Семинарист (СИ) - Бадевский Ян - Страница 23

— Привет, Дина, — устало произнёс отец Бронислав. — Рад тебя видеть.

— Правда? — лицо Аминь всегда выглядело жизнерадостным. — Тогда обрадуй меня. Скажи, что список боеприпасов утверждён.

— Я в процессе, — уклончиво ответил Бронислав. — Остались последние штрихи.

— Это радует. А что с нашим провидцем?

— Никита…

— Уже знаю. Ты нашёл замену? Мы не можем лететь без провидца.

— Замена есть, — вздохнул Бронислав. — Мой ученик.

— Ты взял ученика? — восхитилась Айминь. — После стольких лет… Поздравляю.

— Не с чем поздравлять, — огрызнулся Бронислав. — Это первокурсник. Белая ряса.

На лице женщины не дрогнул ни один мускул.

— Бронислав… Мы с тобой вместе прошли через огонь и воду. Дважды ты спасал мне жизнь, постоянно выручал ребят… Но ты уверен, что тебе не нужен отдых? Взять небольшой отпуск…

Предтечи!

Отец Бронислав знал, что этот разговор неизбежен. И не только с Айминь, но и с другими карателями, отобранными в экспедицию. Все опытные, матёрые. В рясах не ниже графитовой.

— Долго рассказывать, — наконец выдавил Бронислав. — Но это не моё решение.

— А чьё? — глаза карательницы сузились.

Бронислав воздел указательный палец вверх.

И сжато, насколько это было возможно, описал положение вещей. Айминь слушала, не перебивая. По её лицу, как всегда, было сложно определить течение мыслей.

Наконец, женщина выдала:

— Очень странная история. Думаю, ребята захотят познакомиться с этим… юным дарованием.

— До экспедиции? — криво ухмыльнулся Бронислав.

— До, — припечатала Дин.

— Ничего не обещаю. Пока-пока, — инквизитор спешно клацнул по красной трубочке.

Звонок прервался.

Не хватало ещё угробить Володкевича до вылета в Пустошь. С парнями отец переговорит. В конце концов, гнев Великого Чертёжника — сомнительное удовольствие.

А труп Ростислава мойру разозлит наверняка.

Глава 14

По дороге назад я размышлял над делами Рода.

Количество задач, несовместимых друг с другом, увеличивается в геометрической прогрессии. Начну с того, что семинария отнимает всё моё свободное время. Даже первый день выдался плотным и насыщенным событиями. Я с трудом успел добраться до рудника, встретиться с Бьёрг и обсудить текущие вопросы. Наёмники ухитрились отремонтировать ворота, но у меня в руках оказался длинный список того, что следовало приобрести в обозримом будущем. Дефицит топлива, запчасти к поломанному оборудованию, доставки провизии и медикаментов… Все цепочки прерваны, их нужно восстанавливать. Казалось бы, это задача моего бизнес-партнёра, но как быть с боеприпасами?

С точки зрения инквизиции я вообще не имею права пользоваться огнестрельным оружием. Рудник стоит в Пустоши и формально я ничего не нарушаю, но… Вспоминаем про лицензирование всего на свете. У меня добыча нелегальная, и я не знаю, как это воспримут в консистории, если правда однажды вскроется. И тут невольно вспоминается телефонный номер, полученный в дар от отца. Контакт Перевозчика. Человека, который по словам Бьёрг может достать «абсолютно ВСЁ».

Второй вопрос на повестке дня — что делать с моими врагами в Москве.

Что делать, в общем и целом, понятно. Убивать. Но как мне выполнить эту задачу, если все ближайшие дни я буду загружен Брониславом, а потом отправлюсь за Врата по заданию Великого Чертёжника? Моё отсутствие может затянуться, и тогда дела рудника окончательно полетят под откос.

Нужен человек, разруливающий вопросы в моё отсутствие.

Бенедиктов не подходит по разным причинам. Во-первых, я не уверен, что ему можно полностью доверять. Во-вторых, стряпчий и без того загружен — пытается наладить связь с Ганзой и обойти неадекватное завещание бати.

С трудом отыскав место для парковки, я втиснулся между белым микроавтобусом и подержанным пикапом. Выгрузил из багажника свой баул, а на корпус автомобиля наложил охранную печать. В сгустившихся сумерках Туров начинал расцвечиваться вечерними огнями.

