Короли карантина (ЛП) - Валенти Сюзанна - Страница 91

Я знаю, у тебя были бы правильные ответы на все вопросы. Ты бы точно знала, что делать. Я делаю все, что в моих силах. Я просто надеюсь, что этого будет достаточно.

С любовью, Татти.

Я судорожно вздохнула, прежде чем сложить письмо и положить его в сумку к остальным. Мое сердце сжалось, и боль пронзила все тело. Я скучала по папе. Я скучала по Джесс. Я скучала по тому, как все было раньше хорошо.

Я пролистала стопку писем, спрятанных в кармане, и вытащила одно. Ответ от Джесс, полученный много лет назад. Оно было помятым и потертым, письмо, прочитанное мной тысячу раз.

Дорогая Татти,

Ты такая офигенная! То фото, которое ты прислала, уморительное. Я никогда не умела лазать по деревьям так же хорошо, как ты, но висеть вниз головой на ветке, как обезьяна? Ты сумасшедшая! Может быть, Калифорния слишком приручает меня. Я скучаю по лесам, кемпингам, безумным приключениям отца. Помнишь, как он заставил нас подняться на скалу Финник в четыре утра посреди зимы? Не думаю, что когда-нибудь забуду ощущение, когда снег просачивался мне за воротник. Или то, как твой нос стал ярко-красным. Ты была похожа на Рудольфа, ха-ха!

В любом случае, здесь все хорошо. Я учусь серфингу. И, кстати, это определенно не из-за чертовски горячего инструктора. Ладно, может быть, это на десять процентов из-за него. Но на самом деле у меня это неплохо получается. Только папе не говори. Ты знаешь, что он скажет. ‘Ни одному виду спорта не стоит учиться, если он не может стать навыком выживания’. Хотя я вполне могла бы выбраться из скопища зомби, верно? Определенно это того стоит. Особенно если мы столкнемся с нашествием рыб-зомби.

Я очень по тебе скучаю. И я продолжу приставать к папе с просьбой разрешить тебе навестить меня в ближайшее время. Я сказала ему, что большинство пятнадцатилетних девочек не могут ударить парня коленом, прежде чем добить его наотмашь, так что ты вполне можешь позаботиться о себе. Но он говорит, что тебе нужно сосредоточиться на тренировках. Вздох! Надеюсь, он не слишком давит на тебя.

Люблю тебя, сестренка,

Твоя Джесс.

Я сложила письмо, прерывисто вздохнув, когда мое сердце начало раскалываться на части. Из-за нее, из-за моей ситуации. Из-за всего. Я положила его обратно в рюкзак и прижала руки к глазам, сдерживая слезы, которые грозили вот-вот пролиться.

Я должна держать себя в руках. Нужно терпеть это день за днем и дюйм за дюймом уничтожать Ночных Стражей. Это было единственное, за что я могла держаться прямо сейчас, и это помогло облегчить боль в моей груди. Я превращу основы их империи в руины, и к тому времени, когда они поймут, что я натворила, будет слишком поздно останавливать их падение.

Я убрала рюкзак и направилась к раковине, почистив зубы, умыв лицо и причесавшись. К тому времени, как я закончила, моя маска была снова на месте, и мое дыхание стало ровным. Я спала в шелковистой белой ночной рубашке, которую подарил мне Сэйнт, и мои соски бугрились сквозь материал из-за того, как холодно здесь было.

Я со вздохом проверила свой телефон, прежде чем поднять ночную рубашку, и заправила его за правую часть трусиков, чтобы прижать к бедру, и направилась к двери Киана. Он всегда оставлял дверь открытой, чтобы я могла выходить по утрам, учитывая, что его могло разбудить лишь цунами. Я проскользнула в его комнату, мой взгляд был прикован к мускулам его спины, пока он спал. Было слишком темно, чтобы четко разглядеть пересекающиеся татуировки, покрывавшие его, и я смутно задавалась вопросом, о чем этот мальчик заботился настолько, чтобы нанести чернила на свою кожу. Если не считать клейма Ночных Стражей на затылке.

