Госпожа Шестого Дома (СИ) - "Эуреон Серебряный" - Страница 114

— Где ты был, Урлимар? — матрона остановилась напротив мастера и скрестила руки на груди.

— Я… госпожа, я… услышал кое-что интересное и… хотел проверить. Я… я не думал, что на нас могут напасть в мое отсутствие… и…

Матрона смотрела на него очень внимательно. Сжала губы. Сорнтран достаточно хорошо знал ее, чтобы по едва изменившемуся выражению лица понять, что она недовольна. Возможно, услышала в его мыслях что-то интересное.

— Ты не имел права покидать крепость, не спросив разрешения.

— Мне… очень жаль, госпожа, — мастер оружия склонил голову. — Я готов понести за это любое наказание, какое сочтете нужным. И все равно прошу меня выслушать.

— Наказание тебе и правда придется понести, в этом можешь не сомневаться. Но с этим я разберусь позже. Пока же расскажи нам, ради чего ты посмел покинуть Дом без разрешения.

— Я узнал, что в кварталах бедняков есть не совсем легальные заведения, и в парочке приютили нескольких союзников Зеерита, бежавших с площади после той атаки… Я нашел их. Допросил двоих. По-отдельности. Они сказали, что их соратники собираются атаковать несколько Домов В’Аргешшара, обокрасть сокровищницы и раз…

— Мы это и так знаем, — матрона Инстра с нетерпением махнула рукой. — Мы, в отличие от тебя, были здесь во время атаки.

— Простите, госпожа, — мастер вновь низко поклонился. — Они также сказали, что Зеерит собирается атаковать храм… И не просто обокрасть сокровищницу, но и провести какой-то мерзкий ритуал, который приведет Богиню в ярость… и заставит навсегда отвернуться от города.

— Ритуал? — матрона с недоверием подняла бровь. — Какой еще ритуал?

— Узнать подробности не удалось, госпожа… хотя допрашивал я их весьма… пристрастно. Оба отдельно друг от друга сказали то же самое: будет страшный ритуал, который прервет связь Богини с городом, и всем нам придет конец.

{49}

В беспросветном мраке даже глазам дроу нелегко было рассмотреть полуразрушенные башни храма, некогда гордые, величественные, теперь же похожие на древние скелеты, кое-где покрытые клочьями мяса и старыми лохмотьями. По ощущениям Сорнтрана, уже должно было наступить утро, однако три больших сияющих шара под сводами в центре города так и не появились. Похоже, маги храма, ответственные за зажигание и поддержание этих шаров в течение дня, заняты чем-то более серьезным. Если вообще живы. В последнем Сорнтран немного сомневался.

Идти в храм ему совершенно не хотелось. Во-первых, он не был уверен, что слова мастера оружия заслуживали доверия: сам мастер наверняка даже не сомневался в своей правоте, раз матрона с ее даром слышать мысли ему поверила, но ведь его самого могли ввести в заблуждение. Во-вторых, даже если Зеерит и правда делает что-то страшное в храме, его вряд ли успеют остановить. Кроме того, информации о противнике слишком мало, а потому Сорнтран опасался, что они с соратниками могут угодить в ловушку или допустить какую-нибудь роковую ошибку.

Однако женщин перспектива разгневать Богиню и лишиться ее благосклонности, — а за одно и магических сил, — напугала настолько, что большинство начали, перебивая друг друга, твердить, что нужно сейчас же отправиться в храм и во всем разобраться. Громче всех выступала Лледрит. И лишь двое — Фаэра и Ваенна — говорили, что жрицы и бойцы измотаны и нельзя сейчас никуда идти.

Матрона слушала всех молча. Сорнтран и мастер оружия тоже молчали: им не полагалось встревать — и мнения у них никто не спрашивал. Сорнтран надеялся, что госпожа в итоге примет сторону Фаэры с Ваенной, тем более, что их аргументы казались более чем разумными. Но…

На сборы ушло даже меньше времени, чем на споры о дальнейших действиях. Выбрать сотню здоровых, по-прежнему боеспособных мужчин, — заняться этим велели Сорнтрану, а не мастеру оружия, — и несколько десятков жриц и клериков с достаточным запасом магических сил, — это взяла на себя Лледрит, — потребовало даже меньше времени, чем можно было ожидать. Пока все готовились и переодевались, Сорнтран успел вылечить раненую руку у одной из клериков, надеть броню и вооружиться и даже немного поговорить с соратниками, расспросить о том, что происходило во внутреннем дворе, пока он был снаружи.

