Новая Хронология Египта – I - Фоменко Анатолий Тимофеевич - Страница 48

4.4.11. Изображение Меркурия сразу в двух положениях

Особенностью Меркурия является его очень быстрое видимое движение по небу. Меркурий движется намного быстрее всех остальных планет, кроме Луны. Поэтому положение Меркурия могло достаточно сильно измениться в пределах даты основного гороскопа. Это приводило к тому, что на некоторых египетских зодиаках указывалось сразу два положения Меркурия. Так сделано, например, на Длинном дендерском зодиаке, для которого в течение зодиакальной даты Меркурий успел побывать как в видимом, так и в невидимом положении.

Надо сказать, что дата египетского зодиака, записанная с помощью основного гороскопа, могла быть растянута во времени на несколько дней. Дело в том, что «древние» египтяне, создававшие тот или иной зодиак, могли не стремиться указать точный час или даже день события, которому был посвящен данный зодиак. Вполне возможно, что иногда им была известна лишь неделя, в которую произошло это событие. Скажем, в православном церковном календаре до сих пор сохраняются следы старинного счета времени по неделям, начиная от Пасхи.

На то, что Меркурий на Длинном дендерском зодиаке представлен дважды – один раз в видимом положении, а другой раз в невидимом, скрывшись за Солнцем, – обратил внимание еще Н.А.Морозов. Он писал: «Для Меркурия здесь (т.е. на Круглом зодиаке – Авт.) остается только двуликий Янус, между Рыбами и Водолеем, почему и на четырехугольном Зодиаке (т.е. Длинном дендерском – Авт.) я считаю эту фигуру его вторым изображением, скрывшимся за солнцем» – см. [4], том 6, с.654. Здесь Н.А.Морозов совершенно правильно указывает на второе изображение Меркурия на Длинном зодиаке. К сожалению, первое его изображение на этом зодиаке он не распознал, ошибочно приняв его за «комету на вечернем небе» [4], том 6, с.677. Как мы уже отмечали выше, речь о кометах у Н.А.Морозова заходила в тех случаях, когда он не мог правильно расшифровать ту или иную планетную фигуру. На самом же деле кометы на египетских зодиаках не изображались или изображались очень редко. Мы не обнаружили ни одной кометы на всех исследованных нами египетских зодиаках.

На рис.4.45 (DL) мы приводим фрагмент Длинного дендерского зодиака, на котором видны оба изображения Меркурия. Одно – в виде двух идущих следом друг за другом мужчин. Тот, что слева, держит в руке планетный посох. Другой держит змею, а на его голове изображены два пера. Видимость Меркурия обозначена звездой над головой мужчины с планетным посохом. С другой стороны от фигуры Тельца с Солнцем на спине (на рис.4.45 (DL) эта фигура уменьшена) еще раз изображен Меркурий. На этот раз он представлен в виде двуликого мужчины с человеческим и соколиным лицами, рис.4.45 (DL). Здесь над его головой нет звезды, поскольку в этом положении Меркурий был невидим, скрывшись за Солнцем. Как мы увидим, вся эта картина прохождения Меркурия мимо Солнца в точности соответствует тому, что происходило на реальном небе. Вообще, на Длинном зодиаке, как и на многих других египетских зодиаках, весьма тщательно отображалась видимость планет. Скорее всего, именно поэтому, Меркурий, побывавший в течение зодиакальной даты как в видимом, так и в невидимом положении, был изображен на Длинном зодиаке два раза. См. ниже раздел о датировании Длинного дендерского зодиака.

Меркурий изображен дважды также и в «гороскопе в лодках» зодиака Бругша. Там он представлен двумя одинаковыми мужскими планетными фигурами в лодках, расположенными по обе стороны от фигуры Сатурна, рис.4.45 (BR). По-видимому, мысль египетского художника в данном случае состояла в том, чтобы показать кроме гороскопного, невидимого положения Меркурия также и то его положение, в котором он стал виден. Это произошло когда быстрый Меркурий оказался уже по другую сторону от медленно движущегося Сатурна. Что, вероятно, и изображено на зодиаке второй фигурой Меркурия.

4.4.12. Меркурий как символ «двуликого бога» Януса-Ивана

Скажем несколько слов по поводу высказанной Н.А.Морозовым мысли о том, что Меркурий соответствовал двуликому богу Янусу в римской мифологии. То есть – «богу Ивану», поскольку имя «Янус» или Ян – это то самое, что и Иван. Хорошо известно, что так произносят имя Иван, например, западные славяне.

