Искры из глаз - Серова Марина Сергеевна - Страница 12

Олег Петрович неторопливо направился к выходу, сделав знак своим «шестеркам». Те поплелись следом, бросая на меня злые взгляды.

Дверь захлопнулась, и я в изнеможении опустилась на стул. Мне было не по себе. Если хотите — жутковато…

Глава 4

Итак, что мы имеем на сегодняшний день? С одной стороны, молодую женщину, которую заставляют выплатить долг. Причем долг реальный, существующий, оформленный в нотариальной конторе. Я даже запомнила имя нотариуса, заверявшего сделку, — Павлова Ольга Васильевна. С другой стороны у нас — силы криминального характера, требующие возвращения долга. Для меня силы криминального характера — это люди, которые имеют деньги, чтобы нанять убийц, насильников и садистов для совершения определенных действий. Если быть честной до конца, то не так уж ребята и не правы. Вам понравится, если кто-то возьмет у вас в долг денег и не будет возвращать? То-то и оно.

Я думала вот о чем: не врет ли мне Галочка Кузнецова? Не может такого быть, что она запрятала денежки в кубышку и ждет, пока все утрясется само собой? На этот счет пока моя интуиция ничего не говорила. Просто отдыхала, и все. Допустим, что девушка говорит правду. Тогда где же они — денежки? Если их не вернуть, то бандиты не отстанут. И мне теперь тоже попадет по первое число, как ни хорохорься. Найдутся деньги — наступит мир и покой.

Когда бандиты ушли из квартиры, я обошла владения Гали Кузнецовой. Три комнаты, кухня, балкон, санузел. Из отдельных двух кабинок сделали одну, экономя место. Время у меня есть, начнем поиски денег с квартиры. Интересно, почему Панин не приказал своим парням обыскать все вокруг? Не хотел терять времени?

И еще: как они вошли в квартиру — открыли дверь с помощью ключа или отмычек? Если с помощью ключа, то я поменяю замок. Если с помощью отмычек, то менять замки нет смысла. Против отмычек нет приема.

Я стояла посреди жилой комнаты и размышляла, с чего начать поиски. Начнем, пожалуй, с кухни. Женщина проводит в ней большую и, надо сказать, лучшую часть своей жизни.

И я направилась на кухню.

Импортный — настоящий испанский! — кафель в розоватых волнах. Кухня была выложена им на полтора метра в высоту. Или чуть выше. Неплохой гарнитур светло-коричневого цвета. Скорее всего московский. Холодильник «Атлант» с отдельной морозилкой. Большая мойка. В смысле — широкая.

Мусорное ведро я отмела сразу. Пусть Жерар Депардье в образе Жана Люка роется в мусорных баках, я этого делать не буду.

Начнем с кухонного гарнитура.

Я подставила белую табуреточку и полезла в шкафчик, висевший на стене. Баночки c кофе, сосуды с крупами, бумажные пакетики. Все это я выложила на стол и принялась делать раскопки. Крупы пересыпала в чистую кастрюльку, содержимое сосудов тщательно исследовала. Скрупулезная работа должна быть проведена, если хочешь найти иголку в стоге сена.

Увы, крупы, сушеные травы, кофе и растворимые напитки и… ничего более. Никаких фактов, уличающих Галину. А почему, собственно, Галину? Возможно, сам Михаил спрятал деньги в доме, но не успел предупредить жену — умер.

Затем я принялась исследовать шкафчик с сервизами. Тоже ничего.

После него наступила очередь шкафчика с сушкой. Тут явно нечего ловить. В тумбочках с коробочками, кастрюльками и кофемолками также ничего интересного не было.

Настала очередь холодильника. Я тщательно проверяла каждую банку, положенную внутрь. Тушенка, цыпленок в собственном соку, мед. Все эти банки были уже вскрыты, кроме баночки с фасолью. Из морозилки я достала пакет с замороженной клубникой и перетрясла его. Пусто.

Санузел. Стиральная машина. Корзина с грязным бельем. Ванна. Бачок унитаза. Ничего.

Жилая комната. Шифоньер. Трельяж. Тумбочка с телевизором. Книжный шкаф. Пусто.

Спальня. Самое муторное и в то же время интересное. Кровать. Широкая, двуспальная, с жестким матрацем, под которым ничего не было. В смысле ничего интересующего меня. Я вспорола обшивку и перетрясла внутренности. Фиаско.

