Девять хвостов бессмертного мастера. Том 3 (СИ) - Соул Джин - Страница 19

Шэнь-цзы её не услышала. Ху Фэйцинь невольно улыбнулся. В этом его сестра не изменилась: если она был увлечена какой-то книгой, ничто не могло её отвлечь. Сама Вторая принцесса даже шутила: для этого необходимо, чтобы волосы на её голове вспыхнули, не меньше. Ху Фэйцинь испытал некоторое облегчение, увидев, что даже в посмертии старшая сестра не изменила своим привычкам. Это обнадёживало.

Ху Фэйцинь облизнул внезапно пересохшие губы и позвал:

– Цзецзе?

Шэнь-цзы вздрогнула, подняла глаза от свитка. Пару мгновений она глядела на Ху Фэйциня странным взглядом, точно не узнавая или не веря своим глазам, потом пальцы её разжались, свиток грохнулся на стол, Вторая принцесса вскочила на ноги. Её дальнейшая реакция Ху Фэйциня озадачила, он решил, что сестра не в себе.

Шэнь-цзы накрыла рот ладонью и застонала:

– О нет, А-Цинь… нет-нет-нет… нет… А-Цинь, нет…

Ху Фэйцинь беспокойно повернулся к Шу Э. Быть может, посмертие отразилось на рассудке Второй принцессы? Шу Э вздохнула, как человек, который смертельно устал, перешагнула через порог и, взяв Шэнь-цзы за руку, подвела к Ху Фэйциню. Ноги Второй принцессы подкашивались.

– Просто дотронься до него, – сказала Шу Э и силой заставила Шэнь-цзы положить ладонь на локоть Ху Фэйциня.

С лицом Шэнь-цзы произошла мгновенная метаморфоза. Глаза её вспыхнули, наполнились светом жизни и слезами. Она порывисто схватила младшего брата за плечи и прижала к себе, простонав:

– Ты жив! Ты жив, А-Цинь! Хвала Небесам, ты жив!

Ху Фэйцинь сообразил, что сестра приняла его за мёртвого. В самом деле, как ещё люди могли оказываться в Великом Ничто, если не умерев?

– Я живой, цзецзе, – поспешно сказал Ху Фэйцинь, – я живой, живее не бывает.

Шэнь-цзы отстранилась, поглядела на него, погладила по щеке, потом привычным жестом прижалась лбом к его лбу, удерживая Ху Фэйциня за затылок. Ху Фэйцинь выдохнул, закрыл глаза. Как же ему этого не хватало! Но аура старшей сестры изменилась, он это почувствовал. Природа духовных сил осталась прежней, но лишилась запаха небожителей. Впрочем, от неё и запаха смерти не исходило. От неё веяло свежестью ночи. Кем или чем стала Хуашэнь-хоу? Но небожителем она точно уже не была.

– Цзецзе, – сдавленно сказал Ху Фэйцинь, чувствуя, что глаза его отяжелели слезами.

Шу Э тактично кашлянула и указала рукой на горящую палочку благовоний:

– Я вернусь, когда она догорит. Полагаю, к тому времени…

Договаривать она не стала, бросила быстрый взгляд на них, с удивлением подмечая, насколько они похожи, поклонилась и вышла, аккуратно притворив дверь.

– А-Цинь, – сказала Шэнь-цзы, заставляя младшего брата сесть, – как ты сюда попал?

– Ох, цзецзе, – выдохнул Ху Фэйцинь, не выпуская её руки, – столько всего случилось… Матушка… я…

Он сделал над собой усилие и невнятно, но всё же смог рассказать старшей сестре о том, что случилось с богиней небесных зеркал и с ним самим после её смерти. Губы Шэнь-цзы дрогнули, она поспешно прикусила нижнюю, чтобы сдержать слёзы. Новость о том, что Ху Фэйцинь стал новым богом небесных зеркал, её встревожила.

– Отец об этом знает? – отрывисто спросила она.

Ху Фэйцинь помотал головой. Становление богом произошло в мире демонов, скрытом от Небесного взора.

– Цзецзе, – с жаром сказал Ху Фэйцинь, тиская её руку, – я пришёл за тобой. Я заберу тебя отсюда.

– А-Цинь…

– Если я не смогу вернуть твоё настоящее тело, мы воссоздадим его с помощью духовной сферы. Я уже пробовал, у меня получилось.

– А-Цинь.

– Мне позволили забрать тебя, цзецзе. Идём скорее! – Ху Фэйцинь вскочил на ноги, потянул старшую сестру за руку.

– А-Цинь, – сказала Шэнь-цзы, не трогаясь с места, – я не могу вернуться. Уже не могу.

Ху Фэйцинь застыл на мгновение, потом воскликнул яростно:

– Почему?

