Беременна от предателя. Я ухожу (СИ) - Даль Валерия - Страница 38

– Лер, стоп, – Марат поднимает руки. – Давай поговорим по-человечески. Не думал, что мне придется объясняться с тобой. Может, стоит дождаться Тимура?

– Подождать, пока он наразвлекается? – равнодушно спрашиваю, не стоит никому видеть, как внутри меня ворочается ржавый нож. – Нет, Марат.

– Лера, всему есть объяснение, – берет он на себя миссию миротворца. – Да и зачем тебе оспаривать что-то? Ты же не разводиться собралась? – кажется, пытается привычно пошутить, но тут же хмурится, глядя на мое лицо. – Лера…

– Не надо, Марат, – останавливаю его, понимая, куда заходит разговор. – Вот как ты сейчас начнёшь обелять Тимура, я точно слушать не хочу. Меня сейчас интересует, что с фирмой. Он меня посадил дома, изменял мне, а сейчас ещё и оставит без гроша за душой? Как-то несправедливо, тебе не кажется?

Марат так на меня смотрит, как будто подозревает, что у меня появилась сестра-близнец. И сейчас здесь сижу не я, а другая женщина.

Наконец он выдвигает верхний ящик стола и достает тонкую папку. По поверхности подталкивает ее ко мне и говорит:

– Здесь документы из банка. Половина от продажи доли Тимура на счету, доступ только у тебя.

Молча открываю папку и смотрю на сумму. Я, конечно, не в курсе, во сколько может быть оценен бизнес, но денег очень даже прилично.

«Вот и цена моего брака», – мысленно усмехаюсь.

А Тимур все предусмотрел. Только меня мучает один вопрос, который я и задаю Марату:

– Как ты на это согласился?

– А что я? – разводит он руками. – Новый владелец здесь не будет торчать днями и ночами. Он просто вложил деньги и хочет, чтобы бизнес приносил доход. Тимур предложит меня оставить во главе, так что для меня, по сути, ничего не изменится.

– И кто новый владелец? – зачем-то спрашиваю я, хотя вряд ли мне имя что-то даст.

Да и если Тимур уехал ради этой сделки, а Оксану взял с собой, чтобы скучно не было, то я точно никаких ответов не получу.

– Не знаю, – поспешно отвечает Марат. – Я удовлетворил твое любопытство, Лера?

По крайней мере, хоть что-то становится понятнее. Кроме одного… Зачем Тимур это сделал, если деньги все равно перевел мне?

Глава 40

До конца рабочего дня сижу в офисе – все же я числюсь в штате. От Марата, конечно, никаких поручений нет. Наверняка он вообще думает, что я ушла домой. Домой… А стоит ли туда вообще возвращаться?

Снова открываю папку с выпиской из банка. Включать гордячку я не стала, хотя очень хотелось. Но эти деньги я возьму не для себя – надо адекватно оценивать свои возможности. Их я возьму для ребенка и без лишней необходимости снимать не стану. Кое-что у меня есть из налички, не много, конечно, привыкла картой платить везде. Но есть ещё драгоценности. Как говорится, мужчины приходят и уходят, а ломбарды работают всегда.

Перевожу взгляд на обручальное кольцо, снимаю его и раз десять повторяю мысленно то, что там выгравировано.

«Вместе навсегда».

Когда-то я так и думала, но жизнь упорно напоминает, что люди могут строить планы, надеяться, ждать, а она в один момент все устроит по-своему.

Экран телефона отвлекает меня от лицезрения надписи на кольце и философии. Я видела, что звонил Тимур, но перезванивать не стала. Зачем? Переливать из пустого в порожнее?

Открываю очередное сообщение от неизвестного абонента с вложением уже спокойно. Ну что я ещё могу узнать, о чем до сих пор не узнала?

– Какая прелесть, – произношу вслух.

Хотя бы я знаю, что Тимур точно не так уж и пострадал в аварии. Выглядит неплохо, только спит. А рядом Оксана.

– Черт, – смахиваю слезу.

Вот не хотела никак не реагировать, но она сама покатилась по щеке. Глушить эмоции можно сколько угодно, но они находят лазейку.

Закрываю мессенджер – нечего на них любоваться. Часы на экране сообщают, что до конца рабочего дня одна минута. Отлично, можно собираться. Сюда я уже тоже не вернусь.