Утюг на подоконнике. Вилка воткнута в такую длинную переноску, которую можно было бы выводить из соседней квартиры.

Я обстукала все стены, отодвигая жутко тяжелую мебель. Как бы не надорваться на такой вредной, тяжелой работе!

Я выбросила из шкафов одежду, из книжных шкафов книги. Никаких намеков на потайные места. Ни сейфа, ни секретных ящичков.

Кабинет. Стол с компьютером.

Я нашла отвертку, отвинтила четыре винтика и сняла кожух с системного блока. Где-нибудь под материнской платой также могло найтись место для пары пачек денег. Не нашлось.

Еще два книжных шкафа. Я перетрясла каждую книжку, но тщетно.

Последний предмет мебели — письменный стол. Большое отделение: папки с бумагами, конверты. Я внимательно просмотрела каждый документ. Никаких упоминаний о деньгах. Ящики: письменные принадлежности, кассеты, руководства по эксплуатации электроприборов.

Сберкнижки! Нет, на счетах мелочь, не стоящая внимания. Обратно их, на дно ящика.

Я вытащила все три ящика из пазов и заглянула внутрь.

Есть!

К задней стенке приложился пакетик, схваченный обыкновенной черной резинкой. Я взяла его в руки. Бумажный.

Сняв резиночку, развернула пакет.

Денег в нем не было. Были письма какого-то Вадима к Галине.

Конечно, нехорошо читать чужие послания, но я хотела только просмотреть их, чтобы получить представление о том, какой характер они имеют. Вдруг некий Вадим упомянет о долларах.

Не упомянул. Зато изливать любовные чувства он умел, как никто: в письмах наличествовали и «моя единственная», и «несравнимая», и «желанная».

Какой кошмар.

В общем, обыск результатов не дал. Хотелось бы закончить дело, едва начав его, но не получилось. Жаль.

Короче, надо раскручивать ниточку под названием «Окружение Миши Кузнецова и потенциальный похититель десяти тысяч долларов». Придется перелопатить весь список знакомых, друзей, сослуживцев. Врагам Михаил Кузнецов вряд ли доверил бы свои мысли о правильном хранении долларов.

Интересно, а почему этот самый Вадим не помог Галине в ее беде? Кто он? И что он? Хотя почему меня это интересует? Ну было у мужчины увлечение девушкой, он писал ей письма, просил о взаимности. Раз его нет сейчас рядом, значит, нет вообще. И забудем о мужчине, когда речь идет о женщине.

Мне пришла в голову мысль — не поехать ли за Галиной и не спрятать ее подальше, потому как нельзя недооценивать старикашку Панина. Он точно не лыком шит, и голова у него на плечах не мякиной набита. Затем я эту идею отвергла. Наверняка меня пасут бандиты. Если поеду к себе домой, за мной тут же проследят и вычислят местонахождение моей клиентки. Нельзя так рисковать.

Я подошла к окну и выглянула. Темнота на улице. Я даже за временем не слежу. Увидела внизу какую-то «девятку». Присмотрелась. Морда разбита! Знакомая машинка. Пусть стоит, если ей так нравится. Ждите, ждите, ребята.

За обыском я провела остаток дня и полночи. Теперь надо было хоть немного поспать, а утром продолжить изыскания.

Ужинать не хотелось, события сегодняшнего дня отбили аппетит напрочь. Или все-таки заставить себя немного перекусить? Не буду.

Я тщательно закрыла дверь квартиры на массивную задвижку, надеясь, что она сдержит натиск злых сил. Долго дергала за ручку, чтобы удостовериться в этом. Затем, распахнув все двери в комнаты, прошла в спальню и, не раздеваясь, улеглась на широкую кровать.

Каков план наших дальнейших действий, Евгения Максимовна? Как решить возникшую проблему? Но время не повернуть вспять, чтобы исчезла эта злосчастная расписка на десять тысяч долларов. Кстати, не фальшивая ли она? Как это проверить? На листке вроде все было как положено: подписи, штампы. Хотя при современном развитии печатного дела изготовить эдакое — задачка не из сложных.

Пожалуй, следует для начала заехать в нотариат к заверившей расписку Ольге Васильевне Павловой. Выяснить, где находится ее контора, труда не составит. Только это будет утром.