Лучший колдун короля (СИ) - Мишарина Галина - Страница 66

Я ела и спала. Ждала, пыталась поговорить. Я чувствовала, как давит головкой в низ живота один из малышей, и порой всерьёз думала, что начинаю рожать. Это было страшнее всего — не справиться, навредить детям. Ночь прошла кошмарно, и последующие дни ничем не обнадёжили. Больших экипажей в ту стороны не ехало, торговые не брали пассажиров, а обычные повозки мне не подходили. Хотя, я была уже согласна на всё.

До дома оставалось несколько часов пути, но спустя шесть дней стало понятно, что до Преальда я могу и не доехать. Одно неловкое движение — и в поясницу стреляло так, что искры из глаз сыпались. Волнами накатывающая боль тоже становилась сильнее, а живот не мог сокрыть ни один самый просторный плащ. Добираться по влажному лесу пешком было бы самоубийством, но проблема была в том, что меня никто не хотел везти!

— Начнёте рожать прямо в пути — что я делать стану? — проворчал один из извозчиков, которого я попыталась нанять лично.

— Но я вам заплачу! Я постараюсь сдерживаться!

— Не морочьте мне голову, дорогуша! — отозвался мужчина. — У меня трое сыновей, и что-то жена ни разу не сдержалась — рожала, когда придётся.

Я беспомощно обхватила руками живот. Неужели придётся остаться на постоялом дворе?

— Ладно, госпожа, вы вот что… — вдруг сказал мужчина. — Собирайтесь. Поедем сейчас, раз такое дело. Знаю уж, как вам трудно на таком сроке. Мрачно в Преальде жить стало, а так я хоть доброе дело сделаю.

— Благодарю вас! Спасибо огромное! — воскликнула я, чувствуя, как навернулись на глаза слёзы. — Но что произошло с городом?

— Сгинула Скромная наша королева, — вздохнул он. — Иные говорят — сбежала, но что-то мне в это не верится. А правитель… другой стал.

Я сглотнула.

— Что с ним случилось?

Неужели нашёлся-таки человек, который не побоится всё рассказать? Да, так оно и оказалось.

— Онтрикс выбрался из логова, королеву сожрал, и, хотя, говорят, она сама была виновата — магией его приманила, а Кайрн с силами собрался — да и угомонил монстра навеки. Вроде как тот магией королевы редкой подавился, а потому и шанс у правителя был на победу. — Мужчина вздохнул. — Нет у нас больше страшной угрозы, спокойно горы спят. Вот только никому от этого не радостно. Лучше бы жива королева осталась, ведь без неё правитель — что призрак.

Живот прихватило, и я, отдышавшись, спросила:

— Он тоже был ранен?

— Да. И магические раны, по слухам, доставляют ему сильную боль, но что это страдание по сравнению с муками сердца? Любимую-то уже не вернёшь. — Он посмотрел на меня. — Ну, пойдёмте, что ли.

Я кивнула. Все мысли были только о том, что Кайрн меня не простит. Я разочаровала его, допустила серьёзную ошибку, поставила под удар. И то, что монстра он победил, нисколько не смягчало моей вины.

Мужчина помог мне забраться в небольшой открытый экипаж с откидным козырьком, а сам сел на козлы.

— Часа четыре по хорошей погоде — и мы в городе, — сказал он. — Вы, главное, не волнуйтесь, прибудем до полудня.

— Возьмите. Это для вас.

Он удивлённо уставился на огромную жемчужину, потом посмотрел мне в лицо, и я поняла, что мужчина что-то начал подозревать.

— Да что вы, госпожа! Не по делу столь великая плата!

— Нет, берите, — повелительно сказала я, и сунула драгоценность ему в руку. — Вы можете продать её, и обеспечить всем необходимым вашу семью. Вам она нужнее, чем мне сейчас.

Мужчина поглядел на ладонь.

— Дивно большая и голубая к тому же… Спасибо, госпожа! Я довезу вас в целости, обещаю.

Оставалось только верить, что в пути нас не ждут никакие неожиданные сюрпризы…

Глава 46

Путь был долгим и изнурительным. Быстро ехать не получалось из-за дороги, да я бы и не выдержала тряски. Хорошо, что мужчина это понимал. Нам дважды встретились по бокам от дороги призраки, спокойно разгуливающие средь бела дня, но я не стала об этом спрашивать. Главное, что они не помешали проехать, хотя я и чувствовала устремлённые вслед экипажу взгляды.

К тому времени, как мы приехали в столицу, улицы уже были заполнены народом, и часть людей намеренно шли к замку.