Шэнь-цзы слабо улыбнулась. Что она могла ему сказать? Но это нужно было сделать, чтобы он отказался от мысли вернуть её в мир живых. Сплетая и респлетая пальцы, с трудом подбирая слова, Шэнь-цзы повела свой рассказ о том, что произошло на Небесах после «ошеломительного низвержения» Ху Фэйциня и Лао Луна и как она оказалась в Великом Ничто.

[235] Вечный судия и буйство красок

Шу Э с подозрением огляделась. Вечное Ничто со времени «подклада лисы» несколько потускнело, но ещё не полностью выцвело, а значит, скука к Вечному судии покуда не вернулась.

– Что на этот раз, владыка? – осторожно спросила Шу Э.

Юн Гуань выглядел непривычно оживлённым, а ничего хорошего это не сулило.

– Удивляюсь, как мне это раньше в голову не пришло! – сказал Юн Гуань, деловито потирая руки. – Шу Э, я отправлюсь в Небесный дворец.

– Что?! – воскликнула Шу Э. – Вы не можете!

– Почему? – казалось, удивился Вечный судия.

– Вам нельзя вмешиваться…

– А я и не собираюсь вмешиваться, – возразил Юн Гуань, – я собираюсь подглядывать и подслушивать. Об этом наверняка ещё говорят, как считаешь?

– Да уж, – пробормотала Шу Э.

– Отчёты о небесных происшествиях скупы и скучны, – сказал Юн Гуань, пренебрежительно смахнув со стола часть бумаг.

Шу Э сердито проследила взглядом, как исписанные и чистые листы разлетелись по двору. Подбирать-то ей!

– Хочу поглядеть своими глазами на его рожу, – скривив губы в ухмылке, сообщил Юн Гуань, имея в виду Небесного императора. – Сколько лимонов он на этом съел, а?

– Небесный дворец готовится к войне, – напомнила Шу Э. – Если вы попадётесь…

– Шу Э, за кого ты меня принимаешь? – с притворной обидой воскликнул Юн Гуань. – Я вовсе не собираюсь попадаться им на глаза. Понаблюдаю из теней.

– Надеюсь, это вы в переносном смысле? – с надеждой спросила Шу Э.

– Конечно, в прямом!

Шу Э обречённо вздохнула. Значит, владыка собирался использовать тени. Шу Э не хотелось утруждать себя ещё и этим: чтобы отрядить несколько теней для маскировки владыки, придётся потратить немало сил.

Шу Э с кислой улыбкой спросила:

– Трёх вам хватит?

– Не меньше дюжины! Маскировочная личина должна быть совершенной, чтобы и комар небесный носа не подточил!

– Полагаю, о том, кого вы именуете «комаром небесным», спрашивать не нужно? – выгнула бровь Шу Э.

Юн Гуань широко ухмыльнулся и протянул руку:

– Доставай уже свои тени!

Шу Э была мастером создания и наложения личин. В её арсенале для собственной маскировки было не меньше двух дюжин, и даже её нынешнее обличье тоже было личиной, которую она использовала вот уже несколько тысяч лет, что называется, «прикипев» к ней.

Вечный судия и сам мог превращаться в кого угодно, но личины, неподвластные Небесному взору, могла создавать только Шу Э. Как Повелитель теней она была наделена такой властью Владыкой миров. Она этим не злоупотребляла, так что это должно было остаться незамеченным для вышестоящих сущностей. Она отдала Юн Гуаню дюжину отборных теней, холёных и добротно сотканных, чтобы тот поступал по своему усмотрению. Вечный судия не стал мудрствовать лукаво и просто слился с ними, превращаясь в тень.

Пролезть в Небесный дворец оказалось проще простого! Тени были повсюду, он просто переползал из одной в другую, никем не замеченный: да и кто бы стал обращать внимание на движение тени по тени? Все были заняты предстоящей войной. Юн Гуань послушал, поглядел, это ему тут же прискучило. Что интересного в войне? Она только работы ему прибавит: списки смерти наводнят Великое Ничто, а Шу Э будет его пилить, что он манкирует своими прямыми обязанностями. Вечный судия брезгливо поморщился и пополз дальше. Ему хотелось взглянуть на «лимонную рожу» Небесного императора. Настроение это ему бы значительно улучшило.

Но до тронного зала он так и не добрался. Его отвлёк звук разбитого фарфора. Юн Гуань, разумеется, тут же решил взглянуть. Если уж где-то и бьётся фарфор, как он полагал, то уж точно скуки там ожидать не придётся!

Он увидел троих, двое против одной. Неприятные лица, искажённые злобой, у двоих. Лицо третьей скрывала тень от колонны. Между ними валялись осколки разбитой фарфоровой вазы.