Серая Орда - Фомичев Сергей - Страница 20

— Про вас, дев лесных, тоже разное болтают. Говорят, де вы толсты, словно бочки и некрасивы как кошмар вурда. А сиськи у вас такой длинны, что когда вы скачете верхом, то забрасываете их за спину, чтоб не мешали. Говорят, дескать, ноги у вас наоборот вывернуты и ходите вы пятками вперед, следы путаете…

Эрвела звонко и задорно засмеялась и махнула рукой

— Слышали, как же. Пусть их болтают, нам не жалко. Вовсе и не обязательно всем знать, какие мы есть на самом деле.

Потом перестала смеяться и сказала:

— Похороните своих, прежде чем мы покинем это место.

Пока воины рыли могилы и хоронили боевых товарищей, девушки на куске толстины унесли куда-то раненого Никиту. К убитым врагам никто не притронулся. Овды по старой привычке оставили их в устрашение прочим непрошеным гостям. Пройдёт немного времени и костяки со стрелами, торчащими из черепов, станут оберегать земли лесных дев лучше всяких сторожевых полков.

— Теперь, полагаю, вы разделите с нами трапезу, — владычица рукой пригласила всех следовать за собой.

Они расположились за холмом прямо на зелёной траве. Вместе с ними, отпустив лошадей на вольный выпас, проследовали ещё несколько овд. Мужчины (опять же кроме Тарко и Сокола) удивлённо вертели головами, не представляя, откуда здесь может появиться трапеза. Но вот из-за холма вышли юные, по человеческим меркам лет десяти, девочки, неся с собой корзины и посуду. Девочки-овды разлили по кубкам лёгкое медовое вино и молча удалились. Здесь было принято обслуживать себя самим.

— Это вино настояно на травах, не известных ещё у вас, а быть может, как знать, и забытых. Оно не сильно пьянит, но снимает усталость и успокаивает боль.

Владычица хитро прищурилась.

— Мы храним тайну его приготовления даже от богов. И пока храним успешно.

Сделав по глотку, ни один из мужчин не остался равнодушен. Даже лучшее греческое вино показалось бы сейчас просто уксусом. Среди многообразных закусок, извлекаемых из корзин, не нашлось ни одной мясной или рыбной. Овды не вкушали плоть, зато прекрасно умели готовить овощи и зелень. И конечно грибы.

Подождав пока люди утолят голод, владычица начала разговор.

— Нам известно, зачем вы здесь, известно кого вы ищите… Сын мещёрского князя пытался пробиться к нам. Однако у нас были иные дела, далеко отсюда. Мы опоздали совсем немного…

Заметив, как вздрогнули чародей и воевода, овда поспешила пояснить.

— Нет, он не погиб. Но монахи настигли его и увели из этих земель, прежде, чем нам удалось вмешаться.

Сокол и Заруба перевели дух, а овда продолжала:

— Страшные воины. И бесстрашные. Двое из них заплатили жизнью, давая уйти остальным. И увести княжича.

Она задумалась.

— Мы чувствуем жизненный поток каждого из наших друзей. Пока Варунку ничего не угрожает. И всё же опасность где-то возле него. Как бы ждёт какого-то знака. Часа своего ждёт.

— Монахи увели его в Москву? — спросил Сокол.

— Не знаю, — покачала головой Эрвела. — Проследить, куда спрятали юношу, мы не смогли. Всё это очень странно и тревожно.

Эрвела помолчала и потом вдруг сказала:

— Мы не можем пустить в городок всех вас, поэтому те, в ком мы не уверены, останутся здесь. И пусть они будут спать под нашей охраной.

Резко обернувшись, Заруба увидел, что оба разбойника и Дуболом уже растянулись на траве, сморённые колдовским сном. Он досадливо сморщился, так как обоим приятелям чародея овды, видимо, доверяли больше, нежели его дружиннику.

Заметив недовольство воеводы, Эрвела сказала:

— Хоть я и не обязана давать тебе отчет, Малк, всё же разъясню, дабы не легло между нами непонимание. С Соколом-чародеем мы встречались не раз, и не два, и у нас случались с ним общие дела. Такие, что о недоверии не может идти и речи. Тарко с самого рождения находится под покровительством овд, ведь в его жилах течёт наша кровь. Тебя, воевода, мы знаем давно и уверены в тебе. Что касается Романа, то этот человек нам приятен. Мы знаем, как он не терпит насилия. И хотя он ест мясо животных, мы считаем его близким по духу.

