Короли карантина (ЛП) - Валенти Сюзанна - Страница 39

— Ты не собираешься поблагодарить меня? — Спросил он ее опасно низким голосом.

— Поблагодарить тебя? — Спросила она, ее верхняя губа отвисла. — Ну, я полагаю, что отсюда у меня есть хороший шанс услышать все, что скажет учитель… и, в качестве бонуса, мне не придется страдать от удушливого запаха твоего лосьона после бритья.

— Я выгляжу так, будто пользуюсь лосьоном после бритья, детка? — Киан поддразнил. — Этот божественный запах полностью натуральный.

— Тогда, может быть, тебе стоит принять ванну? — Прошипела она.

Руки Киана легли плашмя на стол, и он наклонился прямо вперед, вторгаясь в ее личное пространство.

— Неправильный ответ, детка, — прорычал он, угрозы в его тоне было достаточно, чтобы заставить нескольких других учеников класса съежиться на своих местах.

Но не Татум. Когда Киан направился обратно к нам, она только еще больше выпрямила спину, отказываясь поддаваться давлению наших взглядов на неё.

— Она должна почувствовать боль, которую причинил мне ее отец, — прорычал Блейк, произнося первые слова, которые он произнес с тех пор, как она вошла в комнату.

— Она почувствует, — пообещал я, мой взгляд был прикован к ее непослушным светлым волосам, когда я представил, как сжимаю их в пальцах, завязываю в узел и заставляю ее кричать для меня.

— Как? — Спросил он, когда мисс Понтус наконец начала урок, а другие ученики начали перешептываться о "Макбете", пока она задавала сегодняшнее задание.

— Она собирается стать одной из Невыразимых? — Спросил он, требуя ответов, когда Киан наклонился ближе, чтобы тоже послушать.

— Я думал об этом, — сказал я, решив раскрыть им свой план. Каждое мгновение, проведенное в ее обществе, только подтверждало, что мое увлечение ею все еще не угасло. Мне нужен был выход для этого желания. Тот, который я мог бы использовать снова, и снова, и снова, пока не выброшу ее из головы. — Я предлагаю вернуться к легендам, которые дали нам наше имя, — сказал я, оглядывая придурков в ряду перед нами, чтобы убедиться, что они не подслушивают.

— Люди Ночи? — Спросил Киан, приподняв бровь, поскольку эта идея заинтриговала его.

— Да, — сказал я. — В частности, одна легенда, та, в которой упоминается священный камень.

Киан выдохнул от удивления, и Блейк полностью повернулся ко мне с неподдельным голодом в глазах. Черт возьми, возможно, он нуждался в этом больше, чем я. Мы использовали эту легенду как угрозу все это чертово время, но никогда раньше не заходили так далеко, чтобы воплотить ее в жизнь.

— Ты хочешь заставить ее прикоснуться к Священному камню? — Спросил Киан, и его глаза загорелись от этой идеи.

— И на веки связать ее с нашими желаниями, — промурлыкал я.

Я не знал, почему мы трое проявили такой интерес к легендам племени «котари», которые когда-то жили на этой земле. И среди них было немало историй, которые можно было использовать в наших интересах, когда мы этого хотели. Но мы никогда раньше не использовали легенду о священном камне. Ту, в которой говорилось, что жертва, прикоснувшаяся к камню и поклявшаяся в верности Ночным Стражам, будет навсегда обязана выполнять их приказы. И если и была хоть одна девушка, которую я хотел бы видеть постоянно выполняющую мои приказы, то это определенно была моя собственная кукла Барби.

— В этой легенде говорится, что жертва должна захотеть сама, связать свою душу с Ночными Стражами, — сказал Киан, махнув рукой, как будто отметая эту идею. — Она бы никогда этого не сделала.

— Вот тут ты ошибаешься, — прошипел я, мой взгляд все еще был прикован к Татум, когда она наклонилась вперед, чтобы что-то записать. — Она поклянется в этом. Она, блядь, будет умолять об этом к тому времени, как я с ней закончу.

— Как? — Спросил Блейк, и его глаза загорелись от этой идеи.

— Мы сделаем ее жизнь невыносимой, если она не согласится, — промурлыкал я. — У нее не будет другого выбора, кроме как положить свою душу к нашим ногам.

— Ты действительно думаешь, что мы сможем заставить ее склониться перед нами? — Спросил Блейк.

— Я верю в это.

— Что ж, я поверю в это, когда увижу, — объявил Киан.

— Тогда будь готов увидеть это.

Киан фыркнул от смеха, и я улыбнулся, когда мой взгляд остался прикованным к нашей цели, нашему врагу, нашей Татум.

Она уже принадлежит Ночным Стражам.

Она просто еще не знает этого.

Этот день и так был самым длинным в моей жизни. И когда подошло время обеда, я поняла, что мне пора снова оказаться в обеденном зале. За исключением того, что на этот раз я собиралась быть готовой к тому, что Ночные Стражи устроят дерьмо. На самом деле, я собиралась заказать подарочную корзину с викингскими вкусностями, включая длинный меч и боевой рог для мистера Монро. Потому что, как бы сильно я не хотела возвращаться в класс или в эту чертову школу, если уж на то пошло, теперь я должна была поблагодарить его. Потому что теперь я увидела, как сильно я проникла под кожу этим трем мальчикам-демонам. Я чесалась от них, как от сыпи, для лечения которой требовалось нечто большее, чем курс антибиотиков.

Я здесь, и я остаюсь. Не по своей воле, но к черту все. С таким же успехом я могла бы максимально использовать единственное оружие, которое у меня было против них: я чертовски надоем им. И чем более вызывающей я была, тем больше они, казалось, злились.

По правде говоря, мой план, вероятно, был безумием. Травля Ночных Стражей сама по себе была экстремальным видом спорта. И я знала, что чем больше буду отталкивать их, тем больше ада они обрушат на меня. Но кланяться было не в моем характере. Я не была создана для того, чтобы сидеть у ног этих засранцев, которые думали, что им принадлежит весь мир. Я была создана, чтобы править ими.

Я не знала, избегала ли меня Мила или нет, но она не ждала меня в коридоре перед моими утренними занятиями, как в первый день. Это ранило сильнее, чем я хотела признать, но, когда я шла по обсаженной деревьями дорожке к столовой "Редвуд", я заметила, что она задержалась у двери. Она расчесывала пальцами гриву светло-каштановых волос, и когда заметила меня, ее глаза расширились. Я подумала, что она вот-вот убежит, но она сделала наоборот. Она бросилась ко мне, обхватила меня руками и прижала к своей груди.

Я была так ошеломлена, что мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить, что нужно обнять ее в ответ.

— Ты в порядке? — Спросила она, и мое сердце растаяло от ее слов. Жесткость, которую я предлагала миру все утро, смягчилась, и я попыталась не упасть в яму боли внутри себя. Она беспокоилась. Вероятно, она была единственной во всей школе, кто это сделал.

— Я в порядке, — пообещала я.

— Я не разбрасывала свое рагу, — сказала она, шмыгнув носом, отступая назад со слезами на глазах. У меня никогда не было близкой подруги, кроме моей сестры, но мне всегда было интересно, на что это будет похоже. В прошлых школах меня тянуло к мальчикам. Папа сказал, это потому, что мама ушла, когда я была маленькой, и мне никогда не нужен был никто, кроме Джесс, моей лучшей подруги. Он также сказал, что из-за него я была больше похожа на мальчика-сорванца. Но это было не совсем правдой. Конечно, то, что моя мама бросила нас, наложило на меня отпечаток. Но то, что меня воспитывал мужчина, не сделало меня менее женственной. Я была такая, как есть, по тысяче причин. Некоторые из них из-за нее, большинство — нет. На самом деле это было забавно, она, вероятно, думала, что уход будет означать, что она не имеет никакого влияния на мою жизнь. Но отсутствие кого-то было влиянием. Отказ от дочерей трехлетнего и шестилетнего возраста, а также мужа-трудоголика должно было оказать влияние. Но она никогда не узнала бы об этом.

— Спасибо тебе, Мила, — выдохнула я, сжимая ее руку.