Триединый (СИ) - "Генсо-но Ками" - Страница 22

Сердце колотилось, как сумасшедшее, во рту пересохло. Я лихорадочно размышлял, сумею ли прорваться, если резко брошусь в сторону тех, кто перекрывал путь к выходу из Серого переулка? И осознавал, что с их реакцией и навыками фехтования, шансов у меня нет.

Первым напал тот, что верещал об оскорблении Одджид. Опередив остальных, он атаковал меня вертикальным рубящим ударом — прямо по учебнику. Не осознавая, что делаю, я слегка отклонился влево, дав мечу со стуком врезаться в стену там, где только что была моя голова. Практически одновременно с этим, чуть подшагнул вперед и хлестко ударил ногой в промежность противника. Выронив меч, тот зашипел и скрючился, вцепившись руками в причинное место.

— Ты подло дерешься! — заорал кто-то из товарищей пострадавшего.

— А вшестером на одного нападать — это прям по дуэльному кодексу? — с презрением выплюнул я.

И вдруг осознал, что страх прошел, а сердце бьется в спокойном ритме. Ну, может, совсем чуточку быстрее.

Удары мечей посыпались со всех сторон. Я закружился, уклоняясь. Воздух гудел, деревянные клинки проходили в миллиметрах от моего тела.

Метнувшись в гущу противников, я привел их в замешательство. Воспользовавшись этим, я занял и удерживал позицию, в которой между мной и основной группой нападавших всегда находился один говнюк.

Я и сам не понял, что произошло, но через пару мгновений рослый ученик, отделявший меня от прочих, со стонами полетел на землю, держась за вывихнутое запястье, а рукоять его меча лежала в моей ладони. Остальные на миг застыли.

— Как он так быстро… — удивленно вырвалось у кого-то.

— Снова какой-то грязный трюк, — отозвался другой. — Ну-ка, давайте все вместе!

Это им не помогло. Легко парируя лавину ударов, я задавался вопросом, почему считал их хорошими фехтовальщиками? Ведь их движения грубы, размашисты и совершенно неточны. Не бойцы, а корм для демонов…

Самое удивительное, что посторонние мысли не мешали сражаться. Телом словно управляли извне. Ноги двигались быстро, меч свистел, рассекая воздух. Минуты четыре от силы — и устроившие засаду засранцы, корчась и стеная, валялись на мостовой.

— Дилетанты, — отбросив меч, я развернулся и пошел прочь.

Меня одолевало странное чувство. Я совершенно не испытывал гордости от того, что только что победил сразу нескольких противников. Наоборот, сокрушался, насколько слаб. В руках и ногах не было мощи, ударам не хватало резкости, и вообще, координация движений оставляла желать лучшего… Блин, я ощущал себя каким-то инвалидом! С этим срочно требовалось что-то делать.

* * *

После происшествия в Сером переулке возникло несколько вопросов.

Прежде всего, меня интересовало, каким образом я сумел одержать верх над группой старших учеников. Особенно, учитывая мою полную бездарность в области фехтования. Если легкость в овладении языками, географией и прочим я мог объяснить воспоминаниями Виктора Ардисса, то для внезапно проявившихся боевых навыков обоснования не находилось.

Перебирая версии, я предположил было, что таким образом раскрылся мой Дар. Но логика вместе с интуицией твердили, что это не так. Дары во всем своем многообразии, были чем-то совершенно иным. Конечно, имелся шанс, что я ошибаюсь, так как не владею достаточным объемом информации в этой области. Но все же мне казалось, что мои действия во время схватки никоим образом не связаны с магией этого мира.

Была еще вещь, то и дело заставлявшая мысленно возвращаться к бою в Сером переулке. Один из нападавших назвал меня «инкилинос’ун». На диалекте западной части Иризии это означало «сын инкилина». Сама фраза и странный тон, в котором мешались отвращение и брезгливость, наводили на предположение, что это не обычное оскорбление. За этим явно что-то стояло. И я намеревался выяснить, что именно.