Я поняла, что все еще стою там и, покачав головой, направилась к его двери и вышла в холл. Точно по сигналу в шесть утра причудливая музыка Сэйнта наполнила мои уши, и я поспешила к лестнице, ведущей в склеп, и опустилась на колени рядом с ней. Как гребаный пес. Я бы подумала, что соблюдение распорядка дня Сэйнта со временем станет менее унизительным, но нет, это определенно стало еще унизительнее. Эта часть с коленопреклонением была худшей. Мне приходилось торчать здесь полтора часа, прежде чем этот мудак закончит тренировку. И ради чего? Я собиралась получить гребаное отморожение своей задницы на этих ледяных плитках. И тогда его же драгоценная маленькая куколка будет запятнана.

Силуэт Сэйнта появился на балконе, когда он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что я нахожусь там, где он ожидал.

— Доброе утро, хозяин! — Весело позвала я, натянув фальшивую улыбку.

Он проигнорировал меня, вытянув руки над головой, прежде чем спуститься по лестнице. Он был в своей тренировочной форме. Черная футболка и черные спортивные штаны. Я не знала, зачем он возился с футболкой. Он всегда выходил с ней, засунув ее сзади в штаны, когда заканчивал. Но я предположила, что он просто не мог вынести нарушения своего распорядка.

Он шагнул ко мне, когда музыка достигла пика, и я запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх. Он проплыл мимо меня, положив руку мне на голову и сильно толкнув, так что я была вынуждена посмотреть вниз, затем продолжил бег трусцой вниз по лестнице. Как только дверь закрылась, я выругала его себе под нос и села на задницу, скрестив ноги.

Я достала телефон из трусиков и начала играть в Donut Dash, вскоре установив новый рекорд. Если бы я продолжала в том же духе, то попала бы в таблицу лидеров Donut Dash. И судя по тому факту, что я собиралась быть здесь каждое утро и заниматься этим дерьмом в обозримом будущем, это было скорее предрешенным выводом, чем возможностью. Сэйнт время от времени высовывал голову, чтобы проверить, что я все еще здесь, но дверь скрипела, так что я всегда получала двухсекундное предупреждение спрятать телефон и снова опуститься на колени.

Через полчаса игра мне наскучила, и вместо этого я просматривала новости. Число погибших от вируса «Аид» за ночь возросло до двадцати шести тысяч, и у меня по коже побежали мурашки, когда я прочитала о переполненных больницах и нехватке основных средств индивидуальной защиты, в которых нуждался персонал. Была также статья о моем отце, в которой он назывался террористом. За его голову даже была назначена награда в размере более пятисот тысяч долларов, и от этого меня затошнило до глубины души. Внизу статьи был список комментариев на Facebook, и, хотя я старалась не смотреть, лишь беглый взгляд показал мне слова: мудак, убийца, и предатель.

Мое сердце застряло у меня в горле, и слезы подступили ко мне во второй раз за это утро. Но у них не получится. Я больше никогда не позволю этим ублюдкам увидеть меня плачущей.

Сэйнт появился ровно в половине восьмого с футболкой, заправленной сзади в брюки. Мне это понравилось. Его тело было чистым, с рельефными мышцами, и я должна была признать, что полтора часа в тренажерном зале два раза в день в высшей степени стоили того, чтобы просто трахнуть его глазами, пока он шел наверх. Он ни разу не взглянул на меня. Меня не признавали, пока он сам этого не решит.

Я направилась на кухню и начала готовить завтрак. На самом деле эта часть моего утра мне нравилась больше всего. Приготовление пищи успокаивало. И на те сладкие тридцать минут, которые требовались, чтобы все приготовить, мои мысли улетучивались, и я как бы погружалась в драматический взлет и падение классической музыки, наполняющей всю церковь. Если бы это не напоминало о Сэйнте, я, возможно, даже сочла бы это умиротворяющим. Но в этом всегда был какой-то подтекст. И этим подтекстом был он.

Была суббота, и от Блейка или Киана не было никаких признаков; я задавалась вопросом, появятся ли они вообще к завтраку. Я представляла, что идеальный маленький распорядок Сэйнта не распространяется на них, когда им не нужно идти в школу, но мне не давали никаких других инструкций. Так что им просто придется есть это холодным или не есть вообще. Или они просто заставят меня готовить все заново, черт возьми.