Сама себе хозяйка - Красовская Марианна - Страница 6

Повернула рычаги, наполнила водой большую медную ванну – вчера я просто быстро обтерлась, без каких-то претензий на полноценное мытьё. Зажгла огонь в печке длинной спичкой, что нашлась на окошке.

Кстати, об окошке… Подумала, достала из кармана сломанную цепочку и поднесла ее к окошку. Так, молекулки, прошу на стекло. Сначала олово, там, кстати, не кубики, как у серебра, а тетрагональная кристаллическая решётка, если кому-то это интересно. Вот это я понимаю, нанотехнологии! Тончайший и очень ровный слой, техника так не может. Ну и ладно, стекло тут далеко от идеала, конечно. Волнистое и с пузырьками. Обидно, но магия моя только на металл работает. Стекло никак не поддаётся. Ну правильно, кремний у нас к металлам не относится, это металлоид. А уж оксид кремния и вовсе аморфное вещество. Ладно, переживём. Хватит, наверное, олова, дальше – серебро. Тоже немного, тонюсенький слой.

Как ни странно, зеркало у меня получилось. И даже несмотря на его кривизну и волнистость, своё лицо я прекрасно разглядела.

Глава 5. Так вот я какая

Что сказать, спасибо, мироздание. Девочка, таращившаяся на меня из самодельного зеркала, была даже симпатичной, только уж очень недокормленной. Повторюсь – это как раз вообще не проблема. Даже плюс. Можно хорошо кушать и не сильно переживать за талию. На тонком лице одни серо-голубые глаза, светлые, почти прозрачные. Кожа белая, венки разглядеть можно. Щек нет вообще. Губы обкусанные, припухлые – ну это Асур меня ночью зацеловал, наверное.

От воспоминаний в животе ухнуло, да так, что я покачнулась. Угу, с либидо у меня все в порядке. Даже слишком.

А вот волосы и вправду были в кошмарном состоянии: тусклые, спутанные, какими-то клочьями торчащие. И это я еще вчера пыталась их расчесать хотя бы пальцами! Да, мой юный друг, а Малика не так уж и не права была. Что ты в этом чучеле вообще разглядел? Глаза разве что… Больше-то смотреть и не на что. Ключицы торчат, шейка как у воробышка, фу. И ушки такие розовые, оттопыренные.

– Ой, как ты это сделала? – раздалось у меня за спиной. – Нет, не убирай!

Я подскочила на месте, испуганная. Теперь на меня с благоговейным ужасом взирали обе сестрицы.

– Это же зеркало, зеркало! Ты его намагичила, да?

Интересно, в этом мире ведьм на костер не отправляют?

– Ух ты! – Малика немедленно подскочила к посеребренному стеклу, оттеснила меня и принялась себя разглядывать. – А я красавица!

Даринка же с тревогой вгляделась в мое лицо:

– Милка, ты как? Правда ли это? Ты выздоровела?

Отчего-то ее беспокойство меня тронуло.

– Вылечил меня приезжий лекарь. Теперь я в разуме.

Дарина просияла и стиснула меня в крепких объятиях. Девушкой она была могучей и сильной, я еле пискнуть успела, прижатая к пышной груди.

– Уж как я рада, слов нет! Теперь ты настоящая наша сестра!

– Э… – я захрипела от избытка чувств. – Не совсем.

– Как? – Даринка, наконец, позволила мне сделать вдох. – Неужто покинуть нас хочешь?

– Пока нет, – честно сказала я. – Я ж и не знаю ничего. Сначала хочу понять, кто я такая, на что способна.

– Сирота ты бездомная, – не отрываясь от зеркала, порадовала меня Малика. – Никому не нужная, без рода и племени. Батюшке в пояс кланяйся, что он тебя в дом свой забрал.

– А ну прекрати! – рассердилась Даринка на сестру. – Ну и что, что сирота? Есть у нее род, Верьева она, как и мы с тобой! И дом есть! Она, почитай, с самого детства тут живет с нами.

– Живет, да не живет, – сказала справедливо Малика. – На конюшне ночует, в тряпье как нищенка ходит. Все вокруг знают, что она малахольная. Никто ее на работу и не возьмет, да и дело разве – девке молодой на чужого человека работать? Снасильничают, и никто ее не защитит.

– Малика правду говорит, – согласилась я. – Поэтому я никуда и не побегу. Сначала нужно все обдумать.