— Просящих день, — пояснил мужчина, и я возблагодарила богов за дарованную возможность. — Вас где высадить?

— На Каштановой аллее.

Я знала, что во дворец в таком виде не пустят: приходящих всегда просили снять капюшон. Но тогда меня бы, несмотря на внешние изменения, узнали, и случился бы скандал. Поэтому вариант был один: пробираться внутрь тайным ходом, благо что я помнила, как до него добраться.

Я попрощалась с извозчиком, спросив невзначай, где он живёт, и отказавшись забирать обратно жемчужину. Дождалась, когда мужчина скроется за поворотом, собралась с духом — и медленно побрела знакомым путём. Каждая лестница на пути казалась бесконечной, и я считала ступени, чтобы не свихнуться от гаммы болезненных ощущений. Дело было даже не в «ложных» схватках, которые мучили меня в последние дни. У меня ныли и ноги, и спина, и плечи, и даже глазам было немного больно. Я ощущала себя громадной рыбой, выброшенной на берег, которая едва может пошевелиться, пытаясь доползти до спасительного водоёма.

На крутой тропе мне приходилось останавливаться раз десять. Я боялась, что стражники меня увидят, и, чего доброго, воспользуются защитной магией. Страх упасть на живот не покидал меня ни на секунду. Каким-то чудом мне всё же удалось добраться до каменной стены, внутри которой и была сокрыта дверь. Однако, она охранялась, и, в отличие от стражника в доме Дриа, этот воин не спал. Я даже не сразу поняла, что вижу перед собой серьёзного, повзрослевшего Алистера.

Как следовало поступить? Открыться ему первому? Снять капюшон, показать кольцо? А если он, не узнав меня, поднимет тревогу? И вдруг рядом совершенно бесшумно возник призрак: прекрасная девушка в розовом платье.

— Милостивая богиня… — прошептала я, глядя в её бесцветные глаза. — Прошу тебя, только не выдавай!

Меньше всего я ожидала увидеть спокойную улыбку на её губах. Девушка кивнула мне, как старой знакомой, и плавно двинулась вперёд, по тропе, мимо разинувшего рот парня. С него мгновенно слетела вся взрослость: глаза стали большими и растерянными, брови приподнялись. Мне было достаточно того, что девушка заведёт его за выступ на несколько секунд, и она справилась. Настроенный на магии проход, пускающий только тех, кому лично дал разрешение король, был для меня открыт, значит, теперь оставалось только доплестись до гостевого зала. Или сразу к Кайрону? А если он видеть меня не захочет? Вдруг велит убираться на все четыре стороны? Или даже оттолкнёт…

Нет, он бы никогда так не сделал. Рассердился, даже накричал бы — возможно. Но ведь мы по-прежнему были связаны не просто любовью — магией! Мне пришлось остановиться отдышаться возле картины с мирным пейзажем. Перед глазами потемнело на несколько мгновений, и в горло будто песок насыпали. А тут ещё накатило невероятно болезненное, сжимающее чувство, как будто живот максимально напрягся, и готов был лопнуть по шву… Нет, это уже были не тренировочные схватки.

— Только не сейчас, — пробормотала я. — Не в этот миг на свет проситесь!

Вдалеке были слышны голоса, наверняка это люди готовились встретиться с правителем. Но почему, так хорошо Кайрона зная, я вдруг опять начала его бояться? Словно в первый раз мы должны были увидеться. Будто и не было прогулок, узнавания, первого поцелуя, близости…

Мимо проплыл, словно в тумане, бледный призрак, и до меня только через минуту дошло, что это было моё собственное отражение. Поборов страх, я к зеркалу вернулась, и, заглянув в него, не узнала себя.

Волосы светлые, как песок, кожа смуглая, в крупных веснушках, а глаза громадные, на пол-лица, и такие растерянно-бесцветные, словно меня занесло не в обычный, а в призрачный мир. Если уж для себя самой я стала неузнаваема, что скажет Кайрн?..

Зато я помнила Преальд и дворец, и, несмотря на пережитое и свершённое, была здесь как дома. Все вещи остались на своих местах, фиолетовые цвета не поблекли, но видеть их было больно. А какую боль пережил Кайрн? Каким он стал, как изменился за это время? Как долго искал меня, пока не отчаялся? Однако, вскоре мне стало не до этих мыслей. Я вообще не могла думать. Делала три медленных шага — и останавливалась, нагибаясь у каждой следующей ниши. Не рожать. Не стонать. Терпеть. Но разве можно было вынести подобное в молчании?