Взяв чистый лист бумаги, пишу заявление на увольнение. На имя Марата – он же теперь здесь главный. Число пусть добавят, какое им нравится. Оставляю в приемной у Анны Олеговны, которая уже тоже собирается уходить, и иду к лифту. Тяжёлый день выдался, и он ещё не закончился.

Еду до… В дом, который ещё недавно был моим. Нашим, точнее. Не открываю дверь сразу, а осматриваю двор, здание, гараж.

А домом ли он был или моей клеткой? Сожгла бы его к чертовой матери, но это снова эмоции. Может, кто-то другой будет здесь счастлив.

– Лер, – увидев меня через стеклянные двери, машет рукой Аделина.

Я и совсем забыла о ней, что неудивительно. Ну что ж, пока она останется здесь хозяйкой. До возвращения Тимура. А потом… Потом меня не касается.

– Добрый вечер, – вхожу в кухню.

Запах домашней еды, так уютно… Злость сменяется ностальгией. Всё-таки это пласт моей жизни. И пусть итог печален, но было и много хорошего.

– Ужинать будешь? – спрашивает Аделина. – Выглядишь уставшей.

Хорошо, что она снова не поднимает тему моего отсутствия ночью дома. Но это она пока ещё не знает, что оставаться здесь и этой ночью я не собираюсь.

– Не буду, – качаю головой. – Я наверх, – предупреждаю.

Лучше тихо соберусь, чем под очередные вопросы. Поднимаюсь и начинаю доставать из вещей только повседневное. Вечерние платья мне вряд ли пригодятся. Обувь на каблуках в ближайшее время тоже. В первую очередь футболки, джинсы, белье, кардиганы, шорты. О зимней одежде даже не думаю – это ещё нескоро. Сумка получается объемная, но не сказать, что тяжёлая. Документы, украшения…

Только вот обручальное кольцо снимаю и, ещё раз посмотрев на надпись, оставляю на прикроватной тумбочке.

Спускаюсь и открываю шкаф с обувью. Аделина, конечно, слышит и появляется на звук, вытирая руки полотенцем.

– Лера? – застывает, глядя на меня. – Да что у вас происходит? – повышает голос.

– Тимур вам все объяснит, когда вернётся. А мне… – не нахожу подходящих слов. – Мне надо уехать.

– Я так понимаю, ты не к Тимуру? – уточняет она.

– К нему и без меня есть кому ездить, – равнодушно пожимаю плечами. – До свидания, Аделина.

Чуть не вырвалось «прощайте», но это вызвало бы ещё больше вопросов. Тетя Тимура растерянно смотрит мне вслед – я прямо кожей чувствую ее взгляд, пока не скрываюсь из поля ее зрения.

Юлька, увидев меня на пороге, ни о чем не спрашивает, только замечает, выхватывая у меня из рук сумку:

– Могла бы позвонить, я бы помогла с вещами.

– Она лёгкая, – отвечаю, заходя в квартиру. – Юль, когда этот день закончится?

Подруга понимает, что вопрос риторический, и только зовёт меня ужинать. Все хотят меня накормить, а мне вряд ли кусок в горло полезет, но поесть надо. В этом Юлька права. Остальное решу потом. Вернее, сообщу о своем решении.

Разговаривать мне тоже не хочется – наговорилась на сегодня. Но если уж все доводить до конца, то сегодня. Завтра придется заняться другими делами.

Сразу я набираю Баринову. Может, мое молчание и послужило бы ответом, но лучше так.

– Слушаю, Валерия Константиновна, – сразу же поднимает Игнат Алексеевич трубку. – Вы быстро принимаете решения.

– Нечего принимать, – говорю я устало. – Не хочу я никаких судов и никаких денег.

– Вот как… – недовольно тянет он. – Это неправильно, Валерия Константиновна. Несправедливо.

– Мне нужна не справедливость, а спокойствие, – тут же парирую я в ответ. – Тем более, думаю, скоро вас это предложение уже не будет интересовать.

Игнат Алексеевич задумывается, я слышу только его тяжёлое дыхание, и оно, кажется, вызывает мороз по коже. Становится неуютно, хотя мы всего лишь говорим по телефону, этот человек сейчас далеко от меня.

– А я думал, вы умная женщина, но решили в эту бетономешалку отправиться вместе с мужем, – наконец произносит.

Вот тут мне точно нечего сказать. Куда и с кем я отправлюсь, Баринова никак не должно волновать.

– Прощайте, Игнат Алексеевич, – говорю и, не дождавшись ответных слов, сбрасываю вызов.