Новичок 5. Кубок Канады 1989, часть вторая (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 18

Впереди нас ждал выезд в Калгари, после которого, вне зависимости от того, как закончатся матчи в столице зимней Олимпиады прошлого года, серия вернется в Миннесоту.

Проходящий паралельно финал Востока, в котором «Монреаль» играл С «Филадельфией», после двух матчей тоже застыл на счете 1−1. Первую игру «Канадиенс» взяли без шанса для своего соперника, 8:0. И Третьяк сделал свой первый сухарь в розыгрышах кубка Стэнли. А вот второй матч, ворота «Монреаля» в нем защищал Руа, неожиданно дошел до второго овертайма, в котором сильнее оказались «Летчики».

Но все равно, мало кто сомневался, что «Канадиенс», по итогу, пройдут в финал.

С нашей серией все было не так однозначно. Третий матч финала Запада был назначен на шестое мая.

Глава 10

Товарищ Завьялов приехал на работу в отличном настроении. В последнее время дела у спорткомитета Свердловской области и его председателя шли «лучше не придумаешь». Спортивные команды области, в основном, конечно, «Автомобилист», показывали хорошие результаты. Атлеты, выступающие в индивидуальных видах спорта, тоже, откровенно говоря, радовали.

А уж если вспомнить о самом главном достижении товарища Завьялова, об Александре Семенове, и о том, сколько денег он приносит государству, и, соответственно, какие премии получает Завьялов, то причина его настроения была понятна.

Завьялов считал, что именно он чуть ли не главный творец уральского хоккейного чуда, а то, что он был, вообще-то, против приглашения юниора, да еще после тяжелой травмы, Виктор Васильевич как-то подзабыл. Вернее, предпочел забыть.

И каждый день, с момента отъезда Семенова за океан, утро товарища Завьялова начиналось одинаково. Он покупал «Советский Спорт» и искал новости о Семенове.

Сегодняшнее утро исключением не стало.

Дальше шла достаточно большая статья как о самой игре, так и о всей полуфинальной серии.

«Молодец, Сашка», — довольно подумал Завьялов, — «как же мы правильно тогда поступили, что не побоялись дать ему дорогу во взрослый хоккей, а потом отпустили за океан».

Отложив газету, Виктор Васильевич вздохнул и пододвинул к себе большую папку с документами, которую для него подготовил секретарь.

На девять утра было назначено совещание по вопросу развития водномоторных видов спорта в Свердловской области, и вся эта немаленькая папка как раз и была посвящена этому.

Однако Завьялову не удалось поработать. Буквально через двадцать минут дверь открылась, и в кабинет без стука вошел какой-то незнакомый мужчина.

— Завьялов Виктор Васильевич⁈ — скорее утвердительно сказал незнакомец.

— Да, товарищ. А вы, простите, кто? Галочка, — Завьялов крикнул, обращаясь к своей секретарше, — как это понимать? Я же сказал, что никого не принимаю.

Ответом ему стала закрытая дверь и документы в руках незнакомца, при виде которых Завьялову сразу расхотелось возмущаться.

— Слушаю вас, товарищ капитан.

Капитан госбезопасности Смирнов, который когда-то сопровождал Семенова в его поездках в США, перевелся в Свердловск относительно недавно, и, учитывая знакомство с молодым хоккеистом, ему и поручили разобраться с ситуацией, которая еще не стала проблемой, но которая ей обязательно будет.

— Меня интересует товарищ Кутергин Виктор Александрович, капитан Свердловского «Автомобилиста». Расскажите мне о нем.

Удивленный Завьялов принялся рассказывать. Говорил он достаточно долго и сходу постарался вспомнить по максимуму из того, что знал о Кутергине. А знал он, учитывая положение, немало.

Правда, о некоторых сомнительных знакомствах и привычках Виктора он умолчал. Проблемы «Автомобилиста», его тренера и игроков он принимал достаточно близко к сердцу, и решил не рассказывать КГБшнику то, что могло опорочить как капитана «Автомобилиста», так и всю команду.