Одиннадцать жриц, пять десятков воинов и четверо скаутов во главе с матроной отправились к храму верхом на ящерах. Отряд примерно такого же размера последовал за ними уже пешком и довольно быстро отстал. Оставшиеся в крепости получили приказ не расслабляться и быть готовыми обороняться, если будет нападение, либо отправить еще один отряд на подмогу, если под сводами в центре города зажгутся сигнальные огни. Отряд из рабов на всякий случай тоже вооружили.

В городе было на удивление тихо — никаких звуков кроме легкого свиста ветра. И ни одной живой души. Как будто ничего не происходило, как будто была самая обычная ночь, и все просто отдыхали. Осматривающий окрестности паук не нашел ни прячущихся в закоулках врагов, ни ловушек, ни хоть чего-то, заслуживающего внимания. К немалому удивлению Сорнтрана, отряд довольно быстро и без каких-либо проблем добрался до площади. Единственной преградой на пути оказались огромные разломы по всему центру города, которые приходилось объезжать.

Ящеров оставили, как и положено, у западной арки, по-прежнему полуразрушенной, — никто еще не принялся за ее восстановление, — и дальше отправились пешком.

Когда паук говорил, что у храмовых ворот никого нет, Сорнтран думал, что увидит тела и следы недавнего сражения. Но ошибался. Новых разрушений на внешних стенах и башнях храма и в его округе Сорнтран не обнаружил, трупов и свежих следов крови — тоже. Не было и двух стражей в нарядной церемониальной броне, всегда дежуривших у ворот.

Лледрит вышла вперед, уверенно открыла тяжелые металлические ворота, покрытые серебряным паутинами, и шагнула в довольно просторный, длинный коридор. Темно. Со своего места, — а он шел впереди всех мужчин, сразу за женщинами, — Сорнтран почти ничего не видел. Мысленно окликнув Ксаланта, взобравшегося на потолок, послал его на разведку. Почти одновременно госпожа отправила вперед Налфейна и другого скаута, Каланнара.

— Мертвые, два, — очень скоро в голове Сорнтрана прозвучал голос паука, добежавшего до конца коридора.

— Тут два тела, госпожа, — через несколько мгновений послышался и тихий голос Налфейна.

Небольшой магический шар, вырвавшийся из пальцев скаута, осветил трупы в большой луже крови в паре шагов от входа в первую залу. Сорнтран тоже подошел, чтобы вместе с матроной, Лледрит и Фаэрой осмотреть тела. Оба в узнаваемой броне стражей, охраняющих ворота. Убиты, похоже, обычными короткими мечами, обоих ударили в плохо защищенную шею. Другие раны тоже есть, но более поверхностные.

По положению тел Сорнтран предположил, что враги, скорее всего, попали в храм не через ворота, а через магические порталы, открывшиеся где-то неподалеку, например, в первой зале. Там началось сражение, стражи у ворот услышали шум, помчались на помощь, а выбежавшие навстречу враги их одолели. Паук, добравшийся по потолкам до первой залы, эту версию частично подтвердил:

— Мертвые, девять, девять, четыре.

— Живых нет? — спросил Сорнтран, выпрямившись.

— Нет.

Сорнтран подумал, что времени с момента начала атаки прошло уже немало, и если на храм и на Шестой Дом напали одновременно, то их с соратниками здесь ждали либо тела поверженных обитателей храма, либо жрицы и стражи, пытающие и допрашивающие выживших врагов. В глубине души Сорнтран, как наверняка и все другие члены отряда, надеялся на второй сценарий. Не хотелось встретить здесь живых врагов и не знать, каких еще сюрпризов от них ждать.

Мысленно передав полученную от паука информацию госпоже, Сорнтран вслед за Налфейном и вторым скаутом направился в первую залу.

В тишине под ботинками хрустнули щепки и битое стекло — и Сорнтран замер на мгновение, но, вспомнив, что никого живого впереди все равно нет, прошел дальше. В нос ударил запах обожженной плоти, гари и чего-то кислотного. Влетевшие из коридора в небольшую круглую залу магические шары осветили разбитые скамьи под стенами — украшающая их резьба испорчена огнем и кислотой, стены почернели, и на них с трудом можно разглядеть изображения Богини, обнаженных жриц и пауков. Купол из разноцветного стекла весь в трещинах.