Как уже было отмечено, греческое имя Меркурия было Гермес [26], с.151. По мнению языковедов это имя происходит от греческого слова «герма», которое означало «груду камней или каменный столб» [26], с.151. Считается, далее, что «гермы были путевыми знаками … охранителями дорог, границ, ворот (отсюда Гермес «привратный» – «Пропилей»)» [26], с.151. Таким образом, греческое имя Меркурия – «Гермес» означало что-то вроде «привратный», «охранитель ворот». Но с другой стороны римский Янус считается именно «богом ворот», и даже его имя специалисты склонны производить от слова «ворота». Так, например, «Мифологический словарь» сообщает о Янусе следующее:

«Янус (от ianua, „двери“, «ворота»), в римской мифологии бог входов и выходов, дверей (эпитеты: «отпирающий» и «запирающий»)…» [26], с.679.

Таким образом, получается, что имена Меркурия-Гермеса и Януса означали одно и то же. Кроме того, культы обоих этих «древнейших богов» были весьма близки и легко могли переходить друг в друга.

Как известно, Янус изображался двуликим: «Янус изображался с ключами, 365 пальцами по числу дней в году, который он начинал, и с двумя смотрящими в разные стороны лицами, откуда его эпитет „двойной“ (Geminus)» [26], с.679. Откуда взялась его двуликость – из «древней» мифологии не совсем ясно. «Его двуликость объясняли тем, что двери ведут и внутрь и вовне дома … а также тем, что он знает и прошлое и будущее» [26], с.679. Возможно, хотя такое объяснение кажется несколько натянутым. Но тогда Меркурий-Гермес мог изображаться двуликим даже с большим успехом. Ведь Гермес, как считается, был «одинаково вхож в оба мира – жизни и смерти; он посредник между тем и другим, так же как и посредник между богами и людьми» [26], с.151. Ясно, что с точки зрения символики двуликость очень хорошо выражает как раз свойство посредничества. То есть – свойство Меркурия-Гермеса. Это усиливает впечатление, что римский Янус – это тот же Гермес или Меркурий.

Как мы уже говорили, согласно нашей реконструкции, мифы о «древнейшем римском боге» Янусе-Иване, скорее всего рассказывают нам в сказочной форме об основателе Великой Империи Иване Даниловиче Калите = Калифе, жившем в XIV веке н.э. В этой связи отметим, что Янус (Иван Калита?) считался самым первым и главным богом, и вообще «устроителем мирового порядка». Мифологический словарь сообщает: «При обращении к богам имя Януса призывалось первым. Он считался первым царем Лация (Лаций=Раций=Рас=Русь – Авт.) … Он принял у себя Сатурна и разделил с ним власть … жрецом его был заменявший царя «царь священнодействий» (rex sacrorum), возглавлявший иерархию римских жрецов … В песне салиев Янус именовался «богом богов» и «добрым создателем»… Впоследствии он трактовался как … первобытный хаос, из которого возник упорядоченный космос (то есть Великая Империя с ее упорядоченным государственным устройством, охватившим огромные пространства и положившим конец хаосу разрозненных государств, существовавших до того – Авт.), а сам он при этом … превратился в бога и стал блюстителем порядка, мира» [26], с.649.

Двуликость или двойственность Януса-Гермеса могла, в частности, символизировать и то, что у истоков Великой Империи стояли два брата – Георгий Московский – Чингизхан и Иван Калита – Батый, [РЕК]:1. В этой связи, вдобавок к уже отмеченному выше тождеству имен «Иван» и «Янус», отметим также и бросающееся в глаза сходство: «Гер-мес» – «Георгий Московский». Это сходство очень хорошо ложится на нашу гипотезу, хотя, конечно, и не является самостоятельным доказательством чего-бы то ни было.

В старину Меркурий считался «самым главным богом» и на Британских островах. Об этом сообщает старинная английская хроника Гальфрида Монмутского «История бриттов», которая датируется историками XII веком н.э. [27], с 44, а по исправленной хронологии, скорее всего, была написана в эпоху XV-XVII веков. После чего, как и прочие старые тексты, прошла через руки скалигеровских редакторов XVII-XVIII веков. Итак, в хронике Гальфрида Монмутского читаем следующее: