал автором первого броска по воротам Какко. Он получил шайбу в средней зоне, пересек синюю линию, финтом прошел Де Пальму и с кистей бросил. Карри видел момент броска и надежно поймал шайбу. Вбрасывание в зоне «Миннесоты»!

Первая смена получилась у нашего третьего звена очень короткой, и на лед вышли мы. Первая тройка «Миннесоты»: Беллоуз, Семенов, Гартнер.

Терри Крисп, тренер «Калгари», тоже решил поменять своих нападающих. Он повторил решение Боумэна и против первого звена соперника выпустил свое третье. Сочетание Робертс, Отто и Пеплински у «Калгари» — это самая настоящая гнус лайн. Эти ребятки очень любят буквально залезать под кожу своим соперникам и, при этом, делают это относительно корректно. В прошедших четырех матчах это сочетание проводило на льду не очень много времени — Крисп, в отсутствие Модано, пытался нас, именно что, переиграть.