Следователь, Демон и Колдун (СИ) - Александров Александр - Страница 72

Чего здесь только не было! На вытоптанном грязном снегу, испещрённом пятнами мазута и машинного масла, прямо на земле или на просмоленных холстинах лежали двигатели, клапаны, пружины, шестерни, бензопилы, барабаны рекуператоров, свечи зажигания, стояли канистры с маслом, керосином, скипидаром и прочими ароматными жидкостями, а также стыли на морозе автоматоны всех мастей: от снегоочистителей до буровых проходчиков (причём не все автоматоны были в рабочем состоянии; на некоторых белели меловые надписи «Продам на запчасти»). Тут можно было купить всё, начиная от сверкавшего лаком и хромом английского «Форсмажора», с лёгкостью способного выдернуть из канавы грузовик, до похожего на закопчённый самовар «Витязя-22» – огромной махины ощетинившейся циркулярными пилами и корчевателями. Тут можно было купить гвозди на развес и шурупы стаканами. Тут можно было купить двигатели Дизеля и запчасти к ним. Тут продавались радиолампы и масла высокой очистки, походные печи и керогазы, электрические грелки и газовые маски. Тут можно было купить всё.

И, разумеется, здесь можно было поесть. Непередаваемый аромат графитовой смазки и керосина смешивался с запахами исходившими из-под крытых жестяными листами павильонов, где задумчивые усатые мужики в ушанках, степенно передавая друг другу бутылки с горячительным, готовили в гигантских чанах подвешенных над кострами плов, уху, шашлык, и, конечно же, горячий чай и пирожки всех мастей.

Не оказалось здесь только пирожков с фруктами (скорее всего, это, в принципе, было возможно, но стоимость такого пирожка стремилась бы к его весу в золоте), зато мяса в виде колбас, шашлыка, жаркого и начинки уже упомянутых пирожков было столько, что Фигаро не удивился бы, предложи ему кто-нибудь сосиски из Древнего Венгдиго.

Следователь с инквизитором переглянулись. Френн вздохнул, и полез за кошельком.

Они взяли густого наваристого супа, в золотистых глубинах которого плавали прикопченные рёбрышки, сковородку оленьего жаркого с луком, четыре огромных скворчащих сосиски, плюющихся прозрачным соком и два здоровенных бокала светлого пива – лёгкого, в меру прохладного и ароматного, как раз под такой, как выразился Фигаро, «перекус».

Следователь с инквизитором встали у маленького квадратного столика (стульев или лавочек здесь не было), и погрузили ложки в суп. Суп пах костром, свежестью и какой-то сытной первозданностью; казалось, что его можно есть бесконечно: съел тарелку, заказал ещё, и по новой. Жаркое, впрочем, было не хуже, а сосиски... Фигаро даже задумался, можно ли выцыганить у Артура какой-нибудь приборчик, способный записывать и воспроизводить весь спектр ощущений – такие сосиски он готов был есть хоть целый день.

Даже инквизитор, аккуратно подносивший ко рту ложку, чуть заметно улыбался себе под нос. Он краем глаза поглядывал на сновавших вокруг людей («...какая полтина, ты что, одурел?! Да я такой охладитель из старого самогонного аппарата скручу!»), вдыхал запахи железа и смазки, и вспоминал день, когда он, тогда ещё молодой зелёный инквизитор четвёртого ранга, приехал в Верхний Тудым получать разнарядку. Его единственные брюки – поддельная Лютеция за три серебряка – непоправимо пострадали в поезде: он вляпался в огромное пятно сажи и масла, и его матушка, тогда ещё живая и полная сил, потащила Френна на вещевой рынок, где суровая тётка впервые в жизни заставила его постоять в мороз на куске картона в одних портках, делая вид, что прикрывает инквизитора обрывком шторы. Там он приобрёл себе свои первые «шахтёрские брУки»: плотные штаны из синей ткани, укреплённые латунными кнопками, верой и правдой отслужившие ему почти семь лет и погибшие от огня Жидкого Дракончика на тренировках Ударного отряда. Этот рынок будил воспоминания; он был такой же: шумный, крикливый, одуряюще пахнущий, и каким-то непостижимым образом, по-своему уютный. Здесь кипела жизнь, словно гейзер, бьющий среди навеки застывших льдин Белого моря, что бесконечной равниной простиралось на востоке.

