Цветочек. Маска треснула. Том 2 (СИ) - Гичко Екатерина - Страница 128

– У тебя сейчас два варианта, Калерлея, – уже спокойнее продолжил Идан. – Ты сейчас выходишь отсюда, успокаиваешь своих волчиц и остаёшься с ними. Или выходишь отсюда, успокаиваешь их и возвращаешься ко мне.

Женщина усмехнулась, поражённая наглостью.

– Но если ты выберешь первый путь, то своего ребёнка не увидишь больше никогда, – глаза оборотня потемнели.

Красные от ярости скулы побелели, и Калерлея с презрением и непониманием прищурилась.

– Ты родила не сына, а дочь, – холодно продолжил Идан, чувствуя, как пальцы женщины когтями впиваются в его грудь. – И её я защитить успел.

Оборотница засипела, судорожно стискивая пальцы.

– И я не позволю тебе приблизиться к моей дочери, если ты сейчас оставишь меня.

Идан не чувствовал ни малейших сомнений, ставя Калерлею перед столь мучительным выбором. Он и дочь – неотделимы друг от друга. Если Калерлея хочет быть со своим ребёнком, пусть примет и его.

– Докажи! – потребовала оборотница, яростно встряхнув его.

– У меня нет ни единого доказательства её существования, – Идан высокомерно вскинул подбородок. – Для всех, и тем более для моего отца, этого ребёнка нет.

– Почему я должна верить?!

Отшатнувшись, Калерлея заметалась по комнате. Ненависть, безумная надежда и недоверие разрывали её.

– Мы обещали, что будем верить друг другу, – напомнил Идан. – Ты поверила шакалам моего отца. Вспомни о своём обещании и поверь наконец мне.

Калерлея замерла и посмотрела на него с таким страхом, что новоявленный паттер едва сам не шагнул к ней и не прижал к себе. Точно такое же лицо у неё было, когда она поняла, что ждёт ребёнка.

– И ты, и я вынуждены постоянно делать сложный выбор. Сделай его ещё раз.

Сорвавшись с места, Калерлея пролетела мимо него. Дверь, всё это время открытая, ударилась о стену, и Идан остался один. Медленно пройдя в гостиную, оборотень опустился на диван и отмахнулся от охранника.

Время потянулось тягуче медленно. Свет за окном убывал, небо всё больше окрашивалось красным и тёмно-синим, а Калерлея не возвращалась. С большим трудом удавалось заставлять себя сидеть на месте и просто ждать.

Что, если она выберет не его? Перед глазами потемнело. Отпустить её Идан уже не мог. Он сделал свой выбор, когда едва взглянул на неё первый раз. Коленопреклонённую, с завязанными руками, разбитыми губами, взглядом обещающая мучения. Уже тогда он захотел забрать из её рук оружие и заставить забыть о сражениях. Отец называл его чувства греховной одержимостью. Одержимость ли это на самом деле, Идан не знал, но он отдал этой женщине душу и вряд ли уже сможет отпустить.

Охрана в дверях напряглась, и Идан вскинул тяжёлый взор. Калерлея появилась на пороге неслышно. Глаза её лихорадочно блестели, и она судорожно мяла пальцами подол платья. Идан встал и шагнул ей навстречу. Им пришлось сделать ещё по два шага прежде, чем они оказались достаточно близко. Идан обнял женщину одной рукой за плечи и слегка прижал к себе. Она вся сжалась в его объятиях и застыла, когда он коснулся губами её волос.

– Я отвезу тебя к ней, когда закончу с делами в Дардане, – тихо пообещал Идан.

Глава LIV. Обман

Делегация нагов вернулась во дворец уже с наступлением ночи. Оба паланкина окружало плотное кольцо из встревоженных змеехвостых, и напряжённую обстановку разряжали лишь шуточки Милаша да тихий, но проникновенный хохот Вааша. Раздражённый Делилонис почему-то сердито на них косился, но больше внимания уделял паланкину, в котором ехали жена с дочерью, а компанию им составляли принц Дерри и его милая кузина Нера. Во втором паланкине по-царски возлежал раненый Ссадаши и за ним присматривали готовая во всём угождать Дейна и не в пример более строгий лекарь. Счастливая Лаодония ехала на колеснице рядом с мужем, и охрана смотрела на неё с мукой и страданием.

Вышел встречать высоких гостей сам император. Его величество выглядел усталым и замотанным, но всё же нашёл в себе силы улыбнуться наагаришу и наагасаху. Последний улыбнулся в ответ, а у Дела глаз дёрнулся. Второй раз он дёрнулся, когда где-то глубоко в парке грозно зарычала кошка.