Наконец, обдумывая события того вечера, я припомнил встречу с Мунирой. Последнее, что она мне сказала, было «шесть». Тогда я не понял смысла, но позже предположил, что это могло относиться к количеству поджидавших меня ушлепков. Если это так, откуда она узнала? Видела, как они туда шли? Или вовсе — была заодно с ними? Нет, вряд ли: она не стала бы меня предупреждать… если, конечно, это было предупреждением. Что ж, судя по всему, при случае необходимо побеседовать с Мунирой Сендэлл.

* * *

Следующие дни прошли спокойно. По школе пронесся слух, что ученики шестой и седьмой ступеней устроили групповую дуэль. Из дошедших до меня обрывков разговоров, следовало, будто все участники попали в школьную больницу. Также утверждалось, что как только лечение завершится, дуэлянтов ожидает строгое наказание.

О моем участии в схватке не упоминалось. Надзиратели меня ни о чем не спрашивали, к директору не вызывали. Поначалу меня это удивляло. Я сомневался в том, что нападавшие умолчали обо мне из благородных побуждений. Быть может, просто не сумели объяснить мое присутствие?

Позднее, когда я, скучая, листал книгу правил «Стальных роз», выяснилось, что догадка была почти верна. Устроившие засаду ученики всего-навсего защищали себя. Хоть за дуэли полагалось суровое взыскание, нападение на других учащихся каралось куда строже — моментальным исключением из школы. Знай я тогда об этом, возможно, сам бы сообщил директору о произошедшем.

Как бы то ни было, я перестал беспокоиться о возможных негативных последствиях боя в Сером переулке и сосредоточился на своих делах. А именно — начал усиленно тренироваться.

Испросив дозволения надзирателей, я стал подниматься на час, а то и полтора раньше остальных. В утренней тишине я бегал по извилистым школьным дорожкам. Преодолевая себя, раз за разом покорял сложную полосу препятствий на одном из полигонов. Немало времени уделял растяжке и упражнениям на координацию. Какие-то элементы тренировки я взял из школьной программы, а другие словно всплывали из глубин моей памяти. Не все получалось, было тяжело. Но каждый раз я возвращался в свою комнату разгоряченный, усталый, но удивительно довольный.

Однажды, шагая к зданию школы после интенсивной тренировки, я встретил Мэльволию. Широкие штаны, заправленные в высокие ботинки, куртка из плотной ткани, замшевые краги, защитная кожаная пластина на груди, колчан у бедра и лук в руке свидетельствовали о том, что она тоже собирается поупражняться.

— Доброе утро, Фиорелла, — с улыбкой поклонился я. — Не ожидал тебя здесь увидеть в такое время.

Глаза Мэльволии широко распахнулись: видимо, встреча оказалась сюрпризом и для нее. Скулы девушки слегка порозовели, уголки красивых губ чуть приподнялись.

— Рада встрече… Виктор. — Судя по тону, она была вполне искренна. — Что вы… что ты здесь делаешь?

— Тренировался, — я неопределенно махнул рукой в сторону полигонов. — А ты, похоже, решила пострелять?

Она взглянула на лук:

— Это мое основное оружие. Я всегда совершенствуюсь во владении им.

— Раньше не видел тебя, хотя выхожу каждое утро. Неужели мы всякий раз ухитрялись разминуться?

Мэльволия качнула головой:

— Обычно я упражняюсь днем и вечером. Но сейчас решила увеличить количество тренировок.

— Почему?

— Через месяц состоится большой турнир, разве ты не знаешь? Он проходит регулярно.

Настала моя очередь отрицательно крутить головой:

— Я же первый год учусь здесь, поэтому не слыхал о таком. А что за турнир?

Со стороны школы поплыл мелодичный звук колокола. Мэльволия встрепенулась:

— Прости, у меня не так много времени. Нужно идти. Потом поговорим… если ты не против.

— Конечно, нет! — ответил я. — Видеть тебя — это всегда удовольствие.

Румянец на ее скулах стал отчетливее:

— Вот как?

— Даже не сомневайся! До встречи!

Когда мы отошли друг от друга на несколько шагов, у меня появилась идея.

— Фиорелла!

Остановившись, она обернулась.

— Если ты ничего не запланировала на вечер, могу заглянуть к тебе в гости. Выпьем чаю, и ты расскажешь мне о турнире. Я пирожных принесу. Как, договорились?