Посланница небес - Серова Марина Сергеевна - Страница 8

– Можно я с вами немножко постою?

– Ну, постой, – согласился отец Василий отстраненно и сказал мне, отвечая на заданный вопрос: – Две недели назад у меня тут случай был. Шел я по улице и увидел, как бритоголовые избивают семью таджиков. Кажется, некоторые из парней, что напали вчера на меня, были в их числе. Помнится, я подошел к ним и призвал остановиться. Они испугались, хотя превосходили меня числом, погрозили-погрозили и ушли. Что, если это они мне мстят?

– Очень может быть, – кивнула я, – припоминайте еще.

– Ворожея есть недалеко отсюда, – проговорил священник медленно. – Лечит травами, православными молитвами, заговорами на воду, использует иконы, кресты, прикрывается именем Божьим. Много народу от нее пострадало. Больным со временем становилось только хуже. В травах она не разбирается, – это могу заявлять ответственно, так как сам с Алтая и мой отец занимался траволечением и многому меня научил. Я к ней ходил, пытался образумить, но у ворот меня перехватила охрана ворожеи. Они велели мне убираться и сказали, что ноги вырвут. Я их пристыдил, да что толку. Дьявол прочно поселился в их душах. Я ушел, однако регулярно стал проводить беседы с прихожанами, чтобы не допускали к себе всяких колдунов и псевдолекарей. Народ-то сейчас стал темным, духовно слабым. Думаю, до ворожеи могли дойти слухи о моих высказываниях, и она или те, кто за ней стоят, рассердились.

– Недурная версия, – признала я и локтем отпихнула надвинувшегося сзади Ивана. Своим прерывистым дыханием он неприятно холодил мне шею. Вот привязался!

– Ой, она дерется! – обиженно воскликнул Иван, отпрыгнув.

– Евгения, – укоризненно покачал головой отец Василий.

Я открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о придурке, но в этот момент Иван дал мне пинка и, хохоча, бросился бежать. Я со звериным рыком рванулась за ним, однако отец Василий с проворством бывшего спецназовца схватил меня за руку и остановил:

– Евгения, он же не ведает, что творит. Сущее дитя. Оставьте свою ярость.

Я остановилась, расслабила напряженные мышцы и кротко улыбнулась:

– Хорошо, батюшка, мне стыдно за мой порыв, – а сама подумала, что, если потом при случае проучу придурка, меня за это в ад не сошлют.

– Что вы собираетесь делать? – спросил отец Василий. – Я относительно моего дела. Хотелось бы знать ваши шаги наперед, потому как у меня опасения, что может свершиться насилие.

– Никакого насилия, – заверила я горячо. – Соберу сведения, выясню, кто на вас наехал, а вы уж потом решайте, что делать. Пока буду вас охранять. Поскольку все нападения были совершены вне стен церкви, то думаю, что здесь вы в относительной безопасности. Сопровождение вам потребуется лишь в поездках за пределы этого двора. Куда вы обычно ездите?

– Я не езжу, у меня нет машины, – ответил священник. – По разным надобностям я навещаю прихожан и передвигаюсь исключительно своим ходом.

– С вашими пешими прогулками придется заканчивать, – произнесла я твердо, – сейчас это опасно.

– Но я не могу отказать в помощи людям! – воскликнул отец Василий. – Некоторые из прихожан больны и не в состоянии посещать церковь. Я их навещаю. Кому-то надо исповедаться. Некоторые при начале строительства просят освятить место или дом после определенных негативных событий, или с кем-то просто надо побеседовать, вразумить, поставить на путь истинный.

– Неужели нельзя подождать несколько дней с этим? – спросила я. – Решим проблемы и тогда…

– Нет, – перебил меня священник. – Помощь людям нельзя откладывать, так как потом может быть слишком поздно.

– Ладно, тогда будем ездить на моей машине, – вздохнула я. – Скажете, когда надо будет куда поехать, а сейчас покажите, где находилась та похищенная икона.

Отец Василий провел меня обратно к храму. Мы зашли внутрь, приблизились к алтарю.

– Здесь, – указал он и пояснил: – Копия-то она копия, но выполнена была хорошо. Богоматерь и младенец Иисус смотрят, как живые. Мы ее специально поставили на видное место, чтобы прихожане любовались красотой. И вот после вечерни я вернулся сюда, сам не знаю зачем, как будто что-то толкало. Захожу, а иконы нет. Прихожан в это время никого не было. На дверях и окнах сигнализация. Если бы я не зашел сюда, то пропажу обнаружили бы утром, и тогда точно все подозрения обрушились бы на Александра, так как он сторож и отвечает за церковное имущество.