– Наагасах, наагариш, сестра, – Раашир только кивнул головой.

Сердобольная Лаодония тут же подбежала к нему и слегка сжала в объятиях.

– Вы разобрались со своими «гостями»? – Дел неприязненно осмотрелся.

– Да. Приношу извинения за это. Наагасах, вам уже лучше?

– Намного, – Шаш почему-то посмотрел на жену, и та слегка порозовела, а у глядящего на неё Раашира едва скулы не свело.

– Слышал, наагалей Ссадаши ранен? Это серьёзно?

– Если нормально отлежится, то нет, – холодно отозвался Дел.

– Рад за него… то есть скорейшего ему выздоровления и терпения. Князь Хенесий передал, что моя… мой ребёнок с вами, – император даже вроде бы смутился.

– Да, мы привезли принца, – Шаш рассмеялся. – Завтра во дворец прибудет и похититель, – глаза Раашира яростно полыхнули, – в компании своего опекуна. Граф Риан очень сожалеет о глупости племянника и всячески готов загладить его вину. Он уже пожертвовал солидную сумму на восстановление храма Богини-Матери и жаждет приложить руку к воздвижению из пепла музейного комплекса.

Огонь в глазах сменился задумчивым блеском. Шаш опустил лукавый взгляд. Ему ли не знать, как задобрить давнего знакомого?

– И молит позволить племяннику постичь науку, ради чего испрашивает соизволения отправить того служить на восточное приграничье.

Представить графа молящим было сложно, но жертвенные дары откровенно подкупали.

– Я хотел бы увидеть своего сына и леди Неру, – Раашир решил не сдавать позиции так быстро. Надо хотя бы убедиться в целости детей.

Полог паланкина как раз приподнялся, и донёсся размеренный голос наагаришеи и нервные возгласы «детей».

– Так, а ну угомонились оба.

– …дура!

– Дерр, прекрати, – тонко просила Нера.

– Сопляк!

– Только из уважения к вам, наагаришея! – надменно протянул принц и первым вывалился наружу.

Как истинный мужчина, он помог спуститься кузине, госпоже Амарлише, но вот от Дарильи он брезгливо отдёрнул руку и гордо зашагал к отцу, на ходу подтягивая штаны-паруса, одолженные у щедрого купца. Нагиня презрительно фыркнула и прекрасно обошлась помощью куда более галантного тролля. А вот Нера не торопилась бросаться в объятия дядюшки и замерла рядом с наагаришеей, сверля императора проникновенно-злым взглядом.

Раашир был так вымотан, что на странное поведение племянницы внимания не обратил. Осмотрел сына, тихо хмыкнул, оценивая внешний вид наследника империи, и потрепал Дерра по голове.

– Благодарю вас, – степенно высказал он признательность нагам.

– Благодарить стоит Ссадаши и господина Милаша.

Милаш вытянул изо рта трубку и отсалютовал ею же приятелю. Раашир криво улыбнулся. Меньше всего он хотел вновь быть должным именно ему.

– Друг мой, – тем не менее его величество раскрыл объятия и шагнул навстречу.

Мужчины крепко обнялись.

– Надолго? – в словах Раашира теплилась тайная надежда.

– Надеюсь, что нет, – порадовал его виконт. – Сестрица терпеть не может столицу. Ты скомандуй, чтоб не стреляли. Сейчас приземлится парочка драконов. А то места всем не хватило, а наши змеехвостые друзья нервничают, когда женщины едут у всех на виду и…

Жутковато-пронзительный крик пронзил небо, и уже привычная стража неохотно вскинула головы. Император знаком показал начальнику своей охраны, чтобы не стреляли, и тот передал приказ дальше.

Первым на землю рухнул тёмно-зелёный дракон, на спине которого сидели Шерр и Дония. Женщина, не дожидаясь, пока взбудораженный полётом ящер утихомирится, соскользнула вниз по нервно вздымающемуся боку и решительно зашагала к гостям и встречающим. Раашир невольно засмотрелся.

– Моя сестра, – с улыбкой представил Милаш и с намёком добавил: – Не замужем.

Чёрный ящер приземлился прямо перед женщиной, но его всадники явно не собирались покидать сёдел. Варон смотрел на траву с презрением, а маленькая фигурка в светлом плаще крепко прижималась к его спине и, похоже, тоже не хотела покидать ящера. Но Дония была безжалостна.