Лотар Желтоголовый. Книги 1-8 + Трол Возрождённый. Книги 1-8 Компиляция (СИ) - Басов Николай Владленович - Страница 33

Что-то подобное Лотар видел в оазисе Беклем, но там всё было приспособлено для жизни пусть даже такого необычного существа, как Гханаши. А здесь чувствовалось присутствие чего-то, что явно не было человеком. Людям здесь было невыносимо тяжело. Теперь Лотар лучше понимал, какой напор убийственной, чудовищной магии подпитывал ту волну нежизни, которая пробивала камни нижнего яруса Звёздной башни.

Лотар оглянулся. Рубос тяжело дышал, крупные капли пота катились по его лицу, в глазах появилась неуверенность. Он было пришёл в себя, когда они спускались по лестнице, но теперь явно угасал. Заметив, что Лотар смотрит на него, он прошептал:

— На меня здесь не очень-то рассчитывай.

Лотар не ответил, он снова посмотрел в зал. Напротив замурованного входа у стены стояла узкая оттоманка, застеленная куском пёстрой дерюжки. Неподалёку было устроено что-то вроде походной кухни для особы, пожелавшей путешествовать почти без слуг. Скромный, не более чем на дюжину человек, котёл, таган для жаркого, несколько вертелов для дичи разного размера. На небольшой жаровне, горевшей нормальным огнём, на каком обычно и готовят пищу, что-то булькало, кипело, жарилось. Но это интересовало Лотара меньше всего.

В относительно тёмном закутке, подальше от подиума, стоял низкий и широкий диван, на котором полулежал человек. Его халат был распахнут на груди, а на коленях ослепительно сверкала полированным лезвием лёгкая, изящная сабля. Скорее по сабле, чем по лицу Лотар узнал его — это был Мирофарук.

Около него суетился странный человечек, низенький, по виду древний, как сама Звёздная башня, но, чтобы удержать на нём внимание, Лотару пришлось существенно поднять скорость своего восприятия. Он был подвижным, как ртуть, и незаметным, словно булавка в тёмном ковре. Самым удивительным было то, что старичок этот изо всех сил старался двигаться не очень быстро, чтобы не раздражать бывшего визиря, которому он перевязывал левое плечо.

С противоположной стороны зала, почти теряясь в чёрной тени, которая казалась лишь гуще от ярких голубых вспышек странных факелов, находился ещё один такой же балкон, но сохранившийся, кажется, лучше. По крайней мере, на нём была балюстрада. Была там и лестница, спускающаяся ровной, широкой лентой вдоль стены. Балкон, на котором они стояли, наверняка имел такую же. И резонно было предположить, что на том балконе есть и такая же дверь, ведущая… Но об этом Лотар думать пока не хотел.

Они подошли к лестнице. В середине она обвалилась, но неровного остатка хватало, чтобы по нему можно было пройти. Лотар шепнул мирамцу:

— Помни, у тебя здесь не всё будет ладиться, поэтому не спеши. Возьмёшь на себя старика.

Рубос кивнул. Они стали спускаться. Пройдя по узкому каменному карнизу, Лотар подождал Рубоса, убедился, что всё в порядке, и бросился вперёд.

Мирофарук увидел их лишь после того, как старичок повернулся к ним и… церемонно, по-восточному поклонился. У него на шее блеснул широкий обод из тёмного старого золота — знак давней несвободы. Лотар подумал было, что старый раб принял их за своих, но почти тотчас же ему пришло в голову, что тот заметил их гораздо раньше, только не подал виду… Почему?

Раб с такой лёгкостью скакнул от Рубоса, что стало ясно — мирамцу придётся погоняться за ним по всей башне. Но ждать серьёзных неприятностей от него, по-видимому, не следовало. Зато Мирофарук убегать не собирался, он стоял перед Лотаром, и в его движениях не было ничего, напоминающего о ранении.

Хотя в том, как Мирофарук сжимал саблю, чувствовалась растерянность. Он произнёс:

— Я всё-таки надеялся, что ты уйдёшь из города. Лотар подивился тому, как хорошо осведомлены его противники. Он покачал головой.

— Слишком много людей погибло, слишком много зла свершилось, пока ты был визирем.

— Я ничего не мог поделать. — Лёгкими, танцующими шажками Мирофарук пошёл на Лотара. Он быстро пришёл в себя, теперь в его повадках был виден боец.

Лотар раздумывал. Очень не хотелось ошибиться.