Впрочем, буквально сразу, он пожалел об этом.

— Товарищ Завьялов, я так понимаю, вы не вполне понимаете причину моего интереса к товарищу Кутергину. Что ж, очень жаль. И зря вы тут комедию ломаете. Меня как раз интересует та часть биографии товарища Кутергина, о которой вы не упомянули. А именно: его связи в криминальной и около криминальной среде и его же пристрастие к азартным играм. Скажите, у вас Кутергин занимал деньги?

Обругав себя самыми последними словами за глупость, Завьялов сказал:

— Да, он приходил ко мне дней десять назад.

— Вы ему ссудили?

— Да, три тысячи рублей.

— То есть о проблемах Кутергина вы знали, но кроме того, чтобы дать ему в долг, ничего не сделали. Почему?

— Почему не сделал? Я вызвал товарища Асташева, после возвращения того из поездки в США. Он, как тренер Кутергина, более авторитетен и имеет куда большее влияние. Товарищ Асташев, кстати, уже был в курсе ситуации с Кутергиным и пообещал поговорить, и повлиять на него.

— Понятно. Я так понимаю, вы не в курсе того, кому и сколько задолжал Кутергин?

— Нет, а что, должен? Я, в конце концов, председатель областного спорткомитета, а не жена или родители.

— Ваш Кутергин проиграл больше ста тысяч рублей одному из так называемых «уралмашевцев», а до этого тридцать тысяч члену банды «центровых». Хорошо у вас в спорткомитете построена учебно-воспитательная работа, нечего сказать. На этом пока все, всего доброго, товарищ Завьялов.

Выйдя из спорткомитета, Смирнов сел в машину и поехал в управление. Разговор с Завьяловым ему ничего не дал, кроме понимания того, что Кутергин действительно был один на один со своими проблемами. Это было хорошо. Так проще кардинально решить проблему.

Об угрозе семье Семенова и ему самому стало известно благодаря наружному наблюдению за отцом и матерью молодого хоккеиста. Семенов стоил слишком дорого и приносил слишком много дефицитной валюты, чтобы не заниматься безопасностью его семьи. Времена в стране потихоньку становились лихими. Всё сильнее поднимала голову организованная преступность, и на первый план выходили группировки, подобные «центровым».

Кто такой Александр Семенов и куда он уехал играть, знала вся страна. И «спасибо» «Советскому Спорту», из-за массового отъезда за океан звезд советского спорта, в этой газете вышла серия статей о том, как устроена НХЛ. В этих статьях, помимо прочего, поднимался вопрос об экономике североамериканского хоккея. Точные суммы контрактов, конечно, не озвучивались, но вот их порядок советский гражданин вполне мог себе представить.

Конечно, с журналистами была проведена разъяснительная работа на тему того, чтобы они прекратили считать государственные деньги, половина-то от контрактов советских игроков уходила в советскую казну, но всё равно. Преступные элементы тоже читают газеты и умеют складывать два плюс два. Семьи советских игроков, как и они сами, вполне могли стать предметом вполне определенного интереса.

Поэтому-то и была приставлена наружка как к отцу Семенова, так и к его матери.

И, практически сразу, сотрудники наружки заметили, что не только они следят за Семеновыми.

То, что это люди Цыгановых, стало известно практически сразу, а через несколько дней на стол Смирнова легла служебная записка от одного из его подчиненных. Братья Цыгановы не держали язык за зубами и старший из них, Константин, проговорился, по пьяному делу, что «очень скоро они поднимут очень много денег с одного лоха», с подробным описанием как, что и почему.

И перед Смирновым возник вопрос: что делать дальше. В принципе, Цыгановых уже можно брать, достаточно и того, что на них было. Но, подумав, Смирнов решил поступить по-другому. Дать возможность начать осуществлять задуманное, а потом накрыть всех разом.

С «центровыми» было чуть сложнее — Выгин оказался более умным и осторожным человеком, но и по данной банде решение было однозначным. «Нечего таким уродам ходить по улицам моего родного города», — думал Смирнов.