– Верно, – кивнула я, обходя иконостас. – Однако на вашу сигнализацию я бы не надеялась. Такую и ребенку под силу отключить. Другое дело – зачем ее украли. Вор собирается продать ее как настоящую? Но если музейные работники сразу распознали подделку, то антиквары, подпольно приторговывающие иконами, сделают это и подавно. Думаю, вор, поняв свою ошибку, подбросит икону назад, или ее обнаружат где-нибудь в городе. Это же улика, и вор постарается от нее избавиться. Так что не волнуйтесь – скоро вы ее вновь обретете.

– Мне важна не столько икона, сколько открытие истины, – ответил отец Василий. – Важно выявить вора и привести к покаянию.

– Играете в детектива, отец Василий? – весело спросил, подходя к нам, молодой диакон, которого я уже сегодня видела на службе. Звали его Дмитрием. Высокий, но пониже отца Василия, статный, с правильными чертами лица, смуглой кожей, длинными черными волосами, зачесанными назад, с жидкой бородой и густыми широкими бровями, из-под которых озорно глядели большие выразительные глаза.

– Какой из меня детектив? – махнул рукой отец Василий и указал на меня: – Вот Евгения профессионал в этом деле. Она нам поможет.

– Вы детектив? – с интересом спросил диакон. Он немного склонил голову набок, сцепил руки и посмотрел мне прямо в глаза.

– Что-то вроде того, – пробормотала я недовольно.

– Евгения, – предостерегающе рыкнул отец Василий, – мы в стенах храма Божьего.

– Да, я профессионал. Но не детектив, а телохранитель. Расследования я веду, так как лучший способ защитить клиента – выявить источник опасности и нейтрализовать его.

– Вашей работе не позавидуешь, – протянул диакон и провел рукой по бороде. – Я ведь тоже в миру увлекался детективами. Знаете, Евгения, после кражи я много думал и пришел к выводу, что вор пытался подставить нашего сторожа Александра. Отец настоятель грешит на своих, а я думаю – кто-то проник извне, отключил сигнализацию, открыл отмычкой замки.

– Да у вас талант, – усмехнулась я рассуждениям Дмитрия.

Внезапно под сводами храма зазвучал «Владимирский централ». Мне подумалось, что это глюки начались от поста да от обилия новых впечатлений. Рука скользнула в сумочку, к мобильному телефону, хотя знала, что у меня в сотовом такой мелодии нет. Диакон посмотрел на отца Василия, и тот, вздрогнув, вытащил из-под рясы плоский изящный мобильник в титановом корпусе с широким цветным экраном. Я еле сдержалась, чтобы не присвистнуть. Такой стоил под штуку баксов, а батюшка пел мне, что не имеет денег даже на проезд в маршрутном такси. С деловым видом отец Василий выслушал говорившего, убрал мобильник и ринулся к выходу, сообщив, что у него срочное дело. Я рванулась за ним:

– Батюшка, вы не забыли, что просили меня охранять вас?

– Да, я помню, но сейчас мне опасность не угрожает, – бросил через плечо отец Василий. – Вы можете со спокойной душой остаться здесь, поговорить с людьми.

– Ну уж нет, – упрямо ответила я, – коль взялась вас защищать, значит, буду это делать, как привыкла.

Мы выскочили из церкви. За оградой на дороге стоял припаркованный «Мерседес S-500» темно-синего цвета. Из него не торопясь выбрался бритый парень в строгом черном костюме.

– Стойте, – я придержала священника за рясу, – парень у машины вооружен.

– Это за мной прислали, я должен с ним ехать к одному из своих прихожан, – пояснил отец Василий, вырываясь. – Не беспокойтесь, все в порядке.

Бритый парень, поздоровавшись, распахнул перед священником заднюю дверцу. Отец Василий залез. Я забралась следом и села рядом со священником.

Клиент жил на окраине Тарасова в новом дачном поселке. «Мерседес» подрулил к огромному трехэтажному особняку из красного кирпича, выполненному в современном стиле, с большими зеркальными окнами. Кусты и деревья вокруг дома аккуратно подстрижены. Двор выложен белой плиткой. Перед решеткой въездных ворот охрана – крепкие парни в костюмах. Они явно встречали нас.