После еды захотелось спать, поэтому инквизитору со следователем пришлось растирать лица снегом и прыгать на одной ноге (Френну от переедания, как обычно, поплохело, а Фигаро, набив живот, напротив, держался огурцом и вообще излучал благость). В общем, кое-как, приятели таки добрались до склада номер пять – огромной серой коробки недалеко от ворот заводской зоны, по шипастой ограде вокруг который вилась колючая проволока, а рядом полосатой будке у шлагбаума дремал вековечный сторож с трёхлинейкой.

Тут следователя с инквизитором ждал сюрприз: оказалось, что в Кальдеру их повезёт здоровенный гусеничный тягач «Северянин-40» – настоящая изба из клёпанного железа с прицепом для руды, в котором из-под натянутого поверх брезента проглядывали какие-то тюки.

- А чего порожняка гонять? – Молодой шофёр в шлемофоне и «консервах» c дырчатыми щитками отряхнул тулуп от крошек (он жевал большой, похожий на рулевое колесо, бублик) и махнул рукой в сторону тягача. – Вот, заодно отвезём горючку и смазку. Эх, хороший сегодня день! После такого бурана «снежинок» редко встретишь. Думаю, пара дней у нас спокойных есть, это как пить дать!.. Ну-с, забирайтесь, господа, и извините, что не прибрано!

Ни следователь, ни инквизитор так и не поняли, что именно было «не прибрано» в салоне тягача. Да, жилой отсек был маленьким, да без окон, да, тусклая графитовая лампочка под потолком едва светила, но зато в салоне было тепло, а мягкие пассажирские диванчики оказались действительно мягкими. Стены, обитые утеплителем, пол с подогревом, столик с тумбочками, пара навесных шкафчиков на стенах – вот, собственно, и всё убранство. Ну, валялись по углам тюки с какими-то жестянками, ну, потёртый коврик на полу давно мечтал о щётке, но и только.

Следователя заинтересовал едва заметный квадратный лючок в полу (под него в коврике была даже вырезана дыра). Любопытный Фигаро открыл его, и увидел аккуратно сложенные в тесной нише тюки, похожие на парашюты, которые он как-то видел, путешествуя на дирижабле.

- Это теплогрейки! – Шофёр, объяснявший Френну устройство ремней безопасности, переключился на Фигаро. – Ежели часом заглох в буран и застрял в сугробе, то чтобы не замёрзнуть – первое дело. Там курточки такие... ну, навроде как каталитические грелки. Только курточки. Платиновая сеточка внутри, система подачи воздуха – от движения рук работает – и утеплённые маски: наушники, очки и дыхательная труба. Залил бензину в бачок на спине, чиркнул зажигалкой, и самый лютый мороз тебе не страшен.

- А очки с дыхательной трубой-то зачем?

- Ха! Так ведь у нас тут, сударь, Хлябь! Вот бахнет мороз минус сто, так вы без такой защиты глаз с дыхалкой лишитесь. Но вы не переживайте, это добро для того, чтобы на дальняк ехать, куда-нибудь на Каторжные лесопилки или к Белому морю. До Кальдеры-то тут три часа езды... ладно, с прицепом, допустим, четыре. Здесь дорога, можно сказать, наезженная, хотя и не для новичков. А есть, говорят, шофера, что аж под Рогатую гору ездят. Не знаю, может, брешут. Золото везут, господа, золото! Там, говорят, золотые жилы выступают прямо из земли, точно грязюка! Да только опасный это путь. Я вот тут, к примеру, всего второй год шоферю, так что, можно сказать, зелёный молодняк, а есть деды, что за Кальдеру на пароходках гоняли, можете себе представить?.. Ну, пристёгивайтесь и отдыхайте. Трясти сильно не будет, а вот от шума, извините, никуда не денешься. Ну, скатертью нам дорожка!

Шофер оказался прав: тягач шёл плавно, едва заметно покачиваясь, но шумел неимоверно. Шум двигателей не столько рвал уши, сколько раздражал своей бесконечной монотонностью: ву-у-у-у-у-у-у, ву-у-у-у-у-у! – мощный заунывный рокот, невидимой подушкой прижимающийся к ушам и лишь иногда разбавляемый лязганьем подвески. К тому же салон быстро прогрелся, и инквизитор со следователем принялись скидывать с себя шубы и шарфы, по итогу оставшись в одних тёплых подштанниках и свитерах.

Ехать было скучно. В пассажирском отсеке отсутствовали окна, но Фигаро и так знал, что они увидели бы, буде таковые имелись: бескрайнюю снежную пустошь плавно переходящую в застывший на морозе лес. Следователь посмотрел на Френна и тот, ругнувшись, достал из рюкзака колоду карт.