Анализ характера - Райх Вильгельм - Страница 6

Легко возразить, что попытка отделить последовательность, акценты и глубину интерпретации от ситуации в целом означает интерпретирование всего, что бы ни выявлялось. Но когда бесконечный поток переживаний и последующий теоретический анализ показывает, что интерпретация материала по мере его возникновения, как правило, не выполняет терапевтическую функцию, то можно спросить: при каких же условиях интерпретация становится эффективной? Эти условия различны для каждого случая, и, хотя приводят к определенным обоснованным техническим обобщениям, их смысл мало напоминает основной принцип, который гласит, что применение той или иной техники зависит от конкретного случая и конкретной ситуации, при этом не упускается из виду аналитический процесс в целом. Отрывочные рекомендации, состоящие в том, что то или иное явление необходимо «проанализировать должным образом», — только слова, а не принципы техники. Они показывают, что собственно «анализа» не происходит. Не утешает и продолжительность лечения. С помощью только одного времени осуществить анализ невозможно. Испытывать чье-то доверие длительным лечением имеет смысл в случае, если анализ развивается, то есть когда человек понимает сопротивление и может соответствующим образом вести анализ. Тогда, конечно, время не должно беспокоить, но его трата бесполезна, если уходит только на ожидание успеха.

Необходимо показать, насколько важным для логического развития лечения является точное понимание и проработка первого трансферентного сопротивления. Очень важно то, насколько подробно и на каком уровне трансферентный невроз впервые подвергнется аналитической атаке; будет ли выбран обширный материал или только его часть; что интерпретировать в первую очередь: материал бессознательного или сопротивление, и т. д. Если кто-то интерпретирует материал в том порядке, в котором он проявляется, он исходит из предвзятой идеи, что «материал» всегда пригоден для анализа, то есть всегда эффективен с точки зрения терапии. Вместе с тем следует отметить динамическую ценность материала. Мои усилия, направленные на создание теории техники и терапии, имеют точную цель: установить критерии последовательного применения материала при технической проработке каждого случая, то есть выработке тех критериев, которые позволят точно знать, зачем осуществляется каждая интерпретация и какой эффект она дает, а не заниматься интерпретированием наудачу.

Если аналитик интерпретирует материал в том порядке, в котором тот возникает, то не имеет значения, обманывает ли его пациент, скрывает ли он свою ненависть, прячет ли насмешку, блокирует ли аффекты и т. д., а вот безнадежные ситуации при этом неизбежно будут возникать. Действуя таким образом, аналитик работает по схеме, выстраивая каждый случай определенным образом и не принимая во внимание проявлений индивидуальности, с учетом которой появляется необходимость дифференцировать интерпретации по времени и по глубине. Только строго придерживаясь правила выстраивать техническую сторону в зависимости от каждой ситуации, аналитик может хотя бы приблизительно определить причину удачи или неудачи в лечении пациента в данном случае. Пока он не может сделать этого, по крайней мере в обычном случае, наша терапия не имеет права называться научной, каузальной терапией. Спросив себя самого о причинах неудавшегося анализа, аналитик не должен заявлять, что это произошло потому, что «пациент не захотел выздороветь», или потому, что он скрытен. Правильнее будет поставить вопрос так: почему пациент не захотел выздороветь или почему он был скрытен?

У меня нет намерения представлять систему «техники» анализа, которая подходила бы для всех случаев. Скорее, моей целью является возведение фундамента для понимания нашей терапевтической задачи, построение определенного каркаса с достаточными интервалами для индивидуального приложения фундаментальных принципов.

Мне нечего добавить к фрейдовским принципам интерпретации бессознательного или к его генеральной формуле о том, что аналитическая работа состоит в устранении сопротивления и проработке трансфера. Ниже сказанное, однако, следует воспринимать как последовательное применение базовых психоаналитических принципов, позволяющее открыть новые горизонты аналитической работы. Если бы наши пациенты с начала лечения следовали основному правилу хотя бы в некоторой степени, не было бы смысла писать эту книгу. К сожалению, лишь некоторые люди изначально принимают анализ, большая часть пациентов не способна следовать основному правилу, пока не добьется успеха в преодолении своего сопротивления. Таким образом, мы имеем дело только с вводной фазой анализа, доходящей до того этапа, когда процесс анализа может быть признан с точки зрения пациента безопасным.