— Идём, котяра, — бросил я Вжуху, принявшему свой привычный облик. — Нас ждут великие дела.

И они нас действительно ждали.

Не успел я подняться к себе на этаж, швырнуть на койку баул, перекинуться парой слов с Вейцером и приступить к обустройству быта, как в дверь постучали.

— Привет, — на пороге стояла незнакомая девчонка в белой сутане. Явно из дознатчиков. Симпатичная, рыженькая. — Я принесла телефонограмму.

— Мне?

— А кому ещё, — улыбнулась рыжуля. — Держи.

Я бы ещё что-то спросил, но мне в руки сунули клочок бумаги, бросили на ходу «пока-пока» и умчались по своим делам. Пожав плечами, я развернул листок. Бланк с эмблемой инквизиции, время приёма в углу и сам текст, накарябанный от руки.

Нужно встретиться. Жду в «Чайковском», 20.30. Постарайся не опаздывать.

В. Фурсова

Первой реакцией было посмотреть на часы.

У меня оставалось двадцать минут, а я понятия не имею, где находится упомянутое заведение.

Закрываю дверь, окликаю Вейцера:

— Мирон!

Мой великовозрастный сосед отвлёкся от чтения Кодекса.

— Что случилось?

— У нас что, девушки теперь разносят телефонограммы по комнатам?

Вейцер пожимает плечами:

— Я слышал, тут есть внутренняя система дежурств. В определённые часы. Иначе как ты узнаешь, что тебе звонили?

Логично.

— А ты не в курсе, что за кафешка такая — «Чайковский»?

— В курсе, — Вейцер отложил книгу. — Тебе надо идти через лес к южным воротам. Минут за десять управишься. Повернёшь направо и сразу увидишь. Только это чайная, а не кафешка. Ничего, кроме чая там не подают.

— Спасибо, — я направился к двери.

— Эй, погоди! А ты где пропадал? Тут все только и говорят о том, что Володкевич загремел в ученики к отцу Брониславу. Он реально теперь наставник у тебя?

— Да.

— И как оно?

— Не сахар, — честно признался я. — Хочет, чтобы я за неделю сдал на вторую ступень.

— Психопат.

— Я ж говорю.

Вжуха я оставил в комнате, строго-настрого запретив есть Вейцера, гадить на полу и устраивать прочие непотребства в жилом корпусе. Котоморф жалобно мяукнул и попросился на улицу. Я сдвинул секцию, отделяющую комнату от террасы.

— Сразу закрывай, — предупредил Вейцер. — Комары налетят.

Вжух растворился в ночной тиши.

Бросив тоскливый взгляд на незаправленную постель и непрочитанный Кодекс, я устремился в неизвестность.

Я смутно припоминаю Фурсову. В детстве пересекался с детьми своего партнёра и, кажется, там была светловолосая девчушка по имени Варя. Если «В» означает «Варвара», то всё совпадает. Интересно, что за срочность? Глава Рода не мог прислать свою дочь по пустяку. Наверняка имелась веская причина для столь позднего рандеву.

Тьма сгустилась по-осеннему быстро.

Днём царила жара, но вечером ощущалась прохлада, а над головой в просветах между соснами сияли яркие звёзды. Ряса действительно могла регулировать теплообмен или что-то в этом роде. Я чувствовал себя комфортно.

Вечером в лесопарке, прилегающем к озеру, включились фонари.

Широкая асфальтовая дорожка, петляя меж сосен, вывела меня к южным воротам, у которых тоже стояла будка охранника. Боковую калитку я открыл прикосновением — замок среагировал на мой психотип.

За ажурной решёткой раскинулась улица Договора.

Без понятия, кто там и с кем договаривался, но улица была оживлённой. По ту сторону виднелись здания, построенные, возможно, ещё в позапрошлом столетии. Человеческий ручеёк втягивался в пасть станции метро.

Вейцер не обманул.

Мне потребовалось пять минут, чтобы дойти до крохотного павильона с вывеской «Чайковский» над дверью. Стены украшали изображения седобородого мужика с чашкой в руке. Из чашки разлетались ноты.

К заведению примыкала дощатая терраса с круглыми столиками и плетёными стульями. Несколько столиков были заняты влюблёнными парочками, за ещё одним я увидел девушку, которая приветливо помахала мне рукой.