Моя жена – ведьма. Дилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович - Страница 87

У меня не было подходящих стихов. В смысле — не было чего-то такого, что могло разметать бы всех по углам, развалить дворец, размазать по балюстраде графоманствующего архидемона. Почему-то на ум пришли первые строки стихотворения о рыцарях. Оно печальное, о том, что умирать надо с честью…

Некоторое время все напряженно молчали, испуганно оглядываясь по сторонам. Потом потихоньку успокоились и кое-где даже захихикали. Велиар, неуверенно улыбаясь, озирался вокруг, пересчитывая собственное воинство. Если бы он захотел, то согнал бы сюда все восемьдесят легионов, но, видимо, для нас было достаточно и этого сброда. Когда он поднял руку, призывая к всеобщему вниманию, вокруг нашей троицы неожиданно появилась целая когорта героев.

Первыми к нам шагнули медведи:

— Ты звал нас, Пастух?

Потом у меня на шее повисла счастливая Фрейя, богиня любви и красоты древних викингов:

— Сигурд, я живая! Ты сдержал свое слово, ты назвал свою дочь моим именем. Меня помнят… Ах, Сигурд, как же хорошо снова жить!

Я обнял ее за плечи и, не прячась от Наташи, при всех поцеловал в щеку. Моя жена меня поймет…

— Радс вновьс видетьс вас, мой дорогойс шпионус! — Ко мне протолкался крысиный генерал Кошкострахус Пятый. — Моя ударнаяс бригадас готовас к боюс! Мы своихс не бросаемс…

Я отдал честь правой рукой, за левую все еще держалась юная богиня.

— Здравствуй, Серый Волхв! — Наверное, у меня дыхание перехватило от удивления.

— Иван? Иван-царевич, откуда, друг?!

— Так ведь долг за мной, а долги кровные вовремя платить надо. Вижу, в беде ты. Вона сколько супротивников по твою душу нагнано… Со мной десять молодцов, не робей, Волхв, отобьемся!

— Сэр Мэлори… Вы?! — Вот уж явление старого рыцаря было последней каплей, переполнившей чашу моего удивления. Великий летописец был одет в сияющие доспехи, длинный плащ и в руках держал внушительный меч.

— Видимо, пришло время вмешаться мне лично. За девочку не беспокойтесь, она лепинур мус сопним. Фрейя лунь красбентом, фи естинг мин. Геосулис ля и буквально через десять минут ее заберу. Пусть поиграет…

— Как ты это сделал?! — в голос завопил бледный Велиар, а всю нашу армию дополнительно прикрыл сверху разноцветный Боцю, затмивший своим длинным телом почти все пространство под потолком.

— Сам Ты Пень! Большое спасибо, что не забыли позвать меня. Китайские драконы — великие воины, мы образованны во всех боевых искусствах и потому всегда в цене.

— Помню, помню, — рассмеялся я. — Так же как надежные стражи и телохранители?

— Именна, именна! Ибо как сказал незабвенный Сунь По: «Когда в бою с врагом ты с другом храбро встал — дороже, чем нефрит, святая кровь его!»

— Великолепно! Боцю, вы просто кладезь классической поэзии Китая. Хотелось бы и вам ответить строками… как же его? А ну их всех… Спасибо, друг!

Я повернулся и шагнул к золотому трону. Второй демон после Сатаны находился в крайне раздраженном состоянии.

— Чего надо?

— Мою жену.

— Поэт, я сейчас не в настроении шутить. Как ты это сделал?

— Не знаю…

— Почему они все пришли?! Ведь в твоем стихотворении благородные рыцари погибли!

— Я не могу объяснить. Основная проблема моих стихов или моей магии в том, что результат никогда не известен заранее. Нет, конечно, кое-что я могу предполагать… Но я не звал их сюда. Они сами пришли. Они мои друзья, а друзей не зовут в горе, не платят за помощь, не считают обязанными перед собой… Велиар, пожалуйста, освободи мою жену. Нам пора.

— Все не так просто, Сергей. Раз уж они все собрались здесь, то битвы не миновать…

— Тебе это надо? — Мы незаметно перешли на «ты».

— Нет. Я давно пресыщен кровью, но борьба Добра и Зла существует вечно, так что не нам с тобой изменять традиции. — Демон устало взмахнул рукой, и все разом исчезли. В зале осталась только стеклянная клетка с Наташей да Анцифер с Фармазоном, недоуменно озирающиеся по сторонам.

— Я отправил их в иные миры. Каждый выбрал себе противника, и уже через минуту мы будем знать, кто победил на этот раз. Может, ты сам хочешь подраться? Нет? Ну и замечательно, у меня тоже ни малейшего желания махать кулаками. Наш спор будет решен иначе. Итак, я никогда не смогу использовать твою магию, несмотря на то что ты честно раскрыл передо мной все секреты. Почему?

— Хочешь знать правду?

— Да. Говори, не бойся меня обидеть.

— Я уже пытался тебе это объяснить. Все дело в таланте. Без него нет поэзии, одним трудом ты ничего не добьешься. В лучшем случае будет получаться стандартная гладкопись, но настоящие стихи — никогда. Для этого нужна Божья искра. В тебе ее нет…

— Так просто?

— Увы. Если тебя так тянет к творчеству, попробуй заняться чем-нибудь другим. Сплети корзиночку из соломки, испытай себя в вышивке, в конце концов, просто сними фильм. А нас отпусти…

— Да ведь ты прав, поэт! — загорелся приободрившийся демон. — В самом деле — я сниму фильм! И такой фильм, что он изменит всю историю морали. Это будет куда более сильный удар по человечеству в целом, чем какие-то стихи.

— Моя жена… — напомнил я.

— Забирай! — Небрежное движение бровей, и Наташина тюрьма стала таять в воздухе, но нашим надеждам не суждено было сбыться. Откуда-то сверху, прямо под ноги Велиара, упала… серо-пепельная волчья шкура. Я узнал бы ее из тысячи — раньше в ней красовался мой извечный враг — старый Сыч…

Выражение лица Велиара не изменилось ни на йоту, но по его остановившимся глазам я понял, что в этот раз наши победили. Как бы то ни было, войско моих врагов возглавлял маньяк-оборотень, и вот его шкура валяется на полу. Анцифер перекрестился, Фармазон только присвистнул, а Наташа, освободившись наконец из своей одиночной камеры, бросилась ко мне. Она была так же одета в футболку, фартук, бриджи и тапочки, только волосы прихвачены на макушке да глаза красные от слез. Я обнял ее крепко-крепко, так, чтобы уже никогда от себя не отпустить.

— Ты пришел…

— Конечно. А ты думала, не приду?

— Угу… Видишь, сколько со мной хлопот. Зачем я тебе такая?

— Любовь зла, — улыбнулся я.