Первая задача данной книги — аналитическое обучение анализу, вторая связана с прекращением анализа, устранением переноса и научением пациента способам функционирования в сиуациях реальной действительности. Средняя часть анализа будет занимать нас только потому, что она развивается из вводной фазы и переходит в окончательную.

Остановимся на кратком теоретическом обсуждении той основы аналитической терапии, которую составляет экономика либидо.

ГЛАВА II

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОДХОД В ТЕОРИИ АНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕРАПИИ

Отказавшись от использования катартической терапии и гипноза как вспомогательных средств анализа и предположив, что то, что пациент может рассказать терапевту во сне, он смог бы также поведать ему и в состоянии бодрствования, Фрейд некоторое время пытался заставить пациента понять бессознательный смысл его симптомов, директивно интерпретируя производные бессознательного. Вскоре он обнаружил, что успех этого метода зависит от степени готовности пациента принять интерпретацию. Выяснив, что пациент, как правило, бессознательно сопротивляется ей, Фрейд соответственно изменил технику. Он отказался от директивных интерпретаций и старался вместо этого выводить в сознание содержание бессознательного, устраняя сопротивление, которое восставало против вытесненного материала.

Это фундаментальное изменение теоретической концепции и техники стало той поворотной точкой в истории аналитической терапии, с которой началось развитие современного психоанализа. Этого не смогли принять ученики Фрейда, которые отвернулись от него. Даже Ранк[11] вернулся к старому методу директивных интерпретаций симптомов. Данная работа — не что иное, как последовательное применение нового метода анализа сопротивления к анализу характера, которое способствует продвижению аналитической терапии от анализа симптомов к анализу личности в целом.

В период применения катарсиса концепция была такова: симптом можно убрать, если человек преуспеет в «высвобождении вытесненного аффекта». Позже, в период анализа сопротивления, концепция, возможно по причине пережитков периода прямой интерпретации смысла симптома, гласила, что симптом обязательно снимется, если соответствующая вытесненная мысль выйдет в сознание. Еще позже, когда несостоятельность этой концепции стала очевидной, поскольку обнаружилось, что симптом часто сохраняется, несмотря на сознавание прежде вытесненной идеи, Фрейд на заседании Венского психоаналитического общества изменил прежнюю формулировку. Он сказал, что после того, как бессознательное содержание симптома выйдет в сознание, он либо исчезает, либо нет. Таким образом, возникла новая сложная проблема. Если с помощью одного только осознания причины заболевания добиться исцеления нельзя, то встает вопрос, чего же не хватает, какие обстоятельства определяют, даст ли положительный результат выведение в сознание вытесненной мысли или этого не случится? Действительно, осознание вытесненного составляло несомненные предпосылки для выздоровления, но не определяло его. Теперь стоит задуматься, а не были ли правы противники психоанализа, которые всегда говорили, что анализ должен идти вслед за «синтезом». Разумеется, это была всего лишь фраза, и Фрейд уже ответил на это утверждение на Будапештском конгрессе, особо подчеркивая, что анализ одновременно является и синтезом, поскольку каждый импульс, освободившись от одной связи, немедленно устанавливает другую. Может быть, именно здесь скрывался ответ на вопрос? Какой импульс и что за новые связи принимаются здесь во внимание? Разве неважно, с каким видом структуры либидо пациент заканчивает курс анализа? Восприняв аналитическую концепцию, человек должен отказаться от совершенствования и удовлетвориться тем, что нашел решение, которое соответствует требованиям сред-. него индивида. Пренебрегая как примитивной биологической, так и социологической основой, представляющей собой так называемые «высшие вещи», любая терапия потерпит неудачу. И снова фрейдовская теория либидо, которой пренебрегли, обозначила путь к исследованию. Многие вопросы остались без ответа. Давайте разберем их с метапсихологической точки зрения.