— Я могу отпустить тебя, и ты, вероятно, успеешь уйти. Но ты скажешь мне, кто твой хозяин.

В глазах Мирофарука мелькнуло раздумье, но почти сразу же Лотар прочёл в них, что это невозможно.

— Нет. — Он оказался уже близко, но Лотар даже не прикоснулся к Гвинеду. — Кроме того, я думаю, ты меня обманешь.

— Ты же колдун, иначе не чувствовал бы себя в этом зале так уверенно, — сказал Лотар. — Посмотри на меня, и ты убедишься, что я готов выполнить обещание. — Нет, подумал Лотар, сам он говорить не начнёт. — Я полагаю, именно ты помог своему хозяину купить Нуримана у кого-то, кто могущественнее, чем все колдуны Ашмилоны.

— В Ашмилоне есть очень сильные колдуны. — Ещё несколько шажков. Неужели он надеется заговорить Лотару зубы?

— Расскажи мне о них. Зачем тебе умирать, ведь ты был всего лишь на побегушках?

Мирофарук кивнул.

— Я о многом догадываюсь. Расскажи остальное, и мне не придётся убивать тебя.

— Ты так уверен?

— Ты должен понимать — это твой последний шанс.

Мирофарук поднял брови, изображая удивление, и тут же сделал выпад. Это был отличный удар. Сталь понеслась вперёд с такой скоростью, что даже Рубос не смог бы уйти от удара. Но там, где только что было лицо Лотара, оказалась пустота, а он переместился на три фута правее. Мирофарук чуть не потерял равновесие. Гвинед по-прежнему покоился в ножнах.

Только теперь визирь понял, что это действительно его последний бой. Дыхание у него стало тяжёлым и частым.

— Если ты расскажешь, что знаешь, я вытащу тебя отсюда. Обещаю.

Снова выпад. Снова, как во сне, Мирофарук увидел Лотара совсем не там, где он только что находился. Этот дикарь из северных стран был настолько уверен в себе, что даже не улыбался. Он смотрел на него сочувственно. На него, господина Ашмилоны, ещё вчера пользовавшегося властью, почти равной власти короля Конада! На него, кто считал себя по праву лучшим фехтовальщиком королевства! От ярости Мирофарук потерял голову.

— Варвар, наёмник!

Он рубанул изо всех сил такого близкого, но такого неуязвимого врага. Его сабля, прежде никогда не знавшая промаха, снова лишь просвистела в воздухе.

— Дерись же, подлый скот!

Мирофарук провернул саблей в воздухе десяток фигур, подготавливая себя к такому выпаду, чтобы угадать по постановке ног, куда Лотар будет уворачиваться, и сделать упреждение. Клинок запел протяжную и долгую, как несколько биений сердца, песнь разрываемого остриём воздуха. И едва Мирофаруку показалось, что Лотар дёрнулся в сторону, он ударил…

Лотар сделал лишь намёк на это движение, а когда понял, что Мирофарук дал себя обмануть и бьёт в пустоту, шагнул в противоположную сторону. В его руке оказался кинжал, и когда бывший визирь оказался рядом, он ударил противника в сердце.

Мирофарук был всё-таки колдуном и даже с пробитым сердцем жил ещё несколько мгновений. Его посиневшие губы прошептали:

— Нелюдь…

Ноги Мирофарука подогнулись, и он упал на пол. Великолепная сабля со звоном выкатилась из его разжавшейся руки. Глаза бывшего визиря потускнели.

Лотар вытер кинжал. Почему-то он не мог не придавать значения последнему слову противника.

— Возможно, — прошептал он. — Но я защищаю людей. А ты разрушал всё человеческое…

Он поискал глазами Рубоса. Мирамец всё ещё пытался поймать старика с золотым ошейником. Уставшему, грузному мирамцу в этом круглом, не имеющем углов зале было трудно даже догнать, не говоря уже о том, чтобы схватить подвижного, как муха, противника. И противника ли?

В руках старика не было оружия, и, к удивлению Лотара, он улыбался. Рубос был красен, зол, как тысяча демонов из преисподней, и размахивал своим гордым ятаганом, словно обыкновенной дубиной — наобум. Рубос устал. Тогда Лотар закричал:

— Нет, Рубос. Нет!

Мирамец был рад, что Лотар произнёс это слово, но его самолюбие не позволяло ему в этом признаться. Он оглянулся.

— Но ты же сам сказал…

— Он может знать то, что нам нужно.