– Ну раз ты так решила… Я тебя во всем поддержу, – закивала Даринка с таким энтузиазмом, что я умилилась. – А пока надо тебе волосы в порядок привести для начала.

– Да их остричь проще, – поморщилась я.

– Не вздумай даже! Косы только гулящим девкам обрезают!

Малика на меня выразительно посмотрела, но промолчала. А она далеко не дура! Еще неизвестно, от кого пользы больше, от нее или от ее прекраснодушной сестрицы.

– Раздевайся же, вода уже нагрелась!

Я быстро скинула с себя платье, забыв совершенно про Асуров кошелек. Оно упало на пол с глухим стуком.

– А что это там? – тут же подскочила Малика.

– Не трожь!

Но ушлая девица уже достала кошель и заглянула в него. Счастье, что записку не увидела, деньги ее куда больше интересовали.

– Откуда у тебя? Украла, небось?

– Асур мне оставил. Сказал, что в новой жизни поможет, – нехотя ответила я, даже не соврав. Так и сказал. Написал, точнее.

Как ни странно, обе сестрицы мне сразу поверили.

– Ах какой благородный юноша! – с придыханием воскликнула Даринка, прижимая к пышной груди руки. – Все-таки княжескую кровь сразу видно.

– Угу, просто денег у него много слишком, – пробормотала Малика. – Раздает направо и налево всяким… сироткам. Понятно, откупился.

– Да что ты такое мелешь, гадюка подколодная!

– Да шучу я, шучу. А Милка могла бы кошель батюшке отдать, за евонные заботу и ласку.

На это вторая сестра промолчала, и я поняла, что тут она согласна. А я вот – нет.

Сестрицы засунули меня в ванну, сами разделись до исподних сорочек и принялись меня пытать. Что только с моей несчастной головушкой не делали – и маслом мазали, и мылом мыли, и травяными настоями полоскали, и даже яйца в волосы вбивали. такой труд не мог не принести результатов: волосы удалось расчесать и разложить сушиться на полотенце. Дарина побежала за новым платьем (зря она, меня и старое вполне устраивало), а Малика осталась. Лучше б наоборот, конечно.

– Признавайся, как ты так княжича ублажила, что он тебе кошель золота оставил? – немедленно спросила сестрица.

– Веришь-нет, никак.

– Ну так вы же с ним… ну это самое. Я ж видела и простыню с пятнами крови.

Блин, Милка, ну что ж ты такая глупая! Про пятна и не вспомнила даже!

– И что? Это было по обоюдному согласию.

– А хорошо было? – Малика даже рот приоткрыла. – Я слышала, первый раз больно очень, да и потом не всегда приятно.

– Так он же целитель. Сразу боль убрал. Да и чувствует он, как сделать, чтобы не обидеть.

– Вот оно что… – задумчиво пробормотала Малика. – И вправду, с целителем оно спокойнее. Да и позаботился, наверное, чтобы ты не понесла. Да, это имеет смысл. Но только невинность-то обратно не вернешь! Ужо муж тебя потом взгреет!

– Да не нужен мне муж, – рявкнула я уязвленно. – Сама справлюсь. Магия какая-никакая есть, работа уж по мне найдется!

– Есть магия, – согласилась девушка. – Про мужа, может, и правильно ты. Матушку-то твою папаня твой порешил. И тебя почти угробил, насилу лекари спасли, да не до конца. За блуд и зарезал. Такая у вас порода: что кошки блудливые. Лучше уж одной жить.

Я заморгала растерянно, а потом потребовала:

– Рассказывай, что еще знаешь. И откуда? Лет-то тебе не больше, чем мне, своими глазами ты явно это все не видела.

– Люди говорили, да мать с отцом обсуждали. Я запомнила. Родители твои мастерами были. У отца ювелирная лавка в Буйске имелась. А мать с металлами магичила, как и ты.

– Звали их как? Буйск – он далеко? Как я сюда попала?

– Как звали – это у отца спрашивай. Он тебя и привез. Он в Буйск часто ездит, у него там сестра родная живет. Далеко, почти уже на севере. А мы на юге, во владениях князей Озерских живем. Самый большой город тут – Белокаменск.

– Стало быть, тут про меня никто и не знает? – хладнокровно уточнила я. – Милка-дурочка, и на этом все?

– Да. По первости ты в деревню еще убегала, так что там тебя видели, а потом ничего, успокоилась.

– А лет мне сколько?

– Да почем я знаю? Старше меня, это точно, мне-то шестнадцать. Тебе, может, все двадцать уже, а может, ты Даринке ровесница.