Остальным, извини, мы довериться не можем. Дуболом добрый воин, но слишком легкомысленен и может случайно выдать нашу тайну. А те двое, бывшие разбойники, не вызывают доверия и у тебя самого. Ты, ведь, даже не знаешь, как их зовут?

Заруба пожал плечами, а Рыжий спросил:

— Как вы можете знать столько про каждого из нас, в то время как мы слышали о вас лишь далёкие сказки?

— В этом нет никакой загадки, — ответила Эрвела. — Просто мы умеем говорить с лошадьми. А они знают многое. Люди не таятся от них, считая бессловесными, а то и безмозглыми животными. Зря считают.

— Если они знают так много, может быть, снизойдут и ответят на несколько возникших у нас вопросов? — ворчливо спросил Заруба.

— Думаю, нам есть, что сказать друг другу, — произнесла владычица и поднялась. — Будьте нашими гостями сегодня.

Она согнула в локте руку и направила ладонь к самому высокому холму. Тут люди увидели, что кусты, растущие на склоне, скрывали тёмный провал. Повинуясь движению Эрвелы, кусты разошлись, и перед ними открылся вход в подземелье. Указав рукой, владычица предложила воинам пройти внутрь.

Первыми вошли Заруба и Сокол, за ними все остальные. Оставив несколько девушек снаружи, Эрвела проследовала в подземелье последней. Как только она вошла, кусты вновь сомкнулись, а изнутри ход закрыли ворота.

Ожидая увидеть хоть и ухоженную, но все же обычную земляную пещеру люди обнаружили, что попали в настоящие подземные палаты. Хотя солнечный свет и остался за воротами, подземелье наполняло яркое, но в тоже время совсем не слепящее свечение. Самое удивительное, что свет этот не имел и намёка на чародейское происхождение. По стенам и сводам висели искусно сделанные из железа, дерева и голубого полупрозрачного стекла, фонари, со множеством ярких свеч. И каждая свеча горела во много раз сильнее обычной восковой. Овды обладали тайной выделки таких свеч, как и многих других своих дивных вещей.

Привратная пещера, в которую они попали, не отличалась особой роскошью. Обычный белый камень подпирал своды, им же вымостили полы. Из пещеры в разные стороны вели широкие каменные ходы.

Тарко и Сокол по-прежнему ничему не удивлялись, Зарубе удивляться не позволял чин, и лишь Рыжий вертел по сторонам головой, рискуя свернуть себе шею. Людей провели по одному из ходов, который через сотню шагов закончился просторной белокаменной залой. Посреди неё стоял длинный стол, уставленный серебряными блюдами с едой и золотыми кубками. Вдоль стола расставлены были не длинные лавки, как это принято у людей, а отдельные для каждого гостя деревянные стулья с высокими резными спинками.

Владычица предложила усаживаться. Никакого особого порядка у овд не водилось, каждый садился где придётся, и лишь сама хозяйка уселась во главе.

Предложив продолжить трапезу и разговор, владычица начала первой:

— Нас беспокоят монахи-воины, что появились в лесах недавно, но успели причинить изрядно хлопот. Они искали не только княжича. Рыскали повсюду, что-то вынюхивая, и чуть было не обнаружили один из наших тайных городков.

Заруба ухмыльнулся.

— Если вас так беспокоят монахи, почему вы не обыскали тех, кого сами же и убили в двух шагах отсюда? И зачем убивать? Не лучше ли было допросить хорошенько?

Эрвела повела плечом.

— Мы не берём пленных. Нам совершенно негде их содержать.

— Убитые вами чернецы имели тайный знак, — Сокол протянул овде одну из найденных печатей. — О таком же точно, рассказал нам хозяин постоялого двора в Свищеве. Его вынудили служить доносчиком, и подчинятся беспрекословно всякому, кто предъявит знак.

Брезгливо приняв печать, Эрвела внимательно её разглядела. Затем спросила:

— С крестом, думаю, ясно. Но "М". «Мыслите», так, кажется, её называют? Что бы могла эта буква значить?

— Москва, — предположил, не раздумывая Заруба. — От